Весь Гамильтон Эдмонд в одном томе (СИ) - Гамильтон Эдмонд Мур

— Никто из нас не собирается этого делать! — гневно возразил Биррел. — По крайней мере, никто из граждан сектора Лиры.

— Ах, да, я забыл, что Лира, как всегда, совершенно невинна, — с иронией сказал Маллинсон. Сняв плащ, он уселся в кресло, закинув ногу на ногу. — Это коварный Орион намеревается вторгнуться на Землю, а вы, естественно, хотите нас защитить. Именно поэтому вы и прислали на мирное празднование эскадру крейсеров, не так ли?

Биррел сдержал свой гнев. Лишние эмоции могли сейчас только навредить.

— Это не мои домыслы, — сказал он. — Мне удалось захватить Таунцера, одного из самых опытных и искусных агентов Соллеремоса. Я как раз собирался с помощью моих офицеров допросить его. Уверяю вас, Маллинсон, как только я получил бы необходимые доказательства, то немедленно известил бы вас.

— Доказательства чего?

— Истинных планов Соллеремоса. Таунцер должен многое знать.

— Мы сами допросим его в департаменте безопасности, — после некоторого раздумья сказал Маллинсон. — Но сначала разберемся с Пятой Лиры.

Холодок пробежал по спине Биррела.

— Что вы имеете в виду? — глухо спросил он.

— Разоружим вашу эскадру и арестуем экипажи крейсеров, — хладнокровно сказал Маллинсон. — Мы узнали, что вы недавно отдали приказ привести корабли в боевую готовность. Теперь у нас нет ни малейших сомнений насчет ваших действительных намерений. Взлетное поле уже окружено танками и тяжелыми орудиями. Скоро Брешник получит приказ: всем астронавтам выйти с поднятыми руками и сдаться властям Земли. Если они не подчинятся, то Пятая Лиры будет уничтожена.

— Пустая болтовня, — процедил Биррел, багровея от гнева. — Вы не рискнете пойти на этот безумный шаг. Война между Лирой и Объединенными Мирами станет тогда неизбежной.

— И вы еще имеете наглость рассуждать об этом? — вскричал Маллинсон, с ненавистью глядя на командора. — Вы, приславшие на Землю вместо мирной делегации боевые звездолеты!

— Черт бы вас побрал, Маллинсон, о чем вы говорите? Неужели вы не поняли, что замыслил Орион? Его агенты успешно поработали на Земле, распуская самые грязные слухи, и вы на них клюнули! Фердиас хотел, чтобы Пятая стала гарантом безопасности Земли, а вы вместо того, чтобы сотрудничать с нами, разрушаете свой единственный надежный щит на радость Соллеремосу! И тогда…

Он не смог продолжать — перед его глазами вспыхнула кошмарная картина: космодром, охваченный пламенем, обрушившимся с неба. Горящие, как свечки, крейсеры, размолотые в пыль транспорты с женщинами и детьми. И все из-за этого кретина Маллинсона!

Молодой дипломат, казалось, бил несколько смущен его словами, но не более.

— У нас нет никаких доказательств того, что вы говорите правду, — упрямо сказал он. — Совет не имеет права рисковать Землей. Пятая Лиры должна быть разоружена, а там будет видно. В конце концов, у нас есть Объединенный флот. Он вышел сейчас на боевое дежурство и в случае угрозы…

— Будет размолот в пыль первым же залпом с эскадр Ориона, — продолжал Биррел, недобро сощурившись. — Бросьте нести чепуху, Маллинсон! Если вы истинный патриот Земли, то не лишите ее последней защиты. Подумайте: если бы мы хотели захватить вашу планету, то давно бы уже сделали это.

На лице Маллинсона появилась озабоченность, но отступать он не желал.

— Мы не остановимся ни перед чем, чтобы отстоять Землю, — хрипло сказал дипломат. — Уверен, что в случае нападения Ориона другие сектора окажут нам поддержку. Однако сначала мы должны обезопасить себя от удара в спину.

Он вскочил на ноги и пошел к двери.

— Повторяю, командор, вы и ваши люди арестованы. Не заставляйте нас применять насилие. А с агентом Ориона мы побеседуем в Нью-Йорке, так же, как и с вами.

Биррел бросился вслед и едва успел схватить его за руку:

— Послушайте, Маллинсон! Забудьте хоть на минуту о своих предубеждениях. Ну поймите же: если то, что я рассказал — правда, то вы, поехав с пленниками в Нью-Йорк, потеряете драгоценное время. Через несколько часов может быть слишком поздно чем-то помочь Земле!

