Тайны афганской войны - Александр Ляховский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После революции НДПА был провозглашен принцип демократического решения национального вопроса, подчеркивалось стремление установить полное равенство всех национальностей и народностей Афганистана, покончить с угнетением национальных меньшинств. Однако на практике пуштуны не собирались сдавать своих позиций. Они по-прежнему занимали доминирующее положение во всех эшелонах.
Огромный ущерб в этом вопросе был нанесен X. Амином, который, являясь ярым пуштунским национал-шовинистом, ужесточил линию на пуштунизацию районов расселения национальных меньшинств и проводил ее насильственными методами.
Важное место в практической деятельности НДПА занимали проблемы религии. Афганистан — это мусульманская страна, и ислам, имеющий глубокие и прочные корни в афганском обществе, в течение длительного этапа исторического развития в значительной степени формировал и определял всю духовную жизнь и социальную психологию подавляющего большинства населения страны, оказывал непосредственное влияние на государственно-правовые институты и общественно-политическую жизнь афганского народа. Удельный вес духовенства среди населения был весьма велик.
СПРАВКА«Служителей исламского культа насчитывалось около 300 тыс. (2 % населения), число действующих мечетей и святых мест превышало 40 тыс. Характерной особенностью Афганистана является то, что в стране отсутствует верховный религиозный глава. Все муллы никому не подчиняются. Существующие советы улемов в провинциях и центре дают только толкование Корана и выдают различные рекомендации, которые не имеют обязательной силы. Каждый десятый афганец совершил паломничество в Мекку или Медину, Неджеф. В стране в религиозных учебных заведениях постоянно обучалось около 20 тыс. афганцев. Изучение ислама являлось обязательным во всех школах страны».
ИЗ ИНФОРМАЦИИ ПОСОЛЬСТВА СССР В АФГАНИСТАНЕ, 1978 г.В апреле 1978 года было провозглашено, что революция в Афганистане совершена во имя «защиты принципов ислама и демократии», патриотическое духовенство призывалось к сотрудничеству с новой властью. В практическом же плане были предприняты шаги по усилению контроля за деятельностью духовенства и содержанием проповедей. Кроме того, допускались ошибки и перегибы (особенно при Амине) при решении религиозных вопросов: допускались критика ислама, осквернение святых мест. Не согласные с мерами правительства муллы причислялись к врагам революции, многих из них подвергали репрессиям.
НДПА подходила к исламу как к анахронизму, способному отражать интересы исключительно эксплуататорских классов, особенно феодально-клерикальных кругов, не учитывая, что ислам был мировоззрением большинства населения.
В частности, не проведя необходимой подготовительной работы, партия объявила врагом номер один «Братьев-мусульман». Не приняв должных мер по разоблачению в глазах народа исламских авторитетов, выступивших против правительства, режим стал проводить в отношении их жесткие репрессивные меры. При этом многие служители культа расстреливались на глазах верующих. Подобная практика возводила их в число «шахидов» — мучеников за веру, что наносило прямой ущерб авторитету госвласти и отталкивало от участия в реформах правительства значительную часть верующих (народа), а также создавало предпосылки для развертывания оппозиционного мятежного движения.
Мусульманская реакция под флагом ислама возглавила все враждебные революции силы и перешла к активной борьбе против НДПА, искусно используя ее ошибки, а главное, невежество, забитость и фанатизм простых тружеников. Именно поэтому мероприятия НДПА, показывающие уважение к исламу (выделение средств для ремонта и строительства мечетей и молельных домов, введение льгот паломникам в Мекку, повышение жалования муллам и т. д.), не дали ожидаемых результатов. К тому же деятельность партии лишь облачилась в исламскую форму и реверансы в сторону религии удовлетворить ее не могли.
В отношении свободных пуштунских племен афганское руководство также не сумело избежать целого ряда неверных шагов (насильственный призыв в армию, нанесение неоправданных бомбоштурмовых ударов по местам их расселения, репрессивные меры в отношении отдельных старейшин и вождей и др.). Вследствие чего племенные ополчения, ранее традиционно сотрудничавшие с центральным правительством и несущие охрану границ, перестали ему подчиняться и перешли в лагерь вооруженной оппозиции.
