Дорога на фронт - Александр Тимофеевич Филичкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Степан Сергеевич всё отлично запомнил и почти слово в слово, передал своим юным спутникам. С большим изумлением, лейтенанты узнали о той обстановке, что сложилась в последние месяцы. Ведь в сводках «Со́винформбюро́», регулярно звучавших по радио, об этом не говорилось ни единого слова.
Выяснилось, что в конце июля 1942-го, фашисты заняли все аэродромы Донбасса. Теперь немецкие асы могли патрулировать широкое устье матушки Волги
Использую преимущество в числе самолётов, немцы завоевали господство в небе страны. Они барражировали над северной акваторией моря и нападали на любые суда, идущие, как по реке, так и по Каспию.
Почувствовав свою безнаказанность, стервятники совсем обнаглели. В первую очередь, фрицы атаковали тихоходные баржи с горючим. Расстреливали их из пулемётов, а если не удавалось поджечь просто пулями, топили авиационными бомбами.
Мало того, они приспособились сбрасывать морские тяжёлые мины, что весят пятьсот килограммов, а то и целую тонну. В течение пары недель, фашисты установили взрывные устройства на протяжении четырёхсот километров русла реки.
Первое время, враги ставили их по ночам. Чтобы не промахнуться, они ориентировались на горящие бакены, указывающие судам, где расположен фарватер. Пришлось отказаться от включения таких фонарей, установленных на берегу и буях.
Теперь корабли шли только днём и подвергались атакам люфтва́ффе. От самолётов нужно обороняться. Для этого, на палубах крупных судов установили пулемёты Максима и даже зенитки. Да только они не всегда помогали. Особенно, если фашисты пикировали со стороны яркого солнца. Пойди их там разгляди.
Каждую ночь, тральщики чистили дно у реки, но даже такая работа не решила проблемы. В течение августа, на Волге уже подорвалось сто кораблей с людьми и военными грузами.
Если и дальше всё так же пойдёт, то затонувшие большие суда перегородят всё русло. Навигация совсем прекратиться. Речники всё время ищут обходные пути, лежащие рядом с фарватером. Однако, как долго всё это продлиться, никто толком не знает.
В последние дни, фашисты вышли к городу Утта в Калмыкии. Линия фронта приблизилась к Астрахани на расстояние в сто пятьдесят километров. Начались бомбардировки групного города.
Власти решили эвакуировать жителей прямиком в Казахстан. Людей и оборудование грузят на корабли и отправляют в порт Гурьев, стоящий в северо-восточной области Каспия. Там, где в него впадает Урал.
Таща три тяжёлые баржи, большой теплоход приблизился к северной оконечности моря на сто семьдесят пять километров. Там он вошёл в знаменитый Волго-Каспийский судоходный канал.
Но сколько любознательный Яков не вертел головой, он не заметил вокруг никаких берегов. Куда ты не глянь, кругом виднелись одни невысокие зеленоватые волны.
Как объяснил парню майор, данный канал представлял собой лишь большую траншею, по которой ходили морские суда. Её здесь проложили в конце прошлого века.
А чтобы пробить данный фарватер, на мелководье привели на буксире большие плавсредства, что зовут земснарядами. Они отчерпали со дна огромное количество грунта и погрузили на баржи. Те, в свою очередь, свалили песок в глубоких местах. Так и создали безопасный проход.
Как сообщил старый матрос, его глубина достигала пяти с лишним метров, а ширина составляла сто двадцать — сто тридцать. Корабли большого размера свободно расходятся без всяких проблем.
Пришло раннее утро нового дня. Плавание по Каспийскому морю продолжалось так же, как раньше, совершенно спокойно. Яков недавно проснулся. Привёл себя в полный порядок и быстро позавтракал с четырьмя офицерами. Подкрепившись, он сел на свёрнутую «в подушку» шинель и стал смотреть на лениво идущие низкие волны.
Во время отплытия судна, двое солдат поднялись на крышу надстройки их теплохода. Регулярно сменяясь, дежурные были там постоянно. Они осматривали весь небосвод в старый армейский бинокль.
Всё было тихо до настоящего времени. Яков решил, что фронт ещё далеко. Немецкие асы сюда прилетали лишь время от времени. Скорее всего, корабль, без проблем доберётся до Астрахани. Ну, а потом, будет значительно хуже.
Именно в этот момент, всё вокруг изменилось. На краю горизонта появились тёмные точки. Солдаты заметили их, дёрнули за тонкую проволоку и подали сигнал в капитанскую рубку.
Тут же раздался гудок теплохода. Включились все репродукторы, что висели на судне. Над морем разнёсся взволнованный голос молодого матроса: — Боевая тревога! Слева по курсу самолёты фашистов!
Из корабельного трюма выскочило отделение красноармейцев с винтовками «Мосина». Бойцы посмотрели в разные стороны и заметили в небе три силуэта, летящие с запада. По команде сержанта, все взяли оружие наизготовку. Они передёрнули затворы оружия и стали выцеливать ближний бомбардировщик.
Едва тот приблизился на две сотни метров, бойцы одновременно открыли пальбу. Видно, надеялись, если не убить одного из пилотов, так хоть чем-нибудь повредить грозной машине.
Тем временем, наблюдатель отвёл от глаз тяжёлый бинокль, висевший у него на груди. Оба стрелка подошли к установке, стоявшей на корабельной надстройке, и принялись её разворачивать в сторону летящих врагов.
Четыре пулемёта «Максим» размещались на грубо сваренной металлической раме. Впереди к ней крепились объёмные кожухи с длинными патронными лентами. Каждая полоса из брезента вмещала пять сотен зарядов.
Концы этих лент были заправлены в приёмные щели пулемётных затворов. Вся эта конструкция крепилась к прочной треноге, доходящей бойцу до середины груди.
Внизу, возле турели лежали запасные контейнеры с боеприпасами. Второй номер расчёта присел рядом с ними и стал открывать короба один за другим. Стрелок взялся за ручки, навёл пулемёт на первый бомбардировщик и потянул на себя, тягу спускового устройства.
Четыре ствола загрохотали все разом. В утренний воздух рванулось великое множество пуль. Следы белых трассеров ушли в синее небо, но они пролетели в сорока с лишним метрах от самолёта. Вторая очередь тоже не принесла результата.
Офицеры-зенитчики переглянулись и, не сговариваясь, метнулись к стене капитанской надстройки. Яков вдруг оказался чуть ближе к узенькой лесенке, ведущей на крышу.
Он ловко взобрался наверх. Подбежал к молодому сержанту, ведущему бестолковый огонь, и приказал отойти ему в сторону. Пулемётчики удивлённо посмотрели на парня. Они сразу заметили алые кубики в чёрных артиллерийских петлицах, и не осмелились спорить с молодым командиром.
Яков занял место первого номера. Встал под подплечники небольшой установки и посмотрел на ведущий бомбардировщик. В воздухе двигался отлично знакомый зенитчику, двухмоторный «Junkers 88». Парень его часто видел на фотографиях, висевших в бакинском училище.
Это был самый универсальный и самый массовый самолёт фашистских люфтваффе. Он мог нести на себе две с лишним тонны всяческих бомб