Дипломат остановился на пороге, озадаченный этими словами.

— И что же вы предлагаете, командор?

— Надо немедленно допросить Таунцера. У нас есть «детектор правды» и человек, который может его использовать. Неужели вы не захотите узнать прямо сейчас о планах Соллеремоса?

Маллинсон нахмурился, впервые на его лице появилось выражение нерешительности.

— Дьявол, что вы теряете? — воскликнул Биррел.

После долгой паузы Маллинсон неохотно кивнул головой.

— Хорошо, я, пожалуй, готов допросить здесь людей, которых вы называете агентами Соллеремоса. Но «детектором правды» будет оперировать мой человек.

Он открыл входную дверь и громко позвал кого-то. Гроза уже ушла на восток, еле слышно перекатываясь вдали, но облака все еще затягивали небо. Шел моросящий дождь.

На веранду поднялся крепкого телосложения мужчина в мокром плаще. Выслушав указания Маллинсона, он молча направился к двум автомобилям, стоявшим под деревьями невдалеке от амбара.

Маллинсон вернулся в гостиную.

— Покажите мне их, — процедил дипломат, не глядя на Биррела.

Таунцер встретил посетителей настороженным взглядом. Он мигом оценил ситуацию и не преминул ею воспользоваться:

— Слава богу, здесь наконец-то появился нормальный человек! Я видел вашу фотографию в газете. Вы — мистер Маллинсон, секретарь Совета ОМ. Помогите, прошу вас! Этот командор с Лиры, должно быть, совсем спятил, напал на нас с другом, когда мы мирно прогуливались по окрестностям, сказал…

Дипломат прервал его:

— Мистер Биррел утверждает, что вы оба — агенты Ориона.

— Что мы шпионы? — На лице Таунцера появилось глубокое изумление. — В жизни не слышал такой чуши. Можете проверить мои документы, я простой турист… Харнер не дал договорить.

— Вы не имеете права так поступать со мной! Я — землянин, гражданин Объединенных Миров. Маллинсон, вы обязаны защитить меня от произвола этого безумного пришельца!

Биррел помрачнел. Ему показалось, что под таким напором Маллинсон может дрогнуть. Однако молодой дипломат оказался весьма твердым человеком.

— Посмотрим, — хладнокровно ответил он, усаживаясь на стул. — Если вы оба невиновны, то немедленно будете отпущены на свободу. Но сначала я хотел бы убедиться в этом.

В комнату вошел невысокий землянин, неся в руках «детектор правды», и молча стал устанавливать его возле кроватей с пленниками.

— Сначала этого, — кивнул Маллинсон в сторону Таунцера.

— Я протестую! — завопил орионец, впервые теряя самообладание. — Этот прибор нельзя применять вопреки желанию испытуемого! Такое насилие над правами человека запрещено всеми кодексами законов в Галактике!

— Многое в Галактике делается в обход всех законов, — сухо ответил Маллинсон. — Давай, Кейн.

Землянин направил раструб «детектора правды» на голову побледневшего агента и включил прибор. В комнате разлилось тихое жужжание.

Таунцер был крепко привязан к кровати, но головой двигать мог. Он так закрутил шеей, что менее опытный оператор растерялся бы. Однако Кейн даже глазом не моргнул. Легкими касаниями рук он заставил раструб прибора следовать за движениями Таунцера.

Лицо орионца болезненно исказилось, глаза помутнели, из полуоткрытого рта раздался хрип. Вскоре Таунцер замер, глядя застывшим взглядом на «детектор правды», как кролик смотрит на змею.

— Сэр, испытуемый находится под контролем, — доложил Кейн.

— Таунцер, вы слышите меня? — спросил Маллинсон, не скрывая своего волнения.

— Да, — едва шевеля губами, ответил агент без всякого выражения.

— Планирует ли Соллеремос захватить Землю и включить в свой сектор?

Таунцер не ответил. Видимо, он так же, как и покойный Кэрш, владел методами самогипноза и заблокировал часть своего мозга, которая содержала наиболее важную информацию. Но Маллинсон был настойчив, а Кейн оказался мастером своего дела. Искусно оперируя ручками управления прибора, он постепенно увеличивал мощность сигнала, не допуская в то же время перегрузок мозга испытуемого, которые смогли привести к коллапсу.