Стихотворения (сборник) - Алексей Толстой

Сюда когда-то, в жгучий зной,

Под темнолиственные лавры,

Бежали львы на водопой

И буро-пегие кентавры;

С козлом бодался здесь сатир;

Вакханки с криками и смехом

Свершали виноградный пир,

И хор тимпанов, флейт и лир

Сливался шумно с дальним эхом.

На той скале Дианы храм

Хранила девственная жрица,

А здесь над морем по ночам

Плыла богини колесница...

Но уж не та теперь пора;

Где был заветный лес Дианы,

Там слышны звуки топора,

Грохочут вражьи барабаны;

И все прошло; нигде следа

Не видно Греции счастливой,

Без тайны лес, без плясок нивы,

Без песней пестрые стада

Пасет татарин молчаливый...

12

Солнце жжет; перед грозою

Изменился моря вид:

Засверкал меж бирюзою

Изумруд и малахит.

Здесь на камне буду ждать я,

Как, вздымая корабли,

Море бросится в объятья

Изнывающей земли,

И, покрытый пеной белой,

Утомясь, влюбленный бог

Снова ляжет, онемелый,

У твоих, Таврида, ног.

13

Смотри, все ближе с двух сторон

Нас обнимает лес дремучий;

Глубоким мраком полон он,

Как будто набежали тучи,

Иль меж деревьев вековых

Нас ночь безвременно застигла,

Лишь солнце сыплет через них

Местами огненные иглы.

Зубчатый клен, и гладкий бук,

И твердый граб, и дуб корнистый

Вторят подков железный звук

Средь гама птичьего и свиста;

И ходит трепетная смесь

Полутеней в прохладе мглистой,

И чует грудь, как воздух весь

Пропитан сыростью душистой.

Вон там украдкой слабый луч

Скользит по липе, мхом одетой,

И дятла стук, и близко где-то

Журчит в траве незримый ключ...

14

Привал. Дымяся, огонек

Трещит под таганом дорожным,

Пасутся кони, и далек

Весь мир с его волненьем ложным.

десь долго б я с тобою мог

Мечтать о счастии возможном!

Но, очи грустно опустив

И наклонясь над крутизною,

Ты молча смотришь на залив,

Окружена зеленой мглою...

Скажи, о чем твоя печаль?

Не той ли думой ты томима,

Что счастье, как морская даль,

Бежит от нас неуловимо?

Нет, не догнать его уж нам,

Но в жизни есть еще отрады;

Не для тебя ли по скалам

Бегут и брызжут водопады?

Не для тебя ль в ночной тени

Вчера цветы благоухали?

Из синих волн не для тебя ли

Восходят солнечные дни?

А этот вечер? О, взгляни,

Какое мирное сиянье!

Не слышно в листьях трепетанья,

Недвижно море; корабли,

Как точки белые вдали,

Едва скользят, в пространстве тая;

Какая тишина святая

Царит кругом! Нисходит к нам

Как бы предчувствие чего-то;

В ущельях ночь; в тумане там

Дымится сизое болото,

И все обрывы по краям

Горят вечерней позолотой...

Лето 1856-1858

* * *

Как здесь хорошо и приятно,

Как запах дерев я люблю!

Орешника лист ароматный

Тебе я в тени настелю.

Я там, у подножья аула,

Тебе шелковицы нарву,

А лошадь и бурого мула

Мы пустим в густую траву.

Ты здесь у фонтана приляжешь,

Пока не минуется зной,

Ты мне улыбнешься и скажешь,

Что ты не устала со мной.

Лето 1856

* * *

Растянулся на просторе

И на сонных берегах,

Окунувши морду в море,

Косо смотрит Аюдаг(*).

Обогнуть его мне надо,

Но холмов волнистый рой,

Как разбросанное стадо,

Все толпится предо мной.

Добрый конь мой, долго шел ты,

Терпеливо ношу нес;

Видишь там лилово-желтый,

Солнцем тронутый утес?

Добрый конь мой, ободрися,

Ускори ленивый бег,

Там под сенью кипариса

Ждет нас ужин и ночлег!

Вот уж час, как в ожиданье

Конь удваивает шаг,

Но на прежнем расстоянье

Косо смотрит Аюдаг.

Тучи море затянули,

Звезды блещут в небесах,

Но не знаю, обогну ли

Я до утра Аюдаг?

* * *

________

(*) А ю д а г - Медведь-гора.

Лето 1856

* * *

Войдем сюда; здесь меж руин

Живет знакомый мне раввин;

Во дни прошедшие, бывало,

Видал я часто старика;

Для поздних лет он бодр немало,

И перелистывать рука

Старинных хартий не устала.

Когда вдали ревут валы

И дикий кот, мяуча, бродит,

Талмуда враг и Каббалы,

Всю ночь в молитве он проводит;

Душистей нет его вина,

Его улыбка добродушна,

И, слышал я, его жена

Тиха, прекрасна и послушна;

Но недоверчив и ревнив

Седой раввин [...]

Он примет странников радушно,

Но не покажет им супруг

Своей чудесной половины

Ни за янтарь, ни за жемчуг,

Ни за звенящие цехины!

Лето 1856

* * *

Если б я был богом океана,

Я б к ногам твоим принес, о друг,

Все богатства царственного сана,

Все мои кораллы и жемчуг!

Из морского сделал бы тюльпана

Я ладью тебе, моя краса;

Мачты были б розами убраны,

Из чудесной ткани паруса!

Если б я был богом океана,

Я б любил тебя, моя душа;

Я б любил без бури, без обмана,

Я б носил тебя, едва дыша!

Но беда тому, кто захотел бы

Разлучить меня с тобою, друг!

Всклокотал бы я и закипел бы!

Все валы свои погнал бы вдруг!

В реве бури, в свисте урагана

Враг узнал бы бога океана!

Всюду, всюду б я его сыскал!

Со степей сорвал бы я курганы!

Доплеснул волной до синих скал,

Чтоб добыть тебя, моя циана,

Если б я был богом океана!

Лето 1856

* * *

Что за грустная обитель

И какой знакомый вид!

За стеной храпит смотритель,

Сонно маятник стучит;

Стукнет вправо, стукнет влево,

Будит мыслей длинный ряд,

В нем рассказы и напевы

Затверженные звучат.

А в подсвечнике пылает

Догоревшая свеча;

Где-то пес далеко лает,

Ходит маятник, стуча;

Стукнет влево, стукнет вправо,

Все твердит о старине;

Грустно так; не знаю, право,

Наяву я иль во сне?

Вот уж лошади готовы

Сел в кибитку и скачу,

Полно, так ли? Вижу снова

Ту же сальную свечу,

Ту же грустную обитель,

И кругом знакомый вид,

За стеной храпит смотритель,

Сонно маятник стучит...

Лето 1856

* * *

Не верь мне, друг, когда, в избытке горя,

Я говорю, что разлюбил тебя,

В отлива час не верь измене моря,

Оно к земле воротится, любя.

Уж я тоскую, прежней страсти полный,

Мою свободу вновь тебе отдам,

И уж бегут с обратным шумом волны

Издалека к любимым берегам!

Лето 1856

* * *

Острою секирой ранена береза,

По коре сребристой покатились слезы;

Ты не плачь, береза, бедная, не сетуй!

Рана не смертельна, вылечится к лету,

Будешь красоваться, листьями убрана...

Лишь больное сердце не залечит раны!

Лето 1856

* * *

Усни, печальный друг, уже с грядущей тьмой

Вечерний алый свет сливается все боле;

Блеящие стада вернулися домой,

И улеглася пыль на опустелом поле.

Да снидет ангел сна, прекрасен и крылат,

И да перенесет тебя он в жизнь иную!

Издавна был он мне в печали друг и брат,

Усни, мое дитя, к нему я не ревную!

На раны сердца он забвение прольет,

Пытливую тоску от разума отымет

И с горестной души на ней лежащий гнет

До нового утра незримо приподымет.

Томимая весь день душевною борьбой,

От взоров и речей враждебных ты устала,

Усни, мое дитя, меж ними и тобой

Он благостной рукой опустит покрывало!

Август 1856

* * *

Да, братцы, это так, я не под пару вам,

То я весь в солнце, то в тумане,

Веселость у меня с печалью пополам,

Как золото на черной ткани.

Вам весело, друзья, пируйте ж в добрый час,

Не враг я песням и потехам,

Но дайте погрустить, и, может быть, я вас

Еще опережу неудержимым смехом!

Август 1856 г.

* * *

Когда кругом безмолвен лес дремучий

И вечер тих;

Когда невольно просится певучий

Из сердца стих;

Когда упрек мне шепчет шелест нивы

Иль шум дерев;

Когда кипит во мне нетерпеливо

Правдивый гнев;

Когда вся жизнь моя покрыта тьмою

Тяжелых туч;

Когда вдали мелькнет передо мною

Надежды луч;

Средь суеты мирского развлеченья,

Среди забот,

Моя душа в надежде и в сомненье

Тебя зовет;

И трудно мне умом понять разлуку,

Ты так близка,

И хочет сжать твою родную руку

Моя рука!

Август или сентябрь 1856

* * *

Сердце, сильней разгораясь от году до году,

Брошено в светскую жизнь, как в студеную воду.

В ней, как железо в раскале, оно закипело:

Сделала, жизнь, ты со мною недоброе дело!

Буду кипеть, негодуя, тоской и печалью,

Все же не стану блестящей холодною сталью!

Август или сентябрь 1856

* * *

В стране лучей, незримой нашим взорам,

Вокруг миров вращаются миры;

Там сонмы душ возносят стройным хором

Своих молитв немолчные дары;

Блаженством там сияющие лики

Отвращены от мира суеты,