Верняк - Ричард Пратер

– Если бы мой муж был жив, а я знаю, что он мертв, он бы вернулся домой прошлой ночью, потому что это была годовщина нашей свадьбы, первая годовщина. Вчера исполнился ровно год, как мы поженились.

Наступило молчание.

Одри казалась воплощенным несчастьем. Я подумал, что причина не только в исчезновении Джиппи. Она казалась раз и навсегда потерянной, обиженной и как бы смятой разнообразными огорчениями. Но по крайней мере она не причитала, не голосила, не рвала на себе волосы, что в некоторой степени утешало и примиряло меня с ней, так как я совершенно теряюсь, когда такие, как она, закатывают истерику.

– Это, похоже, заслуживает расследования, – сказал я. – Вы были женаты всего год, так?

– Да. И что ужаснее всего, в тот самый день, когда он предложил мне выйти за него замуж, он и вложил все свои деньги в эту ужасную нефтяную скважину.

– Все деньги? И много?

– Практически все – больше, чем у него было за всю его прежнюю жизнь. Он говорил мне, что я стану «нефтяной королевой». – Она бросила на меня унылый взгляд. – «Нефтяной королевой»!

– Гм. И там не оказалось нефти?

– О нет, скважина функционировала, но потом начались эти проволочки, вроде той, когда мистеру Трапмэну все не удавалось провести трубы. А на прошлой неделе мы, наконец, получили первый чек. Я и мой муж. Да, как раз на прошлой неделе. Джиппи тогда так расстроился, что поклялся отомстить и тому подобное.

Я поглядел на окурки в своей пепельнице. Потом взял еще одну сигарету, закурил, сделал затяжку и начал задавать вопросы. Слушал. Задавал следующий вопрос. Это отняло на полчаса больше времени, чем я рассчитывал, но зато теперь я более или менее ясно представлял всю картину. Или так мне казалось.

Она и Джиппи познакомились на Шестой улице около «Хоупа» или, как она выразилась, прямо в «Хоупе», что дела не меняет. Они просто столкнулись друг с другом, а потом выпили по коктейлю в баре в полуквартале от Шестой улицы. Спустя три дня он сделал ей предложение, и она сразу же дала согласие. Она не думала, что это серьезно, но сказала «да» – еще даже до того, как он похвастался ей о своих капиталовложениях в разработку скважины, что было, по словам Джиппи, дело «верняк», так он сказал. И добавил, что каждый месяц они будут получать чеки на очень приличные суммы. Скважина будет приносить доход, это не труба, в которую могут деньги вылететь!

Джиппи и два его компаньона создали маленький синдикат и вложили в дело огромные деньги – все, сколько смогли собрать. К сожалению, она не помнит, сколько именно... Скважину бурил некий Арнольд Трапмэн, «большой специалист по газу и нефти». Естественно, они находились в состоянии напряженного ожидания, пока бурили скважину, и очень обрадовались, когда работа успешно завершилась – хотя вначале никто не мог сказать, сколько нефти эта скважина будет давать.

А потом начались нескончаемые проволочки. Одри не знала точно, в чем там было дело, но, кажется, все упиралось в то, что мистеру Трапмэну никак не удавалось получить разрешения на то, что он называл «правом прохода по чужому землевладению». Будь у него такое право, мистер Трапмэн мигом проложил бы трубы и подсоединил скважину к магистральному нефтепроводу. Но все как в тупик уперлось. Скважину пришлось законсервировать – до той поры, пока не будет получено разрешение на этот самый «проход».

Наконец проволочки, отнявшие чуть ли не год, завершились, и совладельцам были отправлены чеки – их часть дохода от производства. Кажется, они это называют «процент от рабочего вклада», сказала Одри. И этот первый чек, как сказала мне Одри, пришел на прошлой неделе.

Среди множества других деталей меня заинтересовала и эта, но Одри в своем довольно бессвязном повествовании делала упор на другом. Она твердила, что муж верил, что скважина заработает, и заработает прекрасно, она даст нефть, много нефти, потому что дело это – «верняк».

Я не выдержал:

– Миссис Уилфер, полагаю, вы отдаете себе отчет, что деньги, вложенные в скважины, не всегда дают явную прибыль. Это риск! Кроме того, нередко все «съедают» высокие налоги. Иными словами, эти капиталовложения отнюдь не «верняк». Но пару раз вы упомянули о том, что ваш муж был неколебимо оптимистичен в отношении будущих доходов. На чем основывалась такая его уверенность?

– Ну, видите ли, мистер Скотт, у Джиппи есть друг, они вместе учились в школе. Как я догадываюсь, этот друг в известном смысле гений. И он изобрел этот... как его, прибор, который сообщает вам, где есть нефть или газ, а где их нет.

