Золотой медвежонок - Кир Булычев

Оба детеныша Громозеки высунулись из его карманов и принялись возмущаться поведением людей.

– Как можно? Как можно? – кричали они. – Наш папочка самый красивый. Мы не позволим, мы не допустим!

Громозеке пришлось заткнуть головки малышей в карманы и застегнуть карманы на «молнию».

Со второго раза Алиса дозвонилась Елене Федоровне. Та уже поняла, что проявила невежливость, и потому чувствовала себя виноватой. Громозека-то обиделся, отошел от видеофона и даже повернулся к нему спиной.

– Елена Федоровна, что-то случилось с вашим медвежонком, – сказала Алиса. – Даже не что-то, а он сбежал.

– Я этого ждала! – вздохнула пожилая женщина.

– Но если ждали, почему не сообщили директору Космозо? – поинтересовался профессор Селезнев.

– Так я думала, что рехнулась, – призналась Елена Федоровна. – С одной стороны, я не встречала никого милее и тише нашего питомца, а вот с другой стороны…

– Он не всегда был таким, каким казался окружающим? – спросила Алиса.

– Вот именно. Всем казался, а на меня внимания не обращал, потому что думал, что никто не поверит старой глупой бабке. То оскалится, то укусит, то ямку выроет на моей дороге, чтобы я ногу сломала, то испугает исподтишка… В общем, натерпелась я с ним!

– А вот тот случай, когда тигрокрыс грабли жевал…

– А я ничего не видела!

– Как же не видели! – снова вмешался отец. – Вы же с животным гуляли по дорожке.

– Гулять гуляла, а ничего не видела.

– Пускай женщина объяснится, – произнес, разворачиваясь, Громозека.

– Я долго голову ломала, – сказала Елена Федоровна, – но ничего не вспомнила. Как будто проспала самое важное.

– А второй случай? Когда вольер крикуш сгорел?

– Тоже загадка! – воскликнула женщина. – Ничего не помню.

– И случай с шалуном-посетителем?

– Совсем уж непонятно. Вроде бы присутствовала, должна была все видеть – и не видела.

– Пожалуйста, Елена Федоровна, расскажите нам об этом подробнее, – взмолилась Алиса. – Нам это очень важно!

– Алиса права, – поддержал Громозека. – Я вас очень прошу!

– Но я мало что могу рассказать, – ответила Елена Федоровна. – Я ничего не помню! То есть я помню, как мы шли и как мы смотрели на тигрокрыса, а он скалился на Женечку, а потом… потом какой-то провал в памяти, и я уже вижу только, как тигрокрыс давится этими граблями, а медвежонок улыбается…

– Улыбается? – переспросил профессор.

– А у меня внутри было так тепло-тепло, как будто случилась большая радость. – Елена Федоровна виновато опустила голову. Она, конечно же, понимала, что нормальному человеку, а тем более сотруднику зоопарка не может быть тепло и хорошо, если какому-нибудь животному плохо и больно. Но воспоминание было таким приятным!

– Скажите, – спросил Громозека, – а когда загорелись эти…

– Крикуши? Точно так же, – ответила Елена Федоровна. – Я помню, что было до пожара, а потом помню сам пожар. А вот что было… как он начался – не припоминаю.

– И, конечно же, не помните, как ударили молодого человека?

– Я не могла ударить человека! Это недоразумение! Я даже муху не могу прихлопнуть!

– Не помните?

– Не помню!

– Спасибо, Елена Федоровна, – сказал отец.

– Мне подавать заявление об уходе? – спросила женщина.

– Почему же? – удивился отец. – Вы хороший работник и любите животных.

– Но ведь я замешана в таких грязных историях!

– Ах, Елена Федоровна! – сказал тогда директор Селезнев. – Вы же все давно поняли, только сами себе не смеете признаться, потому что жалеете медвежонка. Вы же понимаете, что каким-то образом он замешан в этих каверзах!

– Нет, я отказываюсь в это верить! – воскликнула Елена Федоровна сквозь слезы. – Простите, я больше не могу…

Экран погас.

В кабинете Селезнева стало совсем тихо. Слышно было лишь, как о стекло окна бьется оса. Громозека протянул щупальце и открыл окно, чтобы оса могла улететь.

– Но как он это делал? – спросил сам себя Селезнев.

– Я думаю, что он вовсе не животное, – сказала Алиса. И все кивнули, потому что думали так же.

– Вас всех сбивало то, что медвежонок, – заметил Громозека, – так похож на ваше земное животное, только лучше и красивее.

– И даже добрее, – добавила Алиса.

– Если Елена Федоровна не может простить себе ошибки, – произнес Селезнев, – то что делать мне, опытному ученому, который не отличил медвежонка от хитрого и разумного инопланетянина.

– А потому, папочка, – сказала Алиса, – что этот медвежонок не хотел, чтобы ты догадался, кто он на самом деле.

– Но почему? Почему?

Ответ на этот вопрос пришел буквально через три секунды.

– Вас вызывает космопорт, – сообщил видеофон.

Экран загорелся. На нем появился дежурный.

– Профессор Селезнев? – спросил он.

– Я здесь.

– Вы беспокоились о золотом медвежонке? – спросил он.

– Да! Вы его нашли?

– Нет, – ответил загадочно дежурный. – Это они нас нашли.

И тут же на экране появились три золотых медвежонка. Именно три, именно золотых и именно медвежонка.

Были они крупнее Женьки, потемнее его, все три с портфелями и в очках.

– Мы просим встречи с вами, – сказал тот медвежонок, у которого были самые толстые очки. – Мы официальная делегация с планеты Лумм. Вряд ли вы о нас слышали, потому что мы живем совсем в другом конце Галактики, и даже ваш журнал со статьей о золотом медвежонке в Космическом зоопарке мы получили только неделю назад и сразу же выслали к вам военно-правительственную делегацию.

Три медвежонка поклонились экрану.

– Вы узнали… – сказал отец. – Вы узнали о чудовищном недоразумении. – Тут впервые в жизни Алиса увидела, как ее отец густо покраснел. – Да, мы совершили ошибку!

– Какую? – удивился главный медвежонок.

– Мы поместили в клетку и показывали посетителям разумное существо!

– Какое счастье, что вы так сделали. Хоть вы и не смогли, наверное, его полностью контролировать, но все же надеюсь, что в вашей клетке очень толстая и крепкая решетка.

– Что вы говорите! – испугался отец. – Нет, не думайте! Мы не варвары, ваш коллега… ваш соотечественник гулял на свободе.

– И еще не сбежал? – спросил второй медвежонок. – Я не поверю!

– Сбежал, – сказала Алиса в наступившей тишине.

– О ужас! – закричал третий медвежонок. – Вы должны тут же объявить всеобщую тревогу и ввести на планете карантин.

– Он болен! – догадался Громозека, и его карманы зашевелились. Из них бились и рвались наружу его детишки. – Он разносит страшную заразу!

– Он здоров, но он разносит страшную заразу! – ответил первый медвежонок. – Где он сейчас?

– Мы не имеем представления, – признался отец.

– Тогда вы должны прекратить все полеты, запретить все вылеты с Земли. Если он вырвется – мы ничего не можем обещать! Вы не представляете, к чему это может привести.

– Да погодите вы! – рассердился тут Громозека. – Что вы кудахчете, как курицы! Опасность, опасность… Какая может быть опасность от одного маленького звереныша?

Алиса понимала, что Громозека нарочно так говорит, чтобы члены военно-правительственной комиссии с планеты Лумм перестали спорить и скорее рассказали, что же представляет собой этот золотой медвежонок.

Но отец не понял Громозеку – видно, очень волновался – и потому остановил его.

– Нет, ты не прав, мой друг, – сказал он. – Не надо перебивать наших гостей. Они сейчас приедут к нам, и мы поговорим. Я же не снимаю с себя вины за происшедшее.

– Боюсь, нам некогда встречаться, – возразил отцу Громозека. – Лучше обменяться мнениями сейчас же. Если уважаемые члены комиссии в самом деле встревожены, пускай они в двух словах все расскажут, и мы начнем действовать.

И, видя, что отец не перечит ему, Громозека тут же задал главный вопрос:

– Кто этот медвежонок? Почему он оказался один на дикой планете? Почему он не признался в том, что он разумный, а тщательно изображал зверя?

После короткой паузы глава делегации начал свою речь:

– Имя этого… существа, которое вы называете медвежонком, Выпрахол Четвертый. В молодости он правил небольшим княжеством на острове того же названия…

– В молодости? – удивилась Алиса.

– Ему сейчас по вашим меркам… – сказал второй член делегации, – примерно шестьдесят три года и три месяца.

– Ничего себе медвежонок! – прошептала Алиса.

– Но ему не сиделось на острове, и он завоевал соседний остров. Он возглавил банду насильников и бандитов, без стыда и совести. И на нашу тихую планету пришла беда. Они назвали свою банду братством щита и кнута, и их гербом, который они рисовали повсюду и даже татуировали на ладонях, был треугольный щит, из-под которого высовывается конец кнута…

Конечно же, подумала Алиса. А мы считали это мышкой.

Отец покачал головой и тихо проговорил:

– Алиса же показывала мне этот знак! А я не поверил! Разве медвежата выжигают знаки на ладошках?