Элем - Сергей Боровския

Неопределённо хмыкаю.

- А если бы не он?

- Что значит «если»? Мы с вами являемся свидетелями самого настоящего чуда! А чудеса случайностей не терпят.

- Судьба что ли?

- Ну, можно сказать и так. Однако мы отвлеклись. Постановлением Изящной Комиссии решено проводить теперь заплывы еженедельно. Для этой цели мы построим специальный бассейн на десять тысяч зрительских мест.

- Невесты тоже будут еженедельно раздаваться?

- Безусловно! Нельзя выкидывать из целого ни одной его части.

Мне приятна его искренняя радость. И за демографическую ситуацию в городе я теперь спокоен.

- Скажите, голова, а мне не полагается какое-нибудь вознаграждение? Допустим, в виде пропуска в «Учреждение №322»?

Мэр резко меняется в лице. Лучезарную улыбку будто срезают с него ножом.

- Какое такое заведение? - восклицает он, блуждая глазами. - Нет такого заведения!

- Не заведение, а учреждение, - поправляю его со знанием дела.

Он понимает, что спалился, и теперь лихорадочно обдумывает, как с честью выпутаться из этого неловкого положения. Они в мэрии любят тайны. Интриги и заговоры — это у них в крови. Большая политика, однако.

- Ах, вы про это! - Он банально хлопает себя ладонью по лбу. - И что, вы хотите сказать, что вас туда не пустили без какой-то там вонючей бумажки?

- Более того: мне угрожали расстрелом на месте. Без суда и следствия.

- Неслыханно!

- И я про тоже. В мэрию, говорят, идите. За пропуском.

- Я этого так не оставлю!

- И я вас поддержу. Желательно «не оставить этого» прямо сейчас.

Мы ловим экипаж и едем к Учреждению. За нами увязываются несколько репортёров и просто зевак, устроившись на облучке. Мэр вслух продолжает браниться и грозиться стереть кого-то абстрактного в порошок.

Достигаем будки и шлагбаума без всяких уловок с его стороны — я грешным делом предполагал какое-нибудь шутовское представление с попаданием в другие места. Такое случается сплошь и рядом.

Солдат по-прежнему на посту и всё так же невозмутим. Он выслушивает гневную речь мэра и снимает с плеча винтовку. Молча передёргивает затвор. Толпа бросается врассыпную. Остаёмся только мы трое.

- Мне бы пропуск, - говорит солдат. - И хоть сейчас заходите и шляйтесь там до ночи. А без пропуска, ну никак не могу! В мэрию вам нужно.

Многозначительно смотрю на лгунишку и плута мэра. Он — на меня.

- Напомните мне, - наконец, произносит он. - Зачем вам туда нужно?

- Вы забываетесь, гражданин градоначальник.

- Ах, да!

Он лезет во внутренний карман и достаёт оттуда листок бумаги с гербовой печатью. Оказывается, наглец всё это время носил её с собой. Ничего другого от него и не ожидал. Беру пропуск и протягиваю солдату. Тот радостно хватает его и накалывает на штык, не утруждая себя проверкой документа на подлинность.

Шлагбаум подлетает вверх. Прохожу на территорию учреждения, оставляя мэра на съедение солдату и упрёкам в свой собственный адрес. Осматриваюсь.

Вижу скверик с фонтаном, окружённый с трёх сторон корпусами жёлтого здания. По центру — парадный подъезд с колоннами. К нему я и направляюсь. Тяну на себя кольцо массивной двери. Проскальзываю внутрь через образовавшуюся щель — мне её достаточно.

Мраморная лестница, уходящая на второй этаж. Холл, в котором за небольшим столиком сидит женщина в белом халате и чепчике. Больница? Подхожу к ней. Она увлечена чтением какой-то книги.

- Мне туда? - Показываю рукой в сторону лестницы.

Она кивает, не отрываясь от своего занятия, и молча кладёт передо мной журнал посетителей. Расписываюсь в нём. Указываю время.

Поднимаюсь неспешно по лестнице на второй этаж без всяких неожиданностей и сюрпризов. Думаю по ходу о том, что в следующий раз нужно подарить женщине шоколадку. Или шампанского.

Несколько коридоров, расходящихся радиально из центра в разные стороны. Выбираю крайний правый. Долго иду по нему, пока не оказываюсь в огромном помещении, заставленном рядами кроватей. Слава богу, не как в казарме, в два яруса. На них спят люди. Сотни и тысячи людей.

Моё сердце замирает от догадки и ожидания её подтверждения. Я узнаю в одном из спящих парня, с которым учился в университете. Миша, кажется. Активист, спортсмен, зануда редкостный. Сажусь на предусмотрительно поставленный у кровати стул. Есть над чем поразмыслить. До сих пор в Элеме я встречал только незнакомцев.

Шеф собирает весь трудовой коллектив вокруг себя у столика с бесплатными угощениями. Для важного объявления. Я уже знаю, о чём оно будет.

- Плохие новости, - произносит он. - Вадим Сергеевич заболел, и мы вынуждены на время его отсутствия нанять другого человека. Вот, прошу любить и жаловать: Борис Борисович.

Вперёд выдвигается из толпы неприметный человек с квадратным лицом, в стандартном сером пиджаке.

- А что с ним? - спрашивает кто-то, прерывая процедуру инаугурации нового начальства.

- Пустяки. Главное — врачи вовремя обнаружили проблему. Через месяц-другой поправится и вернётся.

Значит, моё предположение оказалось верным. Впрочем, я ведь и не сомневался, не так ли? Лица коллег грустные. Вадим умел поддерживать ровные с ними отношения. Но жизнь-то продолжается.

- Личная просьба к вам ко всем: проявить максимальную заинтересованность в том, чтобы Борис Борисович, как можно скорее, вошёл в курс дела. Проект нельзя приостанавливать ни на секунду.

Мы понимающе киваем в знак согласия. Затем расходимся по рабочим местам. Ожидаю, что визит ко мне Борис Борисович нанесёт в самое ближайшее время. Так оно и происходит.

- Вы, насколько я знаю, являетесь ведущим проектировщиком, - вкрадчиво хвалит он меня. - Вам поручен самый ответственный участок.

Я многозначительно молчу, и Борис Борисович продолжает, расценивая мою реакцию, как одобрение его вступительной речи.

- Учитывая всю важность лежащих на вас обязанностях, я хотел бы взглянуть на промежуточные, так сказать, результаты. Когда вы сможете уделить мне пару часиков?

В нём чувствуется деловая хватка и прямота, отягощённая полномочиями. Но перед ним — «человек внутренних инстинктов», который слушается только их.

- Я бы предпочёл этого не делать.

- Почему? - Удивление его вполне натурально, с оттенком лёгкой досады.

- Вы недостаточно компетентны, чтобы понять услышанное.

Я не стесняю себя в выборе формулировок, потому что при всех вариантах развития событий вижу один и тот же неутешительный итог.

В первое мгновение ярость закипает в его глазах, но он тут же профессионально справляется с эмоциями и безудержно смеётся, пряча от меня негативные чувства поглубже. Потом когда-нибудь они настигнут его в самый неподходящий момент, вернувшись с удвоенной силой. Но это будет потом. А сейчас мне нужно ему что-то сказать, если я надеюсь продолжить работу над проектом.