Сказки - Александр Пушкин

1833

Сказка о Золотом Петушке

Негде, в тридевятом царстве,В тридесятом государстве,Жил-был славный царь Дадон.Смолоду был грозен онИ соседям то и делоНаносил обиды смело;Но под старость захотелОтдохнуть от ратных делИ покой себе устроить,Тут соседи беспокоитьСтали старого царя,Страшный вред ему творя.Чтоб концы своих владенийОхранять от нападений,Должен был он содержатьМногочисленную рать.Воеводы не дремали,Но никак не успевали:Ждут, бывало, с юга, глядь, —Ан с востока лезет рать.Справят здесь, – лихие гостиИдут от моря. Со злостиИнда плакал царь Дадон,Инда забывал и сон.Что и жизнь в такой тревоге!Вот он с просьбой о помогеОбратился к мудрецу,Звездочету и скопцу.Шлет за ним гонца с поклоном.Вот мудрец перед ДадономСтал и вынул из мешкаЗолотого петушка.«Посади ты эту птицу, —Молвил он царю, – на спицу;Петушок мой золотойБудет верный сторож твой:Коль кругом все будет мирно,Так сидеть он будет смирно;Но лишь чуть со стороныОжидать тебе войны,Иль набега силы бранной,Иль другой беды незваной,Вмиг тогда мой петушокПриподымет гребешок,Закричит и встрепенетсяИ в то место обернется».Царь скопца благодарит,Горы золота сулит.«За такое одолженье, —Говорит он в восхищенье, —Волю первую твоюЯ исполню, как мою».

Петушок с высокой спицыСтал стеречь его границы.Чуть опасность где видна,Верный сторож как со снаШевельнется, встрепенется,К той сторонке обернетсяИ кричит: «Кири-ку-ку.Царствуй, лежа на боку!»И соседи присмирели,Воевать уже не смели:Таковой им царь ДадонДал отпор со всех сторон!Год, другой проходит мирно;Петушок сидит все смирно.Вот однажды царь ДадонСтрашным шумом пробужден:«Царь ты наш! отец народа! —Возглашает воевода, —Государь! проснись! беда!»– Что такое, господа? —Говорит Дадон, зевая, —А?.. Кто там?.. беда какая? —Воевода говорит:«Петушок опять кричит;Страх и шум во всей столице».Царь к окошку, – ан на спице,Видит, бьется петушок,Обратившись на восток.Медлить нечего: «Скорее!Люди, на́ конь! Эй, живее!»Царь к востоку войско шлет,Старший сын его ведет.Петушок угомонился,Шум затих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,А от войска нет вестей;Было ль, не было ль сраженья, —Нет Дадону донесенья.Петушок кричит опять.Кличет царь другую рать;Сына он теперь меньшогоШлет на выручку большого;Петушок опять утих.Снова вести нет от них!Снова восемь дней проходят;Люди в страхе дни проводят;Петушок кричит опять,Царь скликает третью ратьИ ведет ее к востоку, —Сам не зная, быть ли проку.Войска идут день и ночь;Им становится невмочь.Ни побоища, ни стана,Ни надгробного курганаНе встречает царь Дадон.«Что за чудо?» – мыслит он.Вот осьмой уж день проходит,Войско в горы царь приводитИ промеж высоких горВидит шелковый шатер.Всё в безмолвии чудесномВкруг шатра; в ущелье тесномРать побитая лежит.Царь Дадон к шатру спешит…Что за страшная картина!Перед ним его два сынаБез шеломов и без латОба мертвые лежат,Меч вонзивши друг во друга.Бродят кони их средь луга,По притоптанной траве,По кровавой мураве…Царь завыл: «Ох, дети, дети!Горе мне! попались в сетиОба наши сокола!Горе! смерть моя пришла».Все завыли за Дадоном,Застонала тяжким стономГлубь долин, и сердце горПотряслося. Вдруг шатерРаспахнулся… и девица,Шамаханская царица,Вся сияя, как заря,Тихо встретила царя.Как пред солнцем птица ночи,Царь умолк, ей глядя в очи,И забыл он перед нейСмерть обоих сыновей.И она перед ДадономУлыбнулась – и с поклономЕго за руку взялаИ в шатер свой увела.Там за стол его сажала,Всяким яством угощала,Уложила отдыхатьНа парчовую кровать.И потом, неделю ровно,Покорясь ей безусловно,Околдован, восхищен,Пировал у ней Дадон.

