ОПГ «Деревня» (СИ) - Alchy

Внутри мобильного пункта он не то чтоб подрастерял апломб, а попросту остолбенел, с удивлением озираясь по сторонам. Тут же был взят в оборот не желавшими терять времени врачами, раздет. Облеплен датчиками кардиографа и засыпан вопросами. В процессе опроса и медосмотра футурошок, в разной степени, испытали все участники.

— Жалобы есть? — Угрожающее вопросил хирург, и тут же обратился к коллеге гастроэнтерологу: «Посмотрите, Марина Сергеевна, вот он звериный оскал капитализма, просило начальство особенно внимательно отнестись к пастухам, которые придут в последнюю очередь, а он мало того, что синоним антисанитарии, так тут ещё и педикулез! Посмотрите и выдайте пациенту шампунь, у нас, слава богу, полный комплект. Первый случай в этой локации. Поразительно, какой контраст, в черном теле держат пастухов!»

— Я не пастух, я бий! — дерзко возразил приходящий в себя и осваивающийся пациент, — у меня двести лошадей, три жены! По цареву указу нам мишари, мордва и русские, кто на нашей земле селится, нам платят! А это не завода земли!

— Это не к нам, — примирительно сказал эндокринолог десантник, — по вопросам имущественным и хозяйственным к председателю обращайтесь. Вот вам четыре флакона шампуня, от вшей, мойте голову и тело сами, и жен всех троих обработайте.

Заметив недоумение посетителя при виде шампуня, хирург обстоятельно втолковал ему. Что это такое, как открывать и пользоваться. Убедившись, что пациент всё понял — совместными усилиями, через пень-колоду, выяснили его ФИО и отпустили слегка ошалевшего Азата Айлулла на свободу. Так и не поняв, Айлулла — это отчество или фамилия, вписали Айлулла и в графу отчество, и в графу фамилия.

— Не доведет до добра миграционная политика, — удручающе констатировал эндокринолог, — тридцать три года, как советской власти нет и вот такие вот люди встречаются на Урале. Да у нас в роте узбеки после КМБ устав караульной службы рассказывали, только от зубов отскакивало...

А вышедший из ПАЗика Азат, довольно распихивая по недрам халата флаконы с шампунем от педикулеза, ловко вскочил в седло, повелительно крикнул своему спутнику: «Алга!» — и они резво ускакали в сторону границы с Башкирией, в сторону Могузлов...

Глава 3

Глава 3

К вечеру по деревне поползли тревожные слухи, которые впрочем, тут же подтвердились. Началось всё с врачей, которые загрузили ПАЗик овощами, несколькими тушками куриц, салом, в общем всем, что выделил им Захар Михайлович и поехали, взяв курс на село, а через него и в райцентр, Однако, через два километра, аккурат перед Хазанским логом — насыпь асфальтированной трассы обрывалась, как отрезанная ножом и дальше вместо дороги стеной стоял кустарник. Линия электропередач тоже пропала, со стороны деревни стояли два столба, с которых сиротливо свисали обрывки проводов, а дальше — ни дороги, ни столбов. Эндокринолог Олег, по совместительству водитель, как бывший десантник — слез с насыпи, походил по кустам, констатировал: «Не, мы тут не проедем, поехали обратно, по проселочной на Могузлы уедем.» На что не последовало никаких возражений, все хотели домой и каким образом туда попасть — неважно, хоть через Месяпутово.«

Вернулись в деревню, заехали к Захару, рассказали о пропавшей дороге и оставив того в недоумении, и не задерживаясь — попылили по шоссейке на Могузлы, рассчитывая там перебраться на асфальт и прямиком домой, в Сатку. Но и там, проехав пару километров — увидели то же самое, и тут рационалистическое мышление врачей, не склонных к мистике, впервые дало сбой. К тому же, здесь масштаб трагедии был более заметен, рыжая стерня сжатых полей вдоль дороги со стороны деревни сразу после того места, где кончалась дорога и обрывалась линия электропередач — резко контрастировала с обступавшим их неровным полукругом степью с кустарником и смешанным перелеском. А на обочине дороги восседал на лошади их недавний пациент, Азат Айлулла, присматривая за копошившимся у столбов с проводами четырьмя, по всей видимости, соплеменниками, одетыми гораздо беднее.

