Когда боги рыдают (СИ) - Игорь Волознев

Сегодня к двенадцати вряд ли получится, - пробормотал он. - Тачка далеко отсюда, в Подмосковье...

Меня не гребёт. Короче, ты понял насчёт джипа, да?

Понял, - кивнул Габай, вздохнув, и обречённо махнул рукой. - А, ладно, хрен с ним! Не найду камней - забирай его, так и быть!

Нугзар засмеялся.

Ну нет, Габай, ты не понял. Джип ты отдашь мне за два дня, которые у тебя будут на поиски камней. А камней не найдёшь - пипец.

Расслабленной походкой он прошёлся перед Габаем и вдруг резким замахом ударил его в живот. Здоровяк Габай даже не сдвинулся с места, только начал багроветь.

Это аванс, - Нугзар плотоядно улыбнулся. - А окончательный расчёт будет через два дня, если не найдёшь камни.

Габай промолчал. Нугзар направился к двери, но у порога остановился.

И не вздумай слинять, - сказал он тихо, искоса поглядев на хозяина квартиры. - Из-под земли достанем.

В прихожей хлопнула дверь. Габай с братками, приникнув к окну, смотрели, как посланцы Жихаря садятся в джипы.

Да, попали мы... - нарушил затянувшееся молчание Гугнивый.

Пискарь, налей мне, - хрипнул Габай. - Тошно что-то... Ну, Папаня, чтоб тебя на том свете в мясорубке измесило...

Через полчаса, осушив два стакана, он завалился на кровать и заснул. Братки тоже разбрелись по углам досыпать.

Габай спал тревожно. Временами начинал бормотать во сне и пытаться встать. Однажды это привело к тому, что он свалился с кровати. Поворочался, удобнее разлёгся на полу среди шелухи и пустых бутылок и снова заснул.

Сквозь штору в полумрак захламлённой комнаты сочился утренний свет. Зычно сопел Качок в углу.

Глава 7

Бандитов разбудил телефон. К аппарату никто не подходил. Братки лежали, делая вид, что ещё спят. Габай зашевелился у кровати, приподнялся на локте и, бормоча ругательства, несколько секунд всматривался в трезвонивший аппарат. Потом схватил бутылку и со злостью швырнул в него. Вместо телефона попал в Качка.

Звонки смолкли. Главарь облегченно перевёл дыхание, встал с пола и подошёл к столу. Обследовал стоявшие на столе бутылки. Убедившись, что выпить нечего, он уже собрался направиться в туалет, как вдруг звонок взвился снова. Выругавшись, Габай схватил трубку.

Да! - Он тяжело задышал в микрофон. - Кто это?... Аркадьич, ты?...

В радостном волнении эскулап сообщил ему, что работал над установкой речевого имитатора весь вечер и всё получилось как нельзя лучше. Задумка сработала. Имитатор сделал голос Дениса разборчивым и теперь стало совершенно ясно, что мозг не пострадал, а если и пострадал, то очень незначительно.

Правда, я ещё не знаю точно, вполне ли Денис адекватен, - как бы спохватившись, прибавил доктор. - Он похож на больного в бреду. В его ответах чувствуются некоторые несообразности. Но даже это большой успех, согласитесь. Главное - мозг жив! Признаюсь, я не слишком надеялся на это. И вдруг такая удача. Это же мировая сенсация... Ещё раз убедительно прошу никому не говорить о том, что вы видели у меня в лаборатории, иначе начнётся ажиотаж, набежит целая свора любопытных, газетчики, телевидение...

Ладно, с этим замётано, - сипло перебил бандит. - Ты лучше скажи, с Михалём можно нормально побазарить?

Понимаете, Денис пока не осознаёт своё положение. Автокатастрофу он помнит, и считает, что попал в больницу с сотрясением мозга. Говорит, что чувствует себя хорошо. Спрашивает, когда его выпишут...

Ты гений, Аркадьич! - заревел в трубку обрадованный Габай. - Следи, чтоб он у тебя не откинулся! Я щас еду!

Окрылённые надеждой хоть что-то узнать о потерянных камнях, бандиты наскоро привели себя в порядок и помчались в морг. С ними не поехал только Толубеев, которого Габай отправил к папаниной вдове за джипом.

А может, потянем с тачкой? - попробовал возражать Гугнивый. - Может, как-нибудь и так утрясётся?

Скажи об этом Нугзару, - Габай криво ухмыльнулся. - Давай, скажи, а я на тебя посмотрю!

Гугнивый промолчал.

Глава 8

В дверях морга их встретил знакомый санитар.

Доктор вас ждёт, - сказал он с дружелюбной улыбкой, пропуская их в здание. - Не совсем погиб дружок ваш, котелок у него ещё варит...

Габай взлетел по лестнице, перескакивая через ступеньку. За ним побежали братки. В дверях лаборатории главарь едва не столкнулся с вышедшим ему навстречу доктором.

Тсс! - Леонид Аркадьевич приложил палец к губам.

