Притяжение I (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

Через час я стояла перед зеркалом, довольная результатом. Строгая юбка-карандаш, красная шелковая блузка, поверх которой пиджак, сидящий на мне как влитой. Он сшит персональным портным мистера Эллингтона. «Ты моя личная помощница и должна выглядеть соответственно». На «соответствующий» вид денег у меня не было, потому было решено считать данный костюм рабочей униформой. Но я иногда злоупотребляла, используя эту униформу в особо важных случаях, как, например, сдача экзамена. Черные туфли на высоком удобном каблуке и излюбленный высоко посаженный хвост довершали образ строгой, недоступной и жутко умной мадам.

– Да, – горестно протянула Одри, оглядывая оное безобразие. – Трахнуть такую точно не хочется.

– Что? – я с возмущением обернулась. Подруга протянула мне кружку с кофе.

– Ты посмотри на себя. Ты так ходишь на работу каждый день, удивительно, что у него вообще встал!

Насупив брови, я недоуменно смотрела на подругу, но кофе, тем не менее, взяла, даже не подумав поблагодарить. Варить кофе – второй после владения словом талант моей подруги, а чашечка ароматного напитка – одна из моих самых больших слабостей. Так что обжигающий кофе по утрам – это наша маленькая традиция. Во рту защекотало терпкое тепло, разливаясь пряной ноткой корицы и одарив мягкостью ванили.

– Я к тому, – подруга развернула меня лицом к зеркалу и мы смотрели в него обе, – что ты выглядишь идеально… для того, чтобы преподавать математику в школе или работать библиотекаршей. Никому не хочется трахнуть свою математичку, застегнутую на все пуговицы и вылизанную так стерильно, что притронуться страшно.

– То есть ты предлагаешь мне нарядиться шалавой? – возмутилась я.

– Я предлагаю, – интригующе начала подруга, расстегнув две пуговицы на моей блузке, – добавить небольшую изюминку, – из зализанного хвоста на лицо спустилась мягкая каштановая прядка. – Мужчины не любят слишком доступных. Но и застегнутые на все пуговицы их не манят. Нужна золотая середина. Используй блеск для губ и обрати внимание на то, как ты пахнешь.

– А как я пахну? – рефлекторно понюхала себя подмышкой, но после тщательного душа пахла я неплохо – ничем.

– Никак. Аромат «ничего» – твой вечный спутник. Ты должна оставлять за собой едва уловимый шлейф мягкого и нежного аромата, который будет интриговать, который возвестит о твоем присутствии еще до появления, и заставит вспоминать тебя после ухода…

– Ага, то есть ты хочешь превратить меня в размалеванную вонючую шалаву?

– Тьфу на тебя, неблагодарная! – притворно обиделась Одри, брызнув на меня духами и протягивая блеск. – Нанесешь после того, как кофе выпьешь. Не хочу кружку оттирать потом. А мне надо статью закончить.

Я сделала еще один большой глоток и посмотрела в зеркало. А ведь Одри права. Может быть это и есть ответ на вопрос – почему. Почему он не закончил то, что начал. Я подхожу к работе очень, очень ответственно. Меня смело можно вешать на доску «сотрудник года». Собственно, все пять лет, что я тружусь на должности помощника мистера Эллингтона, я на этой доске и красуюсь. И все пять лет в неизменных строгих костюмах, которые год от года все дороже, но обязательно строги. Плюс зачесанный наверх хвост, отсутствие косметики… Мне впервые захотелось стать женственной.

– Одри! – восторженно крикнула я.

– М? – из соседней комнаты донеслось невнятное мычание, возвещавшее о том, что субъект, его издавший жутко занят, но внимает в пол уха.

– Мы сегодня идем в клуб!

В соседней комнате что-то с грохотом упало.

– Ты там в порядке? – я испугалась и застала подругу, распластанную на полу. – Я же говорила, твоя манера качаться на стуле до добра не доведет!

– Спасибо, мама, – потирая нежное место, девушка тряхнула золотыми кудряшками. – Сила земного притяжения многократно возросла после твоей последней фразы. Куда мы идем сегодня? В клуб любителей книг?

– Нет. В самый настоящий клуб. Танцевальный! И ты будешь учить меня быть женственной.