Четыре их лошади паслись за невидимой чертой, отрезавшей деревню и окрестности от цивилизации, там, где вместо стерни рос кустарник и стеной желтели заросли травы, трое башкир обступили ещё стоящий столб, наблюдали за тем, как один из них деловито тюкал топориком, видимо — намереваясь его свалить. Четвертый заканчивал сматывать провод с уже поваленных двух столбов.

Увидев столб пыли от несущегося по дороге ПАЗика, они было опасливо стали отступать к лошадям, сдернув с плеча луки, но после повелительного окрика Азата, узнавшего странную карету лекарей без лошадей, в которой ему сегодня подарили так вкусно пахнущий шампунь — продолжили работу, время от времени настороженно оглядываясь.

Врачи, внезапно, стали о чем-то догадываться, Марина и акушерка Света не спешили выходить из машины, с оторопью поглядывай на беззастенчивых расхитителей цветмета, а Олег и Толя вышли на дорогу, встречая Азата.

— Азат Айлулла, — укоризненно обратился к нему хирург Анатолий, — что ж вы так варварски провода срезаете, казенная собственность, всё таки!

— Как казенная!? — Внезапно занервничал тот. — Это наша земля! Казенная, это заводы, Сатка, Златоуст. А здесь мы! Хорошая веревка, крепкая, надо забрать, пока с Айле не знают и мордва!

— А какой сейчас год, уважаемый, не подскажете? — вопросил Олег.

— Не знаю, — Азат слез с коня и держа его в поводу, обошел ПАЗик и разглядывал глушитель. — Оседлые мы, отец у меня бунтовщика Емельку воевал с Белобородовым, Сатку жег, я тогда ещё не родился. Верхние Тыги наше становище! А вы кто, когда здесь поселились? Баксы* сегодня камлать будет, завтра приедем и всю эту веревку заберем! И гонца отправим, на завод, про вас обсказать!

После этого Азат что-то скомандовал своим, те шустро собрали мотки проводов, приторочили их к седлам и мерно потрусили прочь.

— Это какой-то розыгрыш или постановка, — подумал вслух Толя, — такой дичи просто не может быть...

— Ага, млять, съемочная команда программы розыгрыш лично вот это всё руками перекопала, деревья и кусты пересадила. А Азат, это загримированный Киркоров! — Резонно заметил Олег. — Давайте к своим, в деревню, надо хоть предупредить, а то начнут с проводов, а закончат мародеркой с изнасилованиями. Эти вот, оседлые, с педикулезом.

Олег сел за руль, развернулся и дал по газам спеша озадачить председателя, ещё не переварившего новость о потере дороги к деревне и городу — новыми вводными...

Обстановка в деревне, и так напряженная из-за отсутствия электричества — стала накаляться ещё больше. Народ подспудно понимал, что происходит какая-то непонятная херня, но что именно происходит — не мог понять никто. После известий от врачей — началось массовое паломничество в сторону Хазанского лога. Желающих исследовать местность за пределами оставшегося куска трассы и столба, со свисающими обрывками проводов — не нашлось. Дороги дальше не было, а бить ноги, продираясь сквозь кусты — дураков не было. Вернувшиеся исследователи несли информацию в массы, главное, что уяснили все — электричество всё.

Пока хватило и этого, для паники. Коллективное бессознательное стихийно выразилось в том, что женщины начали изыскивать пути того, как сохранить содержимое холодильников и морозильников, а мужики стали сбиваться в компании, пытаясь найти найти ответы на извечные вопросы: кто виноват и что делать. Братья Шухвактовы, распродавшие к утру больше половины паленой водки и ещё не знающие о внезапном катаклизме, который потрясет всё — довольно потирали руки. А народ массово жрал и пил, ели — чтоб не испортилось, а пили — глуша беспокойство и тревогу.