Звезда Дэвида - Патриция Бриггз

Дэвид не любил превращаться на людях. Не то чтобы он становился уязвимым, но волк начинал нервничать, и если кто-нибудь решит проявить храбрость и подойти поближе… ну, волк может счесть это угрозой. Как змея во время линьки.

Так что он сказал мальчику:

— Хочешь смотреть — смотри. Но подожди малость, если захочешь притронуться… — тут у него возникла мысль: — Стелла, если она пошлет вперед Линнфорда, я от него буду прятаться. Я могу победить вампира… — честность заставила его изменить формулировку: — Может быть, я могу победить вампира, но лишь имея преимущество внезапности. Ее миньоны, если они сохранили в себе еще достаточно человеческого, чтобы бодрствовать днем, меня не обнаружат. Не давай им вывести Девонта из палаты.

Он постарался вспомнить все, что знал о вампирах — после перемены разговаривать будет поздно.

— Не смотри им в глаза, не позволяй к себе прикасаться. И если только ты не воистину верующая, не рассчитывай на помощь креста. Когда я нападу, не пытайся мне помогать — просто держись подальше, чтобы я за тебя не должен был волноваться.

Жалея, что нет деревянного кола, он опустился на пол и позволил себе перекинуться. Вызвать волка было легко — зверь знал, что предстоит бой и кровь, и рвался к перемене, будто его сама луна позвала.

Он никогда не помнил, насколько это бывает больно. Однажды мать ему сказала, что это как роды у женщин: если бы они помнили, как это страшно, ни одна не могла бы родить второй раз.

Но он помнил, что это всегда было хуже, чем ожидалось, и почему-то это помогало перенести превращение.

Леденящая боль пробежала по костям, а мускулы в это время жгло огнем, они меняли форму, расположение, перестраивались сами, перестраивая тело. Опыт помогал не издавать звуков, это было одно из первых умений: как держать в узде инстинкты и не испускать воя, рычания, визгов. Только полная тишина — шум может привлечь не нужное внимание.

Легкие работали, прокачивая кислород, адреналин ускорил биение сердца. Кости лица заныли, формируя морду, зубы стали волчьими. Перед глазами расплылось, потом зрение вернулось, по-хищному острое, позволяющее видеть добычу и врага, как бы ни прятались они в темноте.

— Класс! — выдохнул чей-то голос. Девонт. Охраняемый. Кто-то пошевелился, привлек его внимание. Ужас этой женщины обдал его волной духов.

Добыча.

Добычу он любил хватать на бегу.

Она подняла голову, и он увидел второй образ, наложенный на первый. Ребенок стоит между ним и двумя детьми поменьше, решительно выставив подбородок и занеся бейсбольную биту в бессловесном вызове, заглушающем страх и кровь.

Не добыча. Нет. Звездочка. Его звездочка.

Все в порядке. Она видела сейчас, как ему было больно. Заслужила право видеть. И они вместе не дадут монстру сожрать мальчика.

Первые минуты после превращения мысли у него всегда были как у волка, но боль отступила, и он снова перехватил вожжи. Стряхнул с себя остатки неприятных ощущений тем же усилием воли, которым не дал себе зарычать на мальчишку, протянувшего руку… и тут же ее отдернувшего и остановленного лентой, которой он был привязан.

Дэвид вскочил на кровать и перекусил прочную ленту. Терпеливо перенес, пока мальчик его погладил — с боязливым восторгом человека, прикасающегося к тигру.

— Это трудно будет объяснить, — сказала Стелла. Он глянул на нее — и она сжалась, но тут же выставила подбородок и посмотрела ему в глаза. — Что, если Линнфорды спросят про привязь?

Это была реакция не человека, а волка, увидевшего мальчика, которого должен защищать, привязанным. Как дворовая, собака.

— Они здесь не были, — ответил Девонт. — И если только им не случалось часто ночевать в тюремной больнице, они вряд ли знают, как здесь должно быть. Я прикрою руку одеялом.

Стелла задумчиво кивнула.

— Ладно. А если дело обернется плохо, сможешь хотя бы удрать.

Он прав, привязь лучше снять.

Дэвид не мешал им этим заниматься. Он спрыгнул с кровати Девонта и вскочил на другую — забыв, что у Девонта сломана рука. Ему об этом напомнил только свист вдоха через стиснутые зубы. Дэвид все еще наполовину действовал на волчьих инстинктах, что не будет полезно в битве с вампиром. Там думать придется.

Может быть, однако, что этот вдох был вызван только восхищением, потому что мальчик повторил этот звук, когда Дэвид через слишком узкую, казалось бы, щель забрался в просвет между исходным четырнадцатифутовым потолком и фальш-панелями на хилой подвеске. Короб слегка застонал от неожиданной нагрузки, но не прогнулся.

— Отец мне всегда говорил, что никто не ждет врага сверху, — сказала Стелла, помолчав секунду. — Можешь поставить панель на место? Если нет, то я…

Панель встала на место с большей силой, чем нужно было, и треснула посередине.

— Черт побери.

— Не волнуйся, никто не заметит. Там и без того некоторое панели треснутые.

Не было видно никаких признаков, что отец спрятался в потолке, — кроме кровати. Стелла схватила ее за спинку и оттащила на исходное место, потом так же поступила со стулом.

Она забыла, каким потрясающим зрелищем был этот волк… и каким красивым. Идеальная машина для убийства, покрытая четырехдюймовым красно-золотым мехом. Она не помнила черноты на кончиках ушей и вокруг глаз, как египетские тени для век.

— Если вы отойдете, я посмотрю, что можно сделать со стенкой, — сказал Девонт. — Иногда у меня получается не только двигать вещи, но и чинить их.

Она остановилась на секунду, но решила, что колдуны не так ее пугают, как вервольфы и вампиры. Подумав над его предложением, она покачала головой.

— Не надо. Они уже знают, кто ты. — Собрав с покрывала одежду отца, Стелла сложила ее аккуратно. Потом вместе с одеждой Девонта в пластиковом пакете сложила в шкаф. — Нам только надо спрятать от них волка, а тебе могут понадобиться все силы, если потребуется помощь против вампира.

Девонт кивнул.

— Ну, тогда ладно.

Она сделала глубокий вдох и подняла с паркета сумочку.

Братья всегда смеялись над ее сумочками, пока она одной из них не обезвредила грабителя. Ей повезло — в сумочке лежала пара трехфунтовых гантелей, которые она несла из дома на работу, — но братьям она это не стала рассказывать. Они потом ей подарили баллончик, устроили на уроки карате и перестали доставать насчет размеров сумки.

Откопав в глубине сумки дорожный набор игр, она предложила:

— В шашки хочешь?

После пяти с трудом выигранных партий она решила, что либо вампир сегодня сюда не собирается, либо ждет, чтобы Стелла ушла. Она побила три шашки Девонта, и тут в дверь тихо постучали. Она обернулась — Хорхе, полисмен, который сегодня дежурил, просунул голову внутрь.