…Процесс прогрессивных преобразований в Афганистане развивался в неблагоприятных внешнеполитических условиях. Большинство стран Запада, их союзники в мусульманском мире, а также КНР с самого начала заняли негативную позицию в отношении событий в этой стране, усматривая в них угрозу резкого изменения соотношения сил в регионе в пользу Советского Союза.
Представители посольства США в Кабуле летом 1978 года в беседах с официальными афганскими лицами прямо предупреждали, что «преимущественная ориентация Кабула на СССР заставит США сделать все для укрепления своих позиций в регионе как путем оказания поддержки своим союзникам, так и шагами по активизации блока СЕНТО». На переговорах премьер-министра Индии Десаи с премьер-министром Великобритании Каллагэном в июне 1978 года подчеркивалось: «Запад должен отыскать меры воздействия на обстановку в ДРА в нужном направлении». Англичане, в частности, предложили шире использовать рычаги экономического давления на Кабул.
Откровенно враждебную позицию по отношению к правительству, сформированному НДПА, заняли пакистанская военная администрация и шахский режим в Иране. Из Тегерана поступала информация о том, что иранское руководство считает крайне важным разжигать оппозиционные настроения в госаппарате, среди афганского духовенства, в племенах, активно использовать отсутствие среди новых лидеров в Кабуле единства взглядов. Во время визита в Иран советника Зия-уль-Хака по внешнеполитическим вопросам Ага Шахи в мае 1978 года было констатировано, что «после переворота 27 апреля Афганистан перестал быть буферным государством, СССР сделал еще один шаг к водам Индийского океана и может взять в тиски как Тегеран, так и Исламабад». С большой настороженностью стороны комментировали заявление Тараки о том, что «Афганистан будет поддерживать национально-освободительные движения в Азии, Африке и Латинской Америке». Шах высказался в поддержку необходимости решительно противостоять «угрозе нового расчленения Пакистана».
Наиболее остро складывались отношения с Пакистаном. В военных кругах Исламабада в этот период в практическом плане изучалась возможность прямого вооруженного вмешательства с целью свержения правительства Тараки. Генштаб ВС Пакистана даже разработал план отстранения афганского правительства от власти в течение четырех месяцев. В ходе предполагаемой реализации плана было рекомендовано использовать регулярные армейские части для захвата Кандагара с расчетом на то, что дальнейшие боевые действия начнет вести вооруженная оппозиция.
Оказывавшие и прежде поддержку афганской антиправительственной эмиграции пакистанские лидеры уже в конце 1978 — начале 1979 годов начали предпринимать попытки консолидировать контрреволюционные силы в рамках единого «фронта». Возникшие на территории Пакистана многочисленные лагеря беженцев стали активно использоваться в качестве баз подготовки и снабжения боевых формирований оппозиции. Начались поставки вооружения для мятежников из КНР. Активизировали работу с афганской оппозицией в Пакистане и американские спецслужбы.
Афганский Берия, или «Верный друг Амин»
Уже в первые дни после Апрельской революции с новой силой проявились разногласия в руководстве НДПА. На этот раз, кроме личных амбиций, они были вызваны различными оценками характера происшедшей революции и власти, а также определением тактики дальнейших действий. На словах стремясь не допустить раскола, а в реальности пытаясь обеспечить приоритет халькистов, Н. М. Тараки и X. Амин добились принятия особого постановления Политбюро ЦК НДПА, которое категорически запрещало любую фракционную деятельность. На практике это постановление использовалось в интересах своей группировки, и любые иные высказывания и предложения квалифицировались как фракционная деятельность и отвергались без какого-либо обсуждения.
С середины 1978 года по инициативе Хафизуллы Амина развернулось насаждение культа личности Тараки. Причем это делалось таким образом, чтобы дискредитировать Генерального секретаря ЦК НДПА. Произошел полный отход от принципов коллегиальности руководства, а реальная власть все больше сосредоточивалась в руках Амина.
Затем в стране начались широкие репрессии против парчамистов, быстро затронувшие все слои афганского общества. Физическому уничтожению подверглись также члены лево-демократических и либеральных организаций и группировок, представители интеллигенции, торгово-промышленной буржуазии, духовенства и даже стоявшие на принципиальных позициях представители крыла «Хальк».