Ждите событий - Александр Бачило
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вот и он! – прогремел в наступившей было тишине тысячекратно усиленный голос. – Вот он, наш давно обещанный сюрприз!
Голос был знакомым. Аркаша с удивлением посмотрел на сцену. Там, в сиянии собственного ошейника стоял Мартын с микрофоном в руке.
– Девчонки, вы попали! – профессионально завывал он. – У нас в гостях супер-пупер-мега-секс-идол! В представлениях нет нужды, вы, конечно, узнали этого парня! Звезда реалити-шоу и телефабрик, первый любовник и последний герой! Поприветствуем его!
Аркаша вдруг почувствовал на себе взгляд толпы. Никто уже не смотрел на сцену, все головы повернулись к нему. Пол качнулся, подкатил тошный испуг, как при попадании в воздушную яму. Прожектор вцепился в него, отбрасывая окружающих в темноту. Аркаша хотел было отступить, нырнуть в людскую гущу, укрыться – ведь не о нем же, в самом деле, грохочет этот голос в колонках – но пятачок пустого пространства повсюду следовал за ним, кутая в мягкий кокон света.
– Да нет, это он шутит, – бормотал Аркаша едва слышно, – розыгрыш такой… подстава…
– Ну, что ты там мечешься, скромняга? – интимно шепнул Мартын на весь ангар. – Лезь на сцену, а то затопчут!
И сейчас же за спинами ахнул нежный голосок:
– Ой, девочки! И правда – он!
Толпа колыхнулась. Мужчин оттирали вглубь, забелели коленки, блеснули губы, потянулись наманикюренные коготки…
Аркаша бросился к сцене. Толпа девчонок смыкалась позади него, настигая. Мартын протянул ему руку и вытащил наверх. Девичья масса с визгом ударилась о подмостки, плеснув на рампу волной терпкого запаха духов.
– Спокойно, дамы! – веселился Мартын. – Звезда сама выберет себе партнершу на белый танец!
– Илюша! Троллик мой ласковый! – взмолился низкий девический голос.
– Димочка! Забери меня отсюда! – заверещал высокий.
– Май! Я здесь! – вопили сразу с нескольких сторон.
Что за черт, страдал Аркаша, глядя в россыпь безумных глаз. За кого они меня принимают? И что это за странные духи? Пахнет, будто жженым медом…
До него вдруг дошло. Пахло от него самого. Мартыновской чудесной водкой на травах, с дымком. И запах становился все резче, почти видимой пеленой стекал в зал, туманя мозги и застилая глаза. По сцене запрыгали мягкие комочки, девчонки бросали пушистых медвежат и зайчиков – брелки со своих рюкзачков, мобильники в меховых чехольчиках, цепочки и сережки. В лицо Аркаше ударил легкий тряпичный пучок. Он подхватил его и рассмотрел. Какие-то кружевные тесемочки, сшитые друг с другом полукольцами.
– Чего это? – растерянно спросил Аркаша.
– Чего, чего! Трусы! – прошипел Мартын мимо микрофона. – Линять отсюда надо, сейчас ломанутся!
Он сгреб Аркашу в охапку и потащил его за диджейский пульт. Здесь обнаружилась низенькая дверца, ведущая за сцену. Дверца была открыта, за ней маячила фигура одного из неразговорчивых мартыновых друганов.
– Лезь туда! Живо! – скомандовал Мартын.
Аркаша не упирался, его подгонял ураганно нарастающий вой и хруст ломаемой рампы.
Втроем они пробежали темными захламленными коридорами и оказались у запасного выхода. Во дворе взрыкивал мотором широченный «Хаммер» с открытым кузовом. Молчаливый сейчас же полез в кабину, где обнаружился и второй, а также водитель, напряженно вцепившийся в руль и даже не повернувший головы.
– Быстро в машину! – гаркнул Мартын на бегу.
– Ты чем меня напоил, скотина?! – уперся Аркаша.
– Потом! Потом объясню! Поехали!
– Ну уж нет! – Аркаша безуспешно пытался оторвать его цепкую лапу от своего рукава. – Я домой пойду!
Мартын неприятно оскалил крупные зубы.
– Дурак! Пешком не уйдешь! Порвут!
Где-то позади уже слышался дробный топот погони.
– А, ч-черт… – Аркаша с трудом перевалился через борт «Хаммера» и, больно ударившись коленом, упал на дно кузова. Рядом мягко приземлился Мартын. «Хаммер» урчал на повышенных оборотах, но не двигался с места.
– Трогай, трогай! – прошипел Аркаша, потирая колено. – Чего ждем?!
Но водитель сидел, будто неживой. Двое друганов спокойно перекладывали на сидении какие-то металлические коробки.
– Сейчас, сейчас, – успокаивал Мартын, – без команды нельзя…
– Без какой команды? – не понял Аркаша. – Ты же сам говорил – порвут…
И тут один из сидевших в кабине, не оборачиваясь, громко произнес:
– Мухтар! Голос!
Мухтар?!
Аркаша изумленно уставился на Мартына. Мать честная! А ведь точно! Никакой он не Мартын! Мухтаром его зовут! Помнилось же, что собачья кличка! И морда совершенно псиная! Как можно было перепутать?
Мухтар снова оскалился, вывалил плоский слюнявый язык, но вместо того, чтобы подать голос, вдруг впился зубами в плечо Аркаши, так что тот заорал от боли.
– Ты что, сдурел?! Отцепись!
Свободной рукой он неловко, без замаха, бил Мухтара по голове, по шее, по носу, но тот лишь жмурился, хрипло рыча, и ничуть не ослаблял хватки.
Дверь клуба распахнулась, и на крыльце появились несколько растрепанных девиц.
– Вот ты где! – истерически завопила одна из них. – Андрюшенька мой!
Сейчас же из ангара посыпалась все пребывающая толпа.
– Пора, – спокойно сказал один из друганов… нет, один из хозяев Мухтара. – Трогай!
«Хаммер» рванул с места и, постепенно ускоряясь, покатил по дворам. Толпа девушек бежала за ним, быстро разрастаясь, теряя каблуки и сумочки, срывая тесную одежду, подминая и топча упавших. Аркаша плакал от боли и страха, глядя в эти безумные глаза. Он пытался вырваться, но Мухтар крепко держал его зубами, порой же нарочно нажимал еще сильнее, чтобы Аркаша кричал и бился в кузове. Толпа тогда сразу густела и ускоряла бег.
Жилой квартал кончился, «Хаммер» вырулил в поле и запрыгал по кочкам. Он походил на комету с огромным хвостом. Двое молчаливых в кабине поднялись во весь рост, откинув крышку люка, будто хотели полюбоваться погоней. Аркаша, наконец, смог рассмотреть их лица. Он закричал в ужасе, визгливо и протяжно, как поросенок, назначенный на стол, но железо в руках Охотников выплюнуло в толпу первый залп, и вопли его стали не слышны…
* * *«…При малом числе охотников наиболее добычлива охота с флажками. Осторожный зверь, подгоняемый криками облавы, не решается уйти за флажки и выходит прямо на номера, расставленные распорядителем охоты в разрывах линии флажков…»
(Л.П. Савватеев. «Наставление московскому охотнику»)Мы шли вниз по многолюдной Тверской, вглядываясь в озаренные теплым светом лица встречных девушек. Отблески разноцветной рекламы добавляли в макияж карнавальных оттенков, отчего девушки казались красивыми. Было очень холодно, люди за стеклами кафе грели руки, обхватив чашечки с огненным кофе. Нам, обитателям тротуара, при взгляде на них становилось совсем зябко.
– Может, зайдем, жахнем по наперстку? – предложил я.
– А смысл? – Вовка с отвращением бросил окурок под копыта прогулочной лошади, всем своим унылым видом зазывавшей гостей столицы покататься на ней, кто сколько может.
– Холодно, – пожаловался я. – Жрать охота.
Лошадь вздохнула с пониманием.
– Ну а я тебя куда веду?! – Вовка глянул на меня, как на последнего приезжего, хотя я жил в Москве уже месяца три. – Не здесь же сидеть, бурдой давиться! Потерпи до Охотного! Там ростикс-шмостикс – хрустящая курочка, крошка-картошка, клинское, туборг – нормальная еда. А тут что? За пятьсот кровных получишь только суши да от мертвого осла уши!
Я не спорил. Спорить с голодным Вовкой бесполезно, в такие моменты в нем просыпается инстинкт Сусанина – он начинает водить знакомых по каким-то экзотическим и, якобы, сказочно дешевым кабакам. За их счет. Лучше помалкивать и шагать, пока он мирно настроен на фастфуд.
Мы прибавили ходу, обгоняя сытых иностранцев в солдатских ушанках. Иностранцы никуда не спешили, за углом их наверняка ждал теплый автобус, поэтому они с удовольствием любовались разгорающимися впереди кремлевскими звездами.
По мере приближения к Охотному Ряду, толпа быстро густела. Мы уже не могли никого обогнать, двигались в плотной колонне людей, как на демонстрации. Мне даже показалось что впереди над толпой развеваются флаги.
– А, черт! – Вовка сплюнул. – Опять у них мероприятие! Перегородили все, хрен пролезешь!
Подземный переход, ведущий к цели нашего путешествия – универмагу «Охотный ряд» – был перечеркнут красно-белой милицейской лентой. За ней стояли угрюмые омоновцы с дубинками, под взглядом которых толпа сама собою сворачивала налево, к Госдуме, и попадала в узкий коридор между двумя рядами металлических оград, где ее живым галопом прогоняли в направлении Большого Театра. Общий поток втянул и нас.
– А куда мы идем-то? – спросил я на бегу. – Нам же в другую сторону!
– Да ладно, – запыхаясь, отмахнулся Вовка. – Перейдем у Большого и вернемся через Площадь Революции.
