Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Макс испугался. Мы ведь рассчитывали на это.

— Рассчитывали.

— И что? Оскар, ты извини, но про Ангелов давно всем известно. Столько написано об их уходе, столько разговоров об этом. Конечно, если читать только справочники по физике… Разве в школе тебе не сказали, что у Ангелов есть «святое право» не лезть в конфликт между человеком и человеком.

— Ангел может сколько угодно наблюдать, как люди рвут друг друга на тряпки. Никто их не обязывает отворачиваться от зрелища. Более того, редкий Ангел откажет себе в таком удовольствии. Они уйдут не потому, что им тошно на нас смотреть. И дольмены заберут не для того, чтоб лишить тебя права играть в турнирах с удобным соперником. Дольмены им скоро понадобятся больше, чем нам. Скоро Ангелы попадут в такую передрягу, что нам не злиться на них, а сочувствовать…

— С чего ты взял? — удивился Эрнест.

— Что ты по математике получил?

— Три с минусом.

— А по физике?

— Примерно столько же. Нет, если б я не был сыном Натасика, получил бы побольше. Мне сказали, что для профессорского сына я глуп, а так ничего… они видали студентов глупее. Что ты хочешь? Они всех Боровских учили. Сравнили меня с сестрицами, решили, что род деградировал.

— А что сказал Натан Валерьянович?

— Что кола бы не поставил за такие знания. Оскар, в чем дело? Почему Ангелы забирают дольмены?

— Смотри сюда, — Оскар нашел уголек и нарисовал окружность на стенке сарая. — Первичное поле распространяется во все стороны света, как солнечные лучи… Вот центр, — сказал он, указывая точку в середине окружности. — Вот гипотетический предел мира. До сих пор мы с Учителем считали, что поле распространяется равномерно, но это не так: запомни, крошка: первичное поле тормозит. Чем дальше к периферии, тем ниже скорость, тем быстрее течение времени для того, кто внутри системы. Понял?

— Не понял. Разве мы не тормозим вместе с полем?

— У человека своя программа жизни, у поля — своя. Программы работают в разных системах и имеют разные цели.

— Еще раз не понял.

— Представь себе, что мячик летит над кортом. И корт летит примерно в том же направлении, что и мячик, только с небольшим замедлением.

— И что?

— А теперь корт замедляет свое движение еще больше. Что происходит с мячиком, троечник?

— Предположим, что относительно корта он ускорится.

— Теперь дошло?

— Ну и что?

— Подлость заключается в том, что поле тормозится волнообразно, а наша, человеческая программа жизни рассчитана на постоянный режим торможения. Этим объясняется эффект ускорения жизни к старости, — Оскар изобразил на графике волну и обозначил участок. — Мы находимся у пика волны. Вопросы есть? — он скопировал позу, характерную для Натана Валерьяновича, когда тот собирался закончить лекцию. Но аудитория не успела переварить материал. — В критической точке первичное поле остановится. Оно практически перестанет функционировать. Ангелы не смогут выдержать это. Для них даже торможение на определенной стадии будет опасным. Эти твари по природе своей рассчитаны на существование в высоких частотах с незначительным торможением поля и очень медленным ходом времени для субъекта внутри системы. Торможение в критической фазе их убьет. Сейчас они всю сеть дольменов будут переводить в частотный диапазон, который недоступен для человека… Не для того, чтоб нам насолить. Для того чтобы переждать пик волны.

— А мы? — спросил Эрнест.

— Хороший вопрос. У нас, по сравнению с Ангелами, есть шанс продержаться дольше. Насколько — не знаю. Но я хочу, чтобы ты понял и не забивал голову глупостями: человеческие проблемы Ангелов не волнуют. И дольмены будут работать, как работали, только в режимах очень высоких частот. Если влезешь в такой дольмен в активной фазе, можешь погибнуть.

— А если уйти в параллельные измерения?

— Нет, Учитель прав… кол тебе много, — вздохнул Оскар. — Еще раз для одаренных профессорских отпрысков: подвиснут все без исключения частоты обитания человека. Вся сеть. И эта, и те, где ты планируешь выиграть турниры. Вот… — Оскар очертил окружность вокруг точки распространения поля, — диапазон, в котором тварь по имени человек теоретически может жить. Именно на этот участок приходится пик волны. По всей сфере распространения: от начала времен до конца. Скоро наш мир войдет в режим хроно-константы. То есть время в нем перестанет быть величиной относительной и станет универсальной величиной. Не будет никакой войны, не верь глупостям. Здесь будет настоящий хаос. Из открытых порталов попрет все, что угодно. Каждая тварь будет искать себе место получше. Прошлое, будущее и настоящее встанет в одну линейку. И мертвецы воскреснут, и огненный дождь с неба посыплется… Библия — умная книга, просто читать ее тоже надо с умом. Я тебе скажу так: здесь будет «хинея», по сравнению с которой война — детское баловство.

— Как это?..

— Ты не вспомнишь, в каком турнире вчера проиграл, но будешь уверен, что завтра тебе предложат миллионный контракт с производителем спортивных трусов. Понял? Информация в голове будет возникать спонтанно и неизвестно куда исчезать. Люди перестанут понимать, что было, а что предстоит. Жизнь от рождения до смерти начнет хаотично носиться туда-сюда. Я так думаю.

— Правильно думаешь, — согласился Эрнест, — потому что так будет. Я знаю.

— Потому что ты, в отличие от человечества, готов к такой жизни с детства.

— Потому что я всю жизнь так живу. Я что, живу как-нибудь по-другому? Я по-другому не жил! Только так. Я реально в этих критических точках, а вы надо мной только смеетесь. Считаете меня тупым, а я… тебе честно скажу: я не знаю, как жить, если вдруг когда-нибудь выйду из этой точки.

— Зато ты знаешь лучше других, чем кончится наша история. На кой черт мечтать о дольмене, который ты никогда не получишь?

— Дольмен будет, — заявил крошка-граф. — Я знаю, что будет. Ты найдешь способ его запустить. Не знаю, как; не знаю, когда, но я уверен. Поэтому сейчас надо как можно скорее заполучить эту штуку себе. Можешь надо мной смеяться, но я знаю, что все получится. Чего на меня смотришь? Почему не смеешься? Дольмен будет, и я получу его от тебя в подарок. Ну… или в наследство, на крайний случай.

— Я не сочиняю фантастику. Я занимаюсь наукой. Ты не по адресу обратился, малыш.

— У тебя нет выбора. У меня его тоже нет. Скоро его не будет у человечества. Эзотерики уже поняли, а ты тормозишь, как первичное поле. Ты! Моя надежда в мире хаоса! Давай действовать, Оскар! Сначала надо вытащить Мирку из форта и оформить наследство Макса, а потом, не теряя времени, заниматься дольменом.