Любите людей, используйте вещи. В обратную сторону это не работает - Райан Никодемус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эти фотографии помогли мне попрощаться, ведь я знал, что не прощаюсь с воспоминаниями.
В конце концов мне пришлось освободиться от того груза, что тянул меня вниз, чтобы двигаться дальше.
Упорядоченный беспорядок
Мое возвращение домой подтолкнуло меня пересмотреть собственную жизнь. Оказалось, я веду «организованную» жизнь. Но в действительности я представлял собой лишь хорошо организованного барахольщика. В медицинском смысле накопительство располагается на дальнем конце обсессивно-компульсивного спектра. И будучи как раз тем, у кого диагностировано ОКР, я погряз в накопительстве. Но в отличие от людей из телепередач, у которых полов, столов и прочих горизонтальных поверхностей практически не было видно из-под завалов всякого барахла, я старательно прятал свой хлам подальше.
Мой подвал мог бы сойти за рекламу крупного универсального магазина: батареи непрозрачных пластиковых коробок, составленных одна на другую, подписанных и битком набитых старыми номерами GQ и Esquire, брюками хаки и рубашками поло, теннисными ракетками и бейсбольными перчатками, никогда не используемыми палатками и самыми разнообразными походными принадлежностями и кто знает чем еще. Моя комната для развлечений больше походила на уменьшенную копию Circuit City: расставленные по алфавиту фильмы и музыкальные альбомы на навесных полках рядом с огромным телевизором и стереосистемой с объемным звуком, которая, включенная только наполовину, запросто нарушила бы все городские нормы по уровню шума. В домашнем офисе впору было использовать десятичную классификацию Дьюи: книжные полки от пола до потолка были заставлены почти двумя тысячами книг, большинство из которых я никогда не читал. А гардеробные комнаты могли бы послужить антуражем для «Американского психопата»: семьдесят нарядных рубашек Brooks Brothers, дюжина сшитых на заказ костюмов, не меньше пятидесяти дизайнерских галстуков, десять пар классических ботинок с кожаной подошвой, сотня различных футболок, двадцать одинаковых синих джинсов и больше носков, нижнего белья и аксессуаров, чем я смог бы сносить за месяц – все это тщательно сложено в выдвижных ящиках или развешано на деревянных вешалках на одинаковом расстоянии друг от друга. Я постоянно пополнял свои коллекции, но мне всего было мало. И как бы старательно я ни упорядочивал, прибирался и систематизировал, хаос все равно просачивался на поверхность.
Разумеется, на первый взгляд все выглядело идеально, но это была лишь видимость. Моя жизнь представляла собой упорядоченный беспорядок. Придавленный грузом своих накоплений, я понимал, что нужно что-то менять. Мне захотелось как-то упростить жизнь. И вот тут-то на сцену вышел минимализм.
В моем случае толчком для упрощения послужил один вопрос: каким образом уменьшение числа вещей в жизни поможет изменить ее к лучшему?
Я задал этот вопрос, поскольку передо мной стояла необходимость прояснить цель упрощения. Разобраться не только с тем «как», но и куда более важным «почему». Если я смогу упростить свою жизнь, у меня высвободится больше времени на здоровье, отношения, финансы, творчество, я получу возможность приносить пользу не только себе. Получается, я осознал преимущества упрощения задолго до того, как вычистил кладовки и шкафы.
Когда пришло время расхламляться, я начал с малого. И задал себе еще один вопрос: если каждый день на протяжении месяца я буду убирать из своей жизни по одной материальной вещи, что в итоге произойдет?
ВСЕ ПРИНАДЛЕЖАЩИЕ МНЕ КАК МИНИМАЛИСТУ МАТЕРИАЛЬНЫЕ ВЕЩИ СЛУЖАТ ОПРЕДЕЛЕННОЙ ЦЕЛИ ИЛИ ДАРЯТ МНЕ РАДОСТЬ. ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ ЛИШНЕЕ.
Что ж, позвольте вам кое-что сказать: в первые тридцать дней я избавился больше чем от тридцати вещей. Причем намного больше. Я бросил сам себе вызов – найти, от чего еще можно избавиться. Поэтому я обшаривал комнаты и кладовки, шкафы и коридоры, машину и офис, выискивая вещи, с которыми можно было бы распрощаться, и оставляя только то, что придавало моей жизни ценность. Размышляя над каждым экспонатом из своей домашней коллекции: бейсбольной битой из детства, старыми головоломками с недостающими элементами, подаренной на свадьбу вафельницей, – я спрашивал себя: «Придает ли эта вещь ценность моей жизни?» Чем чаще задавался этот вопрос, тем более быстрый темп я наращивал, и с каждым днем упрощение проходило все более безболезненно. Чем больше вещей покидало мой дом, тем легче, свободнее и счастливее становилось у меня на душе. И тем больше вещей мне хотелось выбросить. Пара рубашек повлекла за собой опустошение половины гардеробной комнаты. Несколько DVD привели к избавлению от всей коллекции дисков. Горстка декоративных предметов положила начало процессу, в результате которого выдвижные ящики с мелочевкой превратились в обычные выдвижные ящики. Это был прекрасный круговой цикл. Чем активнее я действовал, тем больше хотел действовать.
За восемь месяцев, прошедших после смерти матери, в результате многочисленных посещений местного благотворительного общества мне удалось освободиться от девяноста процентов своих вещей. Хаос трансформировался в спокойствие. Но при этом, если вы навестите меня сегодня, по прошествии десятилетия с момента минимизирования, вы не воскликнете от удивления: «Да этот парень – настоящий минималист!» Нет, скорее всего, вы скажете: «Он аккуратист!» – и поинтересуетесь у нашей семьи, как нам удается поддерживать такой порядок. Действительно, у нас с женой и дочерью вещей не так чтобы очень много, но каждая из них приносит в нашу жизнь настоящую ценность. Все наше имущество: кухонная утварь, одежда, машина, мебель – выполняет свою функцию. Любая вещь, которой я, минималист, владею, служит определенной цели или дарит мне радость. Все остальное мне не нужно.
После расчистки завалов у меня возникло непреодолимое желание задавать более глубокие вопросы: «Когда я начал придавать столь большое значение материальным вещам?», «Что в действительности самое главное в моей жизни?», «Чем была вызвана моя неудовлетворенность?», «Каким человеком я хочу стать?», «Как я хочу измерять собственный успех?»
Это жесткие вопросы с трудными ответами, но, как оказалось, они намного полезнее, чем избавление от лишнего хлама. Если мы не станем отвечать на них вдумчиво и искренне, то в ближайшем будущем наши расчищенные шкафы вновь будут ломиться от покупок.
После того как я начал избавляться от лишнего и задумываться над непростыми жизненными вопросами, моя жизнь стала намного проще. Вскоре коллеги начали замечать происходящие во мне перемены.
«Ты кажешься более расслабленным».
«Ты выглядишь намного более спокойным».
«Что с тобой происходит? Ты стал таким милым!»
А потом мой лучший друг, Райан Никодемус, которого я знаю с тех пор, как мы были пухлыми мелкими пятиклассниками,