Но Габай с напарниками, не обращая на него внимание, ввалились в лабораторию и окружили аквариум. Мозг по-прежнему плавал в прозрачной эмульсии, слегка покачиваясь от медленно всплывавших воздушных пузырей.

Габаю бросилось в глаза, что на этот раз в боковые части мозга были вставлены провода, соединённые с небольшим микрофоном, лежавшим здесь же, на столике рядом аквариумом, а челюсти и шея Михалёва накрыты пластиковым футляром со слегка выступающим круглым динамиком. Из динамика неслись какие-то несвязные монотонные хрипы, похожие на храп.

Тише, ради Бога, тише! - повторял доктор. - Микрофон включён!

Аркадьич, ну чего? - зашептал Габай. - Что он тебе сказал?

Просил не говорить матери, потому что не хочет её волновать. Он считает, что с ним ничего страшного не случилось... Я, естественно, не стал разуверять его в этом...

Ну-ка, потолкуй с ним при мне, - сказал бандит. - Я хочу посмотреть, как это выглядит.

А он хоть видит нас? - спросил Гугнивый, оглядывая мозг со всех сторон.

Нет, - ответил доктор. - Я сказал ему, что у него проблемы со зрением. Пока у него якобы на глазах повязка.

Габай нетерпеливо кивнул.

Правильно. Ну, давай!

Доктор поднёс микрофон к губам.

Денис, добрый вечер, - заговорил он мягко. - Ты спишь?

Хрип в динамике прервался. После нескольких секунд затишья оттуда вырвался звук, похожий на зевок.

Разве я спал? - надтреснутым металлическим голосом воспроизвёл имитатор слова Михалёва. На нормальный человеческий голос это совершенно не походило.

Да, ты спал, - ответил доктор.

А мне казалось, что я сейчас ехал в машине. До сих пор всё мелькает перед глазами.

Ты ехал в машине? - заинтересовался Леонид Аркадьевич.

Да. И вдруг - бум. Вспышка, а потом удар. И ещё боль в кишках.

Боль пройдёт, - сказал доктор.

Она уже прошла.

А что ещё с тобой было?

Гулял по Питеру. Зашёл к себе домой.

Давно это было?

Вот сейчас, только что.

Братки переглянулись. Пискарь повертел пальцем у виска.

Денис, как ты мог гулять по Питеру, ты же лежишь в больнице в Москве, - увещевающе сказал Леонид Аркадьевич. И повторил: - Ты лежишь в больнице, тебя лечат...

Я в больнице, меня лечат, - эхом отозвался динамик.

Всё будет хорошо, не волнуйся, - сказал доктор.

Я ехал в машине, потом - удар, заболело в кишках, а потом я попал в Питер и зашёл к себе домой, - говорил Михалёв. - А ещё я ехал в поезде. Я точно помню, что ехал в поезде. Это когда было? После удара или после прогулки по набережной?

Габай скривился в досаде.

Он всё время несёт эту хрень? - спросил шёпотом.

Я же сказал, он не совсем адекватен, - тоже шёпотом ответил доктор. - Но это, возможно, пройдёт со временем. А вообще его ответы вполне разумны. У меня складывается впечатление, что он многое, если не всё, помнит из того, что было с ним...

А нас он помнит? - вмешался Гугнивый

Доктор поднёс ко рту микрофон.

А друзей своих ты помнишь? - спросил он.

Славку из пятого подъезда, - ответил Михалёв. - Мы с ним травку курили и на роликах катались. И Маринку.

Спроси, он Ильяса помнит? - прошептал главарь. - И Папанина?

И Пискаря, - прибавил Пискарь.

Денис, - мягко сказал доктор. - Ты помнишь своих друзей - Ильяса, Папанина, Пискаря?

Динамик несколько секунд безмолвствовал.

Помню, - ответил, наконец, Михалёв. - Только они мне не друзья. Сам не знаю, на фига я связался с ними. Думал, хоть денег подзаработаю, а они такие жмоты, из-за копейки лишней удавятся.

Денис, - укоризненно сказал доктор, покосившись на братков, - как ты можешь так неуважительно отзываться о своих друзьях...

Тамбовский волк им друг. Заставляли им жратву готовить, а если за водкой надо было бежать, то всегда меня посылали. А как нажрутся, весь пол заблюют, так мне же убирай, как будто я им нанимался. Качок, гад, заставлял трусы его стирать.

Пискарь засмеялся.

Значит, не отшибло у Дениски память! - Он довольно потёр руки и подмигнул Габаю. - Значит, он и тот день, когда Папаня камни прятал, должен помнить...

Габай обернулся к доктору.

Вот что, Аркадьич, щас ты нас оставь с ним наедине. Надо кое о чём побазарить. Это быстро. Мы потом тебя позовём.

Только, пожалуйста, не тревожьте его, - сказал доктор. - Сейчас ему ни в коем случае нельзя испытывать отрицательных эмоций. Воспоминания должны быть приятные.

Не бойся, - Габай забрал у него микрофон, - всё будет хоккей.