Подруга подавила желание приложить руку к моему лбу, чтобы убедиться, не заболела ли я часом. Но я была здорова как никогда. И не могла дождаться вечера, чтобы попрактиковаться. Да. Я хочу стать его новой Шарлин. Даже лучше, чем она была. Все знают, что француженки умеют очаровывать мужчин. А кого могу очаровать я? Профессора региональной экономики, который подкатывал ко мне свои семидесятилетние яйца, или ботаника с физико-математического факультета, у которого встает каждый раз, когда мы встречаемся в библиотеке, и он видит в моих руках учебники по менеджменту и международным инвестициям? Не хочу выглядеть глупо и нелепо, поэтому найдем каких-нибудь субъектов в клубе и проведем на них испытания моих пока отсутствующих чар. Благо у Одри они присутствовали в избытке, и научить меня подруга всегда была готова чему угодно. Между нами не было границ и конкуренции. Никогда.

* * *

Три листа, исписанных мелким почерком, легли на стол преподавателя. Я сложила руки в замок, и открыла было рот, но говорить не пришлось.

– Мисс Уэйнрайт, – вкрадчиво начала декан нашего факультета и профессор международной экономики.

– У меня проблемы, Миссис Лакинбери?

– Я пока не знаю, – тон женщины заставлял волноваться. – Насколько мне известно, вы с первого курса трудитесь в фирме Тринити, которую возглавляет всем известный мистер Эллингтон.

При упоминании его имени мои щеки вспыхнули, что не ускользнуло от пристального взора декана, которая вздернула бровь. Она с сожалением хмыкнула и, пробежавшись по моим записям, решительно отложила их в сторону и сняла очки.

– Да. Все верно.

– Вы думали о своем будущем? – синие глаза впились в мою душу, словно она знала что-то, чего не знала я.

– Конечно, – рассеянно и неуверенно.

– Я так и думала. Как долго вы планируете проработать на должности личной помощницы?

– Смею надеяться, что после получения диплома смогу пройти испытания в Тринити и занять должность младшего аналитика, – из моих уст это звучало как-то жалко.

– Младшего аналитика, – снова задумчиво повторила она. – Думаете, почему он не сделал вас младшим аналитиком раньше? Многие с вашего потока трудятся на аналогичной должности уже с третьего курса.

– Но не в крупных международных фирмах, – неуверенно возразила я.

– Туше. Но вы не ответили на вопрос.

– Потому что я не готова? – неуверенно.

– Чепуха, – решительно отрезала Миссис Лакинбери. – Вам прекрасно известно, что вы лучшая со всего потока. Да что говорить, вы лучшая за последние пять лет выпускница нашего университета. При ваших знаниях, при определенном усердии и практике через год-другой из вас может выйти старший финансовый аналитик, а через пять лет – полноценный партнер крупной фирмы. С вашими успехами можно спокойно организовать собственную, которая составит конкуренцию даже Тринити.

– При всем уважении, я не понимаю, к чему вы клоните.

– К тому, девочка, что нужно хорошо задуматься о своем будущем. Оставшись при Эллингтоне, ты добьешься только должности аналитика. И то через семь-десять лет. Если он тебя до нее вообще допустит. Он не терпит конкуренции. Ни в чем. Именно поэтому ты все еще обычная секретарша.

– Но я личный помощник, – снова неуверенное возражение. Мне не нравилась тема разговора. Еще больше мне не нравился тон декана.

– Да, я понимаю, – сарказм не ускользнул от моего слуха, а взор декана упал на расстегнутые пуговицы блузки. Черт бы тебя побрал Одри! Теперь обо мне подумают невесть что. А ведь еще и повода для этого толком нет! – Я подготовила список фирм, которые уже сегодня готовы принять тебя на должность аналитика по моей рекомендации. Не помощника, не младшего сотрудника, а полноценного аналитика. Справа – гонорар, который они предлагают.

Передо мной лег листок с названием десяти крупнейших фирм страны, часть из которых составляли прямую конкуренцию Тринити. Что сказать, сумма гонорара в два раза выше, чем я получаю сейчас и работа моей мечты. Но именно мои мечты тесно связаны с Тринити и не хотелось вставлять нож в спину мистера Эллингтона, который столько для меня сделал.