Опоздавшая - Оливия Голдсмит

Если Лиза понимала проблемы Тиффани, то уж никак не могла понять, почему та даже не пытается их решить. Карен прилагает много усилий, чтобы держать себя в форме. У Тифф это тоже получилось бы при правильной диете и с помощью матери.

С опаской — не потолстела ли она? — Лиза наступила на весы и застонала, увидев, что шкала показывает два фунта лишнего веса. Лиза была убеждена, что тридцать семь лет — критический возраст женщины для поддержания своей фигуры в форме. Она с ужасом наблюдала за тем, что случается с женщинами ее возраста, и была решительно настроена сохранить свой живот плоским, а свои ноги такими же стройными, какими они были у нее всегда. Проклятый соевый соус! Это, наверное, вес воды, которой она напилась из-за того, что он такой соленый. Придется ограничиться фруктовыми блюдами к ланчу и на обед и проделать упражнения повышенной трудности во время утренней гимнастики. Она поглядела на себя в зеркало ванной комнаты, не выпятился ли живот? Чувствуя себя очень несчастной, она пошла в чулан выбрать одежду, которая не облегала бы талию. Зазвонил телефон. Думая, что это Карен наконец-таки дозвонилась до нее, Лиза поспешно сняла трубку и услышала незнакомый голос:

— Миссис Саперштейн?

— Да?

— Я звоню вам по поводу журнала «Дом и его сад», — говорил незнакомый голос с придыханием. — В прошлом вы были подписчиками нашего журнала, и мы подумали, что…

Дерьмо! Это оказался настырный и навязчивый торговец по телефону. В один из своих приступов «урезания трат» Леонард отменил подписку на все выписанные Лизой журналы. Теперь она потихоньку от него покупала их в газетных ларьках по инфляционным ценам. Но Лиза не покажет своего раздражения этому торговцу в телефонной трубке, он не должен ни о чем догадаться.

— Как хорошо, что вы позвонили, — сказала она сладким голосом. — Если бы вы знали, каким интересным мне кажется ваш журнал. Я не понимаю, как мы могли забыть подписаться на него в этот раз. Но мы были так заняты.

Она почти физически ощущала, как возрастают надежды у человека на том конце провода.

— Тогда я могу…

— Подождите, подождите. Одну минутку. Это все так интересно, но не могли бы вы подождать секундочку, мне надо посмотреть…

Не ожидая ответа, она положила трубку рядом с телефоном и вернулась в чулан. Лиза стала медленно перебирать одежду. Что из этого лучше всего скроет ее живот? Она стала напевать мелодию песенки Роя Орбинсона «Красивая женщина». Настроение ее улучшилось, и она лишь на мгновение задумалась — как долго выдержит ожидание этот идиот на другом конце провода. Пусть ждет. Она переждет его. Лиза не ожидала никаких важных звонков.

Через десять минут она решилась надеть черные шелковые слаксы Перри Эллиса и кофточку Майкла Корса, которую подарила ей Карен. Она поискала на дне ящика черные сандалии на платформе Чарльза Жордана, которые она купила в начале этого сезона.

После всего этого Лиза вернулась к телефону и обнаружила, что этот сосунок продолжал ее ждать: в трубке не слышалось ни длинных, ни коротких гудков. Она тихонечко положила трубку рядом с аппаратом и пошла в ванную комнату запустить воду для ее утреннего душа. Лиза спрятала волосы под купальную шапочку, подстригла ногти на ногах и еще раз подошла проверить телефон. На этот раз в трубке слышались короткие гудки. Она положила ее на рычажки и выключила аппарат из режима ответа, на случай если тот недоносок вздумает позвонить ей снова.

Только после того, как Лиза приняла душ, выключила воду и вышла из ванной, она услышала щелчок телефонного аппарата, из которого послышался голос:

— Алло! Лиза, это ты?

Голос был похож на голос Джефри, мужа Карен. Но что заставило его позвонить ей? Он никогда не звонил. Раздетая и мокрая, она бросилась к телефону и резко сорвала трубку.

— Джефри? — спросила она.

— Лиза! Ну, слава Богу, ты дома. Я хотел поговорить с тобой.

Он сделал паузу. Лиза ждала. Пауза затягивалась.

— Я слушаю, — сказала она. — В чем дело?

— Да так, всего понемногу. Отчасти бизнес, отчасти семейные заботы. Я слегка обеспокоен твоей сестрой.

— Правда?

Дерьмо! Ты, должно быть, здорово обеспокоен, если звонишь мне. Нельзя сказать, что у нее с Джефри были напряженные отношения; скорее, он и его семейка просто не обращали на нее внимания. И хотя на самом деле Кааны были выходцами из Вестчестера, вели они себя как типичные жители Лоуренса.

— А что случилось? — спросила она Джефри.

— Ну, так сразу не скажешь. Это не телефонный разговор. Я думаю…

Снова последовала пауза. Лиза терпеливо ждала.

— Я знаю, что прошу слишком многого, но не могла бы ты позавтракать со мной, и мы бы спокойно обо всем поговорили?

Удивленная Лиза смущенно улыбалась в трубку, и ее смятение отразилось в голосе:

— Хорошо. Я только сