Устная история - Татьяна Щеглова

Устные исторические источники

Как одно из новейших направлений исторического исследования, устная история базируется на использовании источников устного происхождения. Их видовая самостоятельность не вызывает сомнений. В современной исторической науке к историческим источникам принято относить все свидетельства прошлого, запечатлевшие культурные смыслы, образы, варианты своего времени и попавшие в сферу внимания исследователя[8]. Таким образом, устный исторический источник отвечает представлениям об источниках.

За рубежом существует очень широкий спектр толкований понятия устных источников. Например, они определяются как «неформальные разговоры о „старых временах“ среди членов семьи, соседей или коллег по работе», «истории, рассказанные кем-либо о прошлых и настоящих впечатлениях» или «записи интервью с людьми, обладающими важной и полезной информацией», и т. д.1 Объединяет все определения прежде всего хронологическая ограниченность оценок или описания прошлого собственным эмпирическим опытом рассказчика. С учетом того, что фундаментом исторического познания являются исторические источники, на основе информации которых историк воссоздает образ прошлого, с помощью устных исторических источников в разных вариантах и интерпретациях воссоздается доступное по времени недавнее прошлое — как правило, события, явления и процессы новейшей истории.

Отличительным признаком устного исторического источника является также индивидуальность и субъективность информации, отражающей жизненный опыт конкретного человека как участника или очевидца исторических явлений и процессов, его личные оценки и представления. Об этом говорится и в определении устноисторического источника, принадлежащем исследователям ведущего центра устной истории США в Индиане, как материалов «устноисторического интервью»: «С его помощью можно собрать материал о прошедших событиях у свидетелей и участников этих событий. Устная история базируется на памяти, а память, в свою очередь, является субъективным способом фиксировании прошлого, включающим в себя современную переоценку давних событий и индивидуальную психику человека. Устная история может установить, как индивидуальный опыт и впечатления могут повлиять на прошлое и как прошлое влияет на настоящее»[9] [10]. В этом определении важен ряд ключевых признаков: во-первых, «субъективный способ фиксирования прошлого», во-вторых, «современная переоценка давних событий и индивидуальная психика человека»: источник дважды субъективен, так как не свободен от влияния последующего жизненного опыта человека.

Следовательно, он дает историку информацию, как жизненный опыт и политика влияют на оценку исторического прошлого и как историческое прошлое влияет на ход и содержание текущих исторических процессов.

Вместе с тем необходимо помнить, что в существующей не одно десятилетие практике под устными источниками понимается буквально любой информационный продукт в устной форме. В наши дни к определению источников устной истории существуют разные подходы. Водораздел пролегает между продуктами устной традиции, такими как предание, эпос, ритуально-обрядовые песни, и устной историей как материалами исследовательского интервью. Есть точка зрения о включении в устную историю и тех и других источников. Примером признания источников устной истории как многовидового комплекса устной информации является позиция авторов коллективной монографии фонда «Heritage Lottery Fund», посвященной описанию проектов устной истории: «…Устная история — это свидетельство из самых первых рук, но это также и традиции и истории, передаваемые из поколения в поколение, из уст в уста»[11]. Таким образом, источник рассматривается и как устный исторический, и как фольклорно-исторический (там, где речь идет о традиции). П. Томпсон отнес данное понятие к устной традиции2.

По нашему мнению, историк-исследователь может работать с разными видами устных источников: и историческими (устный исторический источник), и фольклорно-этнографическими (устная традиция), и социологическими (биография и материалы социологического мониторинга). Основанием к этому служит сама природа источника — устность, а также базовые компоненты и закономерности его формирования и функционирования: переосмысление реальных событий через внутренний мир человека и его жизненный опыт, обусловленное традиционностью мировоззрения, ментальностью, особенностями личности носителя информации и т. д. Но как профессионал он не только фиксирует готовые формы устной традиции, но прежде всего целенаправленно сам создает источниковую базу по интересующим его историческим темам, проблемам, исследованиям, обращаясь к непосредственным участникам и очевидцам.

Устный историк относится к созданию источника как исследователь, осознающий его непреходящую значимость и изначально предполагающий его использование другими поколениями историков через формирование устного архива. Традиция летописания повлияла на ответственное отношение историков к созданию источников. Собственно, как Нестор писал «Повесть временных лет», как историки-монахи писали средневековые хроники, используемые современными исследователями, так и современный устный историк работает не только на себя, но и на будущее, фиксируя устные рассказы и свидетельства. Это отражено во многих определениях устной истории, в частности в определении Колумбийского офиса устноисторических исследований: «Устноисторическое исследование — это записанный на пленку разговор. Для того, чтобы получить конечный вариант, необходимо затратить много времени, но, используя, технические средства, мы можем создать документ высокой ценности как для себя, так и для тех, кто придет после нас»[12].

Одним из спорных вопросов в определении видовых признаков устного источника является его форма. Одни авторы считают устным историческим источником только саму аудио-или видеозапись как подлинный первоисточник, позволяющий слышать и видеть, что сказал, хотел сказать и даже показать человек, пытаясь донести до собеседника собственную позицию, оценку событий и собственные представления. Поэтому они говорят о работе историка с фоно- или видеоматериалами интервью, без рукописного текста — транскрипта устного источника, во избежание его психологического воздействия. Больше всего они выступают против неизбежного влияния транскрибирующего человека на авторскую устную информацию в процессе перевода устной речи в письменную.

Другие предпочитают работать с транскриптами — письменными вариантами устных свидетельств, признавая их также источниками. Основанием к этому является не только более привычная форма документов и экономия времени при работе с ними, но и забота о сохранении устных исторических источников. При всех технических достижениях аудиозапись уязвима, даже при условии ее оцифровки. В таком случае устные историки предъявляют большие требования к процессу транскрибирования и только при условии их соблюдения признают адекватность письменного источника устному. В частности, Канадская устноисторическая ассоциация расширяет рамки устного исторического источника до транскрибированного аналога: «Устная история прежде всего состоит из записи интервью с людьми о прошлой жизни, воспоминания от первого лица. Современная форма устноисторического документа — это запись человеческого голоса. Этот документ должен содержать информацию на звуковом носителе либо в транскрибированной форме»1. В том же русле дает определение устного исторического источника С. Эверт: «Устноисторический материал — это аудио-и видеозаписи; транскрипции интервью; заметки, сделанные в ходе интервью, но не после; официальная звукозапись»[13] [14].

Как видим, в историографии устной истории сложился значительный разброс в названиях устноисторических источников. Часть авторов, акцентируя внимание на форме их хранения, называют их «аудио» и «фоноисточниками». Близко к ним стоит определение «звуковой источник». В отечественную практику эти термины пришли в 1970-е гг. через архивоведение. Именно архивисты первыми освоили зарубежный опыт, поставили вопросы о признании и создании устных источников как аудиодокументов.

В 1990-е гг. устный источник стал прочно ассоциироваться с материалами интервью. Благодаря деятельности Е. С. Сенявской, считающей, что наибольшее влияние на формирование источников устной истории оказала социология, появился термин «историко-социологический источник»; близко к ним стоит термин, используемый московскими исследователями, — «материалы исследовательского интервью». На наш взгляд, наиболее адекватным является введенный и используемый нами термин «устный исторический источник», который отличается от «устного источника». Первый не существует в готовом виде, а создается историком с помощью опроса (как правило, научно оформленные материалы интервью, беседы, расспроса и т. д.), а второй является продуктом устной традиции или устного народного творчества и существует в готовом оформленном виде (предания, легенды, присловья, были и т. д.).