– О? Вот как?

Я постарался не выдать замешательства, но мысленно не мог не улыбнуться. Я был почти уверен, что она говорит о том, что у нас принято называть «дудлбагом», а если так, то, значит, игра велась нечестно. Потому что эти две вещи – «дудлбаг» и «нечестная игра» – почти всегда неразлучны, как ветчина с яйцами.

Несколькими годами раньше я занимался расследованием, которое свело меня с одним старым прожектером по имени Эд Кляйн. Он развлекал меня множеством занятных историй о нефтяном бизнесе. Среди них было очень немного таких, в которых бы не фигурировали разные гении и их чудо-приборы, помогающие обнаружить нефть, – или, как они их называли, «дудлбаги». Я думаю, что за долгие годы число подобных изобретений перевалило за несколько тысяч, но вряд ли хоть одно из них способно было дать вожделенный эффект. По крайней мере для людей, которые надеялись найти с их помощью нефть и заработать денег, они не стали волшебной палочкой. Однако некоторые все же заработали, и немало, и кое-кто из них безусловно были гениями в своей области, но только не в области открытия месторождений нефти.

– Этот друг вашего мужа... – продолжал я. – Я так думаю, что на его приборе была шкала со стрелками, или световой индикатор, или еще какая-нибудь диковинка в том же роде. В тех случаях, когда рядом оказывается нефть, стрелки начинают двигаться, загораются огоньки, может быть, слышится гудение. Верно? Бывает, подобный прибор даже показывает, на какой глубине залегает нефть и в каком объеме. Так?

Миссис Уилфер кивнула, и мне показалось, что она возбуждена.

– Именно так, мистер Скотт. Вы его видели? Вы видели прибор мистера Моррейна?

– Нет, – сказал я печально. – Боюсь, что нет. Значит, имя этого друга – Моррейн?

– Да, Девин Моррейн. – Она помолчала. – Но если вы не видели самого прибора, то откуда знаете такие подробности?

Мне было мучительно больно объяснять ей, в чем дело.

– Давайте на минуту отвлечемся от этого... Выходит, именно из-за мистера Моррейна ваш муж был так уверен, что скважина – лучшее место для помещения капитала?

– Нет, не только из-за него. Не только.

– А был кто-то еще?

– Джиппи, мистер Скотт, ходил советоваться к мисс Сайнаре Лэйн – еще до того, как он вплотную решил заняться скважиной. Мисс Лэйн и посоветовала ему вложить туда деньги, потому что время для этого было самое благоприятное.

– Сайнара Лэйн? Она что, занимается нефтяным бизнесом?

– Она астролог.

– Она... что?

– Астролог. Великий астролог, мистер Скотт.

– Да, она душка.

И как я в этот раз ни старался сохранить серьезное выражение лица, мне этого не удалось сделать. Чтобы скрыть неуместную веселость, я нагнулся над своим письменным столом, открыл ящик и стал рыться в нем с самым озабоченным видом.

– Ну, миссис Уилфер, я думаю, у нас уже есть несколько зацепок, которые дадут возможность работать.

Меня раздражало, что каждый раз, когда я делал хотя бы полунамек на то, что, возможно, смогу ей помочь, ее некрасивое лицо светлело, становясь менее невзрачным, а глаза, казалось, почти начинали сверкать.

– Так, значит, все будет в порядке?

Я перебил ее.

– У меня появилась забавная мысль, – сказал я. – Может быть, в этом нет ничего особенного. Но эта удивительная прорицательница... простите, астролог... случайно не знакома с парнем, который владеет тем самым прибором? Иными словами, с мистером Моррейном?

– О да. Мистер Скотт, я не понимаю, как вы...

– Так они знакомы, верно?

– Ну да, они закадычные друзья. И дружат уже многие годы. Они почти такие же близкие друзья, как Джиппи и мистер Моррейн.

Думаю, что именно в тот момент я решил взяться за дело со скважиной и показать себя при его расследовании во всем своем блеске, хотя обещано мне за него всего тридцать долларов. Суть не в том, что я имею обыкновение торговаться, прежде чем приступить к восстановлению нарушенной гармонии мира, просто здесь мошенничество выглядело столь откровенным и вызывающе наглым, что у меня руки чесались уделить ему часок-другой, а может быть, и целый день.

И все же мысль о том, что мне заплатят всего только тридцать долларов и к тому же это сделает клиентка, которая только что получила чек – надо полагать, на кругленькую сумму – за добытую нефть из собственной скважины, поразила меня своей нелепостью. Поэтому я проговорил: