Тёмные пути - Васильев Андрей

– Не буду, – немного растерянно пообещал я. Надо же, никогда ничего подобного от нее не слышал.

– Я пригляжу, – пообещала моей начальнице Стелла. – Поверьте, у меня есть поводы трогательно заботиться о нашем с вами Валере.

Розалия Наумовна ничего ей не ответила, просто прошла мимо, но через пару секунд до меня донесся ее шепот, правда, разобрать точно, что именно она произнесла, я не смог.

Зато, похоже, ее прекрасно поняла Воронецкая, поскольку она тут же остановилась, после резко, как волчица, всем телом развернулась в сторону моей начальницы, а лицо ее перекосила гневная гримаса.

– Смотри у меня, – тихо и очень веско произнесла Розалия Наумовна, погрозив ведьме пальцем, – не шали.

– Ты кто? – прошипела Стелла, глаза которой вдруг подернулись мутной пеленой.

– Непосредственный руководитель вот этого молодого человека, – ответила старушка, повернулась к нам спиной и отправилась туда, где слышались голоса наших коллег, получивших благодаря моей приятельнице повод для разговоров и обсуждений на ближайший месяц. А то и на куда больший срок.

Впрочем, не им одним жизнь сегодня подкинула тему для размышлений. Я вот совершенно не понял, что сейчас произошло, но при случае непременно попробую в этом разобраться. Нет, я бы и сейчас с радостью прояснил ситуацию, но Розалия Наумовна осталась в здании, а Стелла, ведущая машину, к позитивному и конструктивному диалогу ни со мной, ни с кем-либо другим в данный момент была не готова. Она шипела как кошка, которой наступили на хвост, время от времени барабанила кулачками по рулю и периодически покрывала отборнейшей бранью водителей, которые каким-то образом мешали ей на проезжей части. То есть всех встречных и поперечных.

Я, кстати, еще сильнее зауважал после этого Розалию Наумовну. Нет, у меня никогда не вызывал сомнения тот факт, что она тетка крученая, но до такого бешенства Стеллу даже я ни разу довести не сумел.

Вот только непонятно, что же такое она сказала? И откуда знает слова, которые довольно опытную ведьму так выбесить могут? Может, это как-то связано с ее сестрой, Павлой Никитичной, той, с которой она меня не так давно познакомила? Та вообще бабуля лютая до края, это я сразу понял.

Нет, сколько всего нового можно узнать о тех, кто, казалось, известен тебе до мелочей, надо просто взглянуть на них под другим углом. Воистину, жизнь – непредсказуемая штука. Но тем она и хороша!

– Слушай, а мы куда направляемся? – повертев головой, спросил у Стеллы я. – Это же Кутузовский, по всему выходит, что ты рулишь в сторону Кунцева, а это не сильно разумно, мы так изрядную петлю заложим. Или ты решила немного покрутиться по МКАДу для успокоения нервов? Так это не сильно хорошая идея, там все встанет намертво.

– Я знаю, куда еду, – прошипела ведьма. – Швецов, хоть ты меня не беси!

– Вообще-то с самого момента нашего знакомства это стало хорошей традицией, – не удержался я от того, чтобы ее немного уколоть. – Все-все, молчу, не отвлекаю водителя во время движения. Но предупреждаю: мне тайны мадридского двора не по душе, потому, как только ты остановишься, я отправлюсь в метро. Или поймаю машину да и рвану в некий подмосковный коттеджный поселок прощения у одной нашей общей знакомой просить. Ну да, это не в моих привычках, да и выбрал я лимит извинений за последнее время, но в данной ситуации…

Стелла злобно засопела, крутанула руль, подрезав какого-то оторопевшего мужика на «Мицубиси», и подкатила к небольшому ресторанчику, находящемуся на первом этаже красивой и добротной «сталинки».

– Все, приехали. – Голос Воронецкой был спокоен, но сжатые кулачки выдавали истинный настрой. – Вылезай, пошли ужинать.

– Слушай, вот что хотел у тебя спросить, – отстегивая ремень безопасности, произнес я. – Изольда, которая в разговоре фигурировала, – она на самом деле ничего так? Просто вот какая выходит печальная ситуация – с тобой мы теперь краями, Юльку ты от меня отшила, надо же мне как-то решать личный вопрос, верно? Я и подумал, может…

– Ты там что-то про лимиты говорил? – Воронецкая так бахнула дверцей, что машина даже вздрогнула. – Валер, ты их превысил уже по всем нормам. Все, за мою нынешнюю шутку мы в расчете, потому заканчивай давай. И очень тебя прошу: внутри веди себя пристойно, без своих обычных закидонов.

– Сама виновата, – уже нормальным тоном сказал ей я. – Сначала обиду выдумала, потом в нее поверила, а после начала мне мозг клевать. Ладно, проехали.

Ресторан внутри оказался вполне симпатичный, не сказать уютный. Народу по причине буднего дня и, догадываюсь, немалых цен в зале было немного, но Марфу среди них я все равно не углядел.

– Добрый день, – поприветствовала нас крайне симпатичная хостес и тут же осведомилась: – У вас заказан столик?

– Нет, – признался я, – но зато он заказан у одной моей знакомой…

– Нам в закрытый зал, – перебила меня Стелла. – Он Швецов, я Воронецкая.

Хостес глянула в какой-то список и прощебетала:

– Прошу следовать за мной.

«Закрытый зал». Я ощутил себя героем времен «сухого закона» в Америке тридцатых годов. Тут тишина и покой, люди пьют ситро и чай, а где-то там, за шторами и пятью дверьми, громыхает джаз, девочки дергают стройными ножками на сцене и водопадом льется виски.

Не угадал. Не было в закрытом зале ни сцены, ни джаза, ни девочек. Зато там обнаружилось некоторое количество хорошо мне знакомых личностей. Не скажу, что это меня сильно удивило, нечто подобное я и ожидал увидеть. Больше меня изумило то, насколько они были дружелюбны по отношению друг к другу, особенно если учитывать их поведение при прошлых встречах, включая последнюю, субботнюю.

И тем не менее, когда мы со Стеллой вошли в совсем небольшой зальчик, в котором не имелось окон, а свет был более чем приглушенный, дружная компания, состоящая из Шлюндта, Арвида, Ростогцева и Марфы, чокалась бокалами, наполненными багровым вином. Впрочем, в случае с вурдалаками я бы не стал утверждать, что они употребляют именно дар лозы. Кто их знает, кровососущих?

– А вот и наш друг, – добродушно возвестил Ростогцев. – Заждались, заждались!

– Долго ехали. – Погрозила пальцем Стелле Марфа, на этот раз менее всего похожая на провинциальную добрую бабушку. Посконно-домотканую одежду и тапочки, которые были надеты на ней при нашей прошлой встрече, сменили деловой брючный костюм и туфли, причем сидело это все на ней отменно. Бизнес-леди в возрасте, да и только. Добавим сюда часы Chopard, явно из лимитированной серии, а также аромат незнакомых мне дорогих духов, и останется только восхититься тому, с какой легкостью эта дама мимикрирует. – Мы уже третью бутылку распечатали. Скоро захмелеем, а дела на трезвую голову делать надо.

– Мое почтение, господа и дама. – Помахал я им рукой. – И приятного аппетита.

– Присоединяйся, – пригласил меня Шлюндт, указывая на свободный стул, находящийся строго напротив него. – Хоть бы вот сюда, Хранитель.

– Спасибо, что вы мне указали на мое место, Карл Августович, – улыбнувшись, сообщил антиквару я. – Это приятно.

Слишком он был сегодня благостен, слишком добродушен. Это не к добру.

– И мне стул принесите, – велела хостес Стелла. – Даже непонятно, почему…

– Мне тоже, – перебил ее Арвид. – Мне тоже непонятно. Марфа, разве мы приглашали твою подручную присоединиться к нашей компании?

– Не припоминаю такого. – Отпив вина, меленько покивал Шлюндт. – Но если она сядет за наш стол, то можно, например, еще и Джуму из канализации позвать. Почему нет? Да, она смердит гнилым мясом и обитает среди отбросов, но кто ей запретит с нами перекусить? Да и то – все же она королева гулей, а это какой-никакой, но статус. Уж лучше трапезничать с королевой трупоедов, чем с никчемушной зазнавшейся ведьмой.

– Вон пошла, – коротко велела побелевшей как бумага Стелле Марфа. – Вон, я сказала.

Хостес посмотрела на нее, на Ростогцева, тихонько вышла из залы и прикрыла за собой дверь.

– Нет. – Коротко глянув на дернувшуюся к двери Стеллу, я уселся на стул и взялся за салфетку. – Она остается, и это не обсуждается.