Где исчезают корабли - Августин Ангелов

— Не знаю. Пока плохо представляю, где мы. Но, судя по всему, нас здесь лечат, — сказал Фегероа, только в этот момент поняв, что, действительно, полностью лишился волос и бороды, пока находился без сознания. Голова Мендеса тоже была выбрита, но длинные усы остались при нем.

— Да, это точно. Как-то нас лечат. У меня, например, сломаны рука и нога. Но их мне вправили, — пробормотал Рауль, усевшись на своей койке и показывая адмиралу правую руку, обмотанную до локтя во что-то белое, и левую ногу в подобном же лубке до колена.

— Мне здесь надели доспехи, которые нельзя снять, — сказал Мендес, постучав здоровой левой рукой по своим прочным футлярам из гипса.

— У меня на шее тоже нечто подобное, — проговорил адмирал.

— Вижу. На вас, сеньор, судя по всему, отличный латный воротник, — пехотный капитан, похоже, не утратил присутствие духа, раз пытался шутить.

— Помните ли вы, как попали сюда? — спросил Гарсия.

— Нет. Меня подняло в воздух взрывом, потом ударило обо что-то, и я полетел в воду. Дальше ничего не запомнил. Очнулся на койке, а вокруг были белые занавески. Потом пришел какой-то человек с выбритым худым лицом и чем-то меня уколол. Я заснул и проснулся уже здесь, — поведал Рауль.

Адмирал пробормотал:

— Моя история похожа на вашу, капитан. Только из-за этого чертового воротника у меня нет возможности повернуться, и я с трудом разговариваю. Шея у меня изранена. А слабость в теле после контузии такая, что подняться не могу. Вы же в лучшем положении, капитан, раз можете хотя бы сидеть. Не могли бы вы тщательно осмотреться в помещении и доложить мне подробности?

Капитан попробовал встать и кое-как прыгать на здоровой правой ноге, придерживаясь здоровой левой рукой за стенки. Так он достаточно быстро осмотрел то помещение, где их держали. Оно оказалось совсем небольшим. Обстановка состояла из их двух коек, закрытых снизу по бокам, наподобие рундуков, и белой тумбочки между ними, в которой имелись три пустых выдвижных ящика. Вообще все в этом помещении было выкрашено в белый цвет. На идеально плоском и гладком потолке находились два плоских кругляша, которые и являлись источниками ослепительного света. Окон в помещении не обнаружилось. Была только узкая и длинная решетка под потолком, откуда дул свежий прохладный воздух. При входе имелся короткий коридорчик, вроде тамбура, где были две двери.

Одна из них, побольше и пошире, оказалась запертой, а вторая, поуже и пониже, вела в маленький закуток с какой-то стальной блестящей штуковиной, вделанной в пол и немного напоминающей ведро. Справа от нее над плоским небольшим корытцем тоже из стали, торчала стальная же трубка с какой-то загогулиной. Само корыто имело посередине дырку, видимо, для слива, к которой снаружи была приделана труба, уходящая в стенку. А слева от «ведра» за удивительной раздвижной ширмой из стекла имелась какая-то зарешеченная дыра внизу, посередине белых плиток, которыми был выложен пол. Под потолком прямо над этой дырой висела штуковина из стали с множеством маленьких отверстий. Назначение всех этих предметов оставалось для пехотного капитана неясным. Доложив адмиралу все, как есть, капитан предположил, что, возможно, это место предназначалось для бритья и прочей гигиены. Хотя, как всем этим пользоваться, Рауль не понимал. Запертая дверь, вероятно, вела наружу. Но, когда капитан постучал в нее и покричал, никто не появился.

— Похоже, что мы находимся в заключении, сеньор адмирал, — высказал он собственный вывод.

— Я предполагаю, что мы сейчас в плену у людей с белого корабля с английским названием «Богиня», — объяснил Гарсия свою точку зрения.

Рауль пробормотал:

— Но, раз нас вытащили из воды и лечат, значит, собираются обменять на кого-нибудь важного. Вот только я одного не понимаю. Неужели Англия уже объявила войну Испании?

Гарсия ответил:

— Такое развитие событий нельзя исключать. Пока мы шли от Испании к Филиппинам, а потом от Филиппин в сторону Гуама, в Европе могли произойти политические события, вести о которых к нам еще просто не успели дойти.

— Но, как же тогда они дошли до вот этих англичан с «Богини»? Или это не совсем англичане? Флаг у них не английский. Возможно, это какие-то новые английские корсары, вроде того их знаменитого Эль Драго, — сказал пехотный капитан.

— Про этого корсара я не слышал уже несколько лет. Ходили слухи, что он все-таки сгинул где-то в Тихом океане. Во всяком случае, давно уже Эль Драго, то есть Френсис Дрейк, нигде не показывался. А вот с тем, что этот белый корабль может принадлежать английским корсарам, я, пожалуй, соглашусь. Я даже могу допустить, что англичане могли где-то тайно построить настолько огромный корабль, но только как же он ходит по воде без парусов, я понять не могу никак, — высказался адмирал.

— Я рассмотрел у них на флаге красную пятиконечную звезду. Это же явно магический символ. Быть может, корабль принадлежит какому-нибудь тайному магическому ордену и движется магией? — спросил Рауль Мендес.

— Чего не знаю, того не знаю, — пробормотал адмирал.

И в этот момент запертая дверь открылась.

Глава 4

Когда дверь открылась, на пороге показались двое. Один из мужчин уже был знаком адмиралу и, как быстро выяснилось, пехотному капитану тоже. Он оказался тем самым врачом с умным лицом и в белой одежде, который занимался лечением обоих. Второй остался стоять на пороге. Этого молодого парня ни адмирал, ни капитан еще не видели. Рыжеволосый, высокий и широкоплечий, в синем одеянии неизвестного покроя с воротником, окаймленным белыми полосками и с плоским головным убором, отороченным черной лентой с золотистыми надписями на неизвестном языке, он на широком ремне, перекинутом через плечо, держал ружье с достаточно тонким черным стволом и с большим рогом, приставленным снизу. Конструкция подобного оружия не была известна испанцам. Да и того языка, на котором изъяснялись вошедшие между собой, не знали ни адмирал, ни капитан, хотя оба всю жизнь путешествовали.

Впрочем, неловкое молчание длилось не больше нескольких мгновений, потому что адмирал сообразил обратиться к вошедшим на английском, ведь этот вражеский язык адмирал изучил неплохо. Вот только из-за травмы шеи говорить он пока мог лишь тихо и неторопливо. Скосив глаза на вошедших со своего ложа, он пробормотал осиплым голосом:

— Полагаю, господин врач, что вы знаете английский, раз у вас на борту на этом языке написано название корабля.