Империя ангелов - Бернард Вербер

Кончиками пальцев мой наставник рисует 5.

5: мудрец. У него есть горизонтальная линия привязанности к небу и кривая любви к земле. Он летает в мыслях и любит мир…

— Можно сказать, это противоположность 2, — говорю я, включившись, наконец, в усвоение материала.

— …5 имеет тенденцию… всегда стремиться ко все большему сознанию. Больше свободы. Больше сложности. 5 хочет освободиться от оков плоти, которая причиняет ему страх и боль. Он хочет стать 6.

Он рисует 6.

— 6 — это одна сплошная кривая. Кривая любви, поскольку ангел любит. Посмотри на эту спираль. Ее любовь исходит сверху, с неба, спускается вниз, к земле, и поднимается к центру. Это любовь, которая делает круг, чтобы вернуться и полюбить саму себя.

— 6 все такие?

— Нет. Все 6 способны к этому, вот и все. И я очень надеюсь изменить тебя таким образом, чтобы ты стал достойным этой цифры.

— А 7?

Эдмонд Уэллс тут же нахмурился.

— На сегодня твой урок заканчивается на 6. Ты можешь знать лишь то, чем являешься. Сконцентрируйся на своей сегодняшней задаче, вместо того чтобы разбрасываться. Я не могу отвечать на любые вопросы. Пошли!

Он поднимается над поверхностью. Мне нужно привыкнуть к этой способности направлять тело в трех измерениях, как в подводном плавании. Только под водой все движения замедленны и утяжелены из-за трения о воду, а здесь каждый жест легок и невесом.

Есть и другие особенности, к которым я тоже должен привыкнуть. Например, не дышать. Я замечаю, что мое тело почто бессознательно колышется в ритм вдохов и выдохов. Мои легкие, как скрытый метроном, отсчитывали всю мою жизнь. Здесь их больше нет. Я нахожусь в бесконечном времени, в нематериальном теле.

Эдмонд Уэллс заявляет, что теперь мы пойдем выбирать фигуры, которыми я буду играть мою партию. Он приводит меня к поверхности черного озера в форме сердца. Присмотревшись, я различаю отражающиеся на поверхности изображения. Озеро является чем-то вроде огромного экрана, разбитого на тысячи маленьких экранов. И на каждом экране свивающиеся в объятиях, движущиеся обнаженные тела. Я хочу протереть отсутствующие глаза. Я не сплю, все это пары, занимающиеся любовью.

— Это что… уголок порнофильмов?

Он пожимает плечами.

— Это озеро Зачатий. Здесь ты выберешь родителей тех, кто будет на твоем попечении.

Вокруг нас другие ангелы в сопровождении своих наставников летают над озером и рассматривают отражающиеся на поверхности изображения.

— Глядя, как они занимаются любовью?

— Вот именно. Но сперва я должен сообщить тебе большой секрет. Рецепт души.

8. Энциклопедия

Рецепт души: вначале человеческая душа определяется тремя факторами — наследственность, карма, свободный выбор. Как правило, сперва они представлены в следующей пропорции:

25 % наследственность;

25 % карма;

50 % свободный выбор.

Наследственность: в начале пути душа на четверть определяется качеством генов, образованием, местом жизни и окружением, зависящими от родителей.

Карма: в начале пути душа на четверть определяется элементами, оставшимися от предыдущей жизни, неосознанными желаниями, ошибками, ранами и т. д., которые все еще тревожат ее подсознание.

Свободный выбор: в начале пути душа выбирает наполовину свободно то, что она делает, без какого-либо влияния извне.

25 %, 25 %, 50 % — таково соотношение в начале. С 50 % свободного выбора человек может впоследствии изменить этот рецепт. Он может освободиться от влияния наследственности, избавившись в молодом возрасте от власти родителей. Или освободиться от своей кармы, отказавшись обращать внимание на подсознательные пульсации. Наоборот, он может отказаться от свободного выбора и стать игрушкой в руках родителей или своего подсознания.

Таким образом, круг замыкается. Высший парадокс: человек со свободным выбором может отказаться от… свободного выбора.

9. Три зачатия: до рождения — 9 месяцев

Я смотрю на это возбужденное кипящее человечество. Если я правильно понял, сделав выбор пар, я определю 25 % наследственности своих подопечных.

Я парю над озером Зачатий. Рассматриваю экраны. Здесь есть пары со всех континентов, из всех стран, всех национальностей. Некоторые вытянулись на кроватях, другие расположились на кухонных столах, в кабинах лифтов, на пляжах, в лесной чаще…

Странные изображения людей в моменты, считающиеся самыми тайными и интимными. Как выбрать? Привыкнув полагаться на интуицию, я останавливаюсь на паре, движения которой мне кажутся гармоничными. Мужчина брюнет, лицо бледное и тяжелое. Женщина тоже брюнетка, с длинными волосами, симпатичная. Я указываю на них пальцем.

— Вот эти, — говорю я.

Эдмонд Уэллс сообщает мне, что это французская семья из Перпиньяна. Фамилия Немро. Владельцы книжного магазина среднего достатка. Многочисленная семья. Четыре дочери. Кошка. Мой инструктор легонько стукает по экрану, чтобы дать знать, что это зачатие зарезервировано.

— Теперь никакой другой ангел не сможет у тебя его забрать.

Затем он исследует ДНК родителей и сообщает мне результат:

— Ммм…

— Что?

— Ничего серьезного. Болезни дыхательных путей со стороны отца. Покашливать будет.

— А со стороны матери?

Мой учитель снова берется за работу.

— Рыжие волосы.

Он проецирует в моем сознании ускоренное изображение встречи сперматозоида и яйцеклетки. Я вижу, как двадцать три мужских хромосомы соединяются с двадцатью тремя женскими.

— А это будет мальчик или девочка?

Он подсчитывает слияние двух гамет и объявляет:

— XY, это будет мальчик. Перейдем к следующему.

Я долго ищу и останавливаюсь на паре с кожей цвета меда. Они оба такие красивые в своей наготе, что из их слияния не может не родиться замечательный ребенок.

— Черные американцы из Лос-Анджелеса, — говорит Эдмонд Уэллс. — Мать — манекенщица, отец — актер. Семья Шеридан. Богатые. Крупная буржуазия. Это будет их первый ребенок, которого очень ждут. Чтобы зачать, мать проходила долгое лечение в специализированной клинике, поскольку опасалась, что она стерильна. ДНК родителей более чем удовлетворительные. Физических недостатков нет. XX, это будет девочка.

Я думаю о том, что эта классификация на XX и XY была описана еще в Библии. Знаменитое «ребро» Адама, возможно, лишь нижняя черта X, удаление которой превращает ее в Y.

Опять интуитивно я выбираю последнюю пару.

— Русские из Санкт-Петербурга, — сообщает Эдмонд Уэллс. — Чеховы. Бедная семья. Отец и мать безработные. Это будет их первый ребенок. Родители знакомы недавно и живут раздельно. Скорее всего ребенка будет воспитывать лишь один из них. Прекрасные ДНК родителей. XY, это будет очень крепкий мальчик.

Эдмонд Уэллс приступает к различным уточнениям, подключившись к идущим с Земли волнам, которые знает лишь он один. Он поднимает голову и изрекает:

— Два мальчика, одна девочка. Хороший набор. У француза будет плохое здоровье, у американки в норме, у русского прекрасное. Таким образом, мы сможем проверить влияние физического состояния на личность.

Он потирает руки.

— Замечательно, просто замечательно! — восклицает он, мысленно заполняя и отправляя в мое сознание три карточки.

Он снова сосредоточивается на мгновение и добавляет:

— Как я уже могу сказать, француза назовут… Жак, американку… Венера, а русского… Игорь. Да, вот и три хороших клиента.

— Клиента?

— Это принятый здесь технический термин для обозначения душ, находящихся на твоем попечении. Потому что мы в некотором роде адвокаты, защищающие своих клиентов.

— И какая будет у меня теперь задача в отношении этих «клиентов»?

— Ждать семь месяцев, чтобы посмотреть, какую они получат карму.

— Семь месяцев, это долго!

— Это там, внизу, не здесь. Здесь время относительно, а не абсолютно.

Он усмехается.

— Впрочем, время относительно для всех, потому что каждый воспринимает его по-разному.

Он начинает цитировать по памяти:

— «Чтобы узнать цену года, спроси студента, который провалился на экзамене.

Чтобы узнать цену месяца, спроси мать, родившую преждевременно.

Чтобы узнать цену недели, спроси редактора еженедельника.

Чтобы узнать цену часа, спроси влюбленного, ждущего свою возлюбленную.

Чтобы узнать цену минуты, спроси опоздавшего на поезд.

Чтобы узнать цену секунды, спроси того, кто потерял близкого человека в автомобильной катастрофе.

Чтобы узнать цену одной тысячной секунды, спроси серебряного медалиста Олимпийских игр».