Наконец и в путь обратныйСо своею силой ратнойИ с девицей молодойЦарь отправился домой.Перед ним молва бежала,Быль и небыль разглашала.Под столицей, близ ворот,С шумом встретил их народ, —Все бегут за колесницей,За Дадоном и царицей;Всех приветствует Дадон…Вдруг в толпе увидел он,В сарачинской шапке белой,Весь как лебедь поседелый,Старый друг его, скопец.«А, здорово, мой отец, —Молвил царь ему, – что скажешь?Подь поближе. Что прикажешь?»– Царь! – ответствует мудрец, —Разочтемся наконец.Помнишь? за мою услугуОбещался мне, как другу,Волю первую моюТы исполнить, как свою.Подари ж ты мне девицу,Шамаханскую царицу. —Крайне царь был изумлен.«Что ты? – старцу молвил он, —Или бес в тебя ввернулся?Или ты с ума рехнулся?Что ты в голову забрал?Я, конечно, обещал.Но всему же есть граница.И зачем тебе девица?Полно, знаешь ли, кто я?Попроси ты от меняХоть казну, хоть чин боярский,Хоть коня с конюшни царской,Хоть полцарства моего».– Не хочу я ничего!Подари ты мне девицу,Шамаханскую царицу, —Говорит мудрец в ответ.Плюнул царь: «Так лих же: нет!Ничего ты не получишь.Сам себя ты, грешник, мучишь;Убирайся, цел пока;Оттащите старика!»Старичок хотел заспорить,Но с иным накладно вздорить;Царь хватил его жезломПо лбу; тот упал ничком,Да и дух вон. – Вся столицаСодрогнулась, а девица —Хи-хи-хи да ха-ха-ха!Не боится, знать, греха.Царь, хоть был встревожен сильно,Усмехнулся ей умильно.Вот – въезжает в город он…Вдруг раздался легкий звон,И в глазах у всей столицыПетушок спорхнул со спицы,К колеснице полетелИ царю на темя сел,Встрепенулся, клюнул в темяИ взвился… и в то же времяС колесницы пал Дадон —Охнул раз, – и умер он.А царица вдруг пропала,Будто вовсе не бывало.Сказка ложь, да в ней намек!Добрым молодцам урок.

1934

Сказка о медведихе

Как весенней теплою порою,Из-под утренней белой зорюшки,Что из лесу, из лесу из дремучего,Выходила медведихаСо милыми детушками медвежатами,Погулять, посмотреть, себя показать.Села медведиха под белой березою;Стали медвежата промеж собой играть,По муравушке валятися,Боротися, кувыркатися.Отколь ни возьмись мужик идет,Он во руках несет рогатину,А нож-то у него за поясом,А мешок-то у него за плечьми.Как завидела медведихаМужика со рогатиной,—Заревела медведиха,Стала кликать малых детушек,Своих глупых медвежатушек.«Ах, вы, детушки, медвежатушки,Перестаньте играть, валятися,Боротися, кувыркатися,Уж как знать на нас мужик идет.Становитесь, хоронитесь за меня.Уж как я вас мужику не выдам,И сама мужику….. выем».

Медвежатушки испугалися,За медведиху бросалися,А медведиха осержалася —На дыбы подымалася.А мужик-от, он догадлив был,Он пускался на медведиху,Он сажал в нее рогатину,Что повыше пупа, пониже печени.Грянулась медведиха о сыру землю,А мужик-то ей брюхо порол,Брюхо порол, да шкуру сымал,Малых медвежатушек в мешок поклал,А поклавши-то, домой пошел.

«Вот тебе, жена, подарочек —Что медвежия шуба в пятьдесят рублев;А что вот тебе другой подарочек —Трои медвежата по пять рублев».

Не звоны пошли по городу, —Пошли вести по всему по лесу,Дошли вести до медведя чернобурого,Что убил мужик его медведиху,Распорол ей брюхо белое,Брюхо распорол да шкуру сымал,Медвежатушек в мешок поклал.В ту пору медведь запечалился,Голову повесил, голосом завылПро свою ли сударушку,Чернобурую медведиху.«Ах, ты свет, моя медведиха,На кого меня покинула,Вдовца печального,Вдовца горемычного?Уж как мне с тобой, моей боярыней,Веселой игры не игрывати,Милых детушек не родити,Медвежатушек не качати,Не качати, не баюкати».В ту пору звери собиралисяКо тому ли медведю, к боярину.Прибегали звери большие,Прибегали тут зверишки меньшие,Прибегал туто волк-дворянин.У него-то зубы закусливые,У него-то глаза завистливые.Приходил тут бобр, богатый гость,У него-то, бобра, жирный хвост.Приходила ласточка-дворяночка,Приходила белочка-княгинечка,Приходила лисица-подьячиха —Подьячиха, казначеиха!Приходил скоморох-горностаюшка,

Приходил байбак тут игумен,Живет он, байбак, позадь гумен.Прибегал тут зайка-смерд,Зайка бедненький, зайка серенький.Приходил целовальник-еж,Всё-то он, еж, ежится,Всё-то он щетинится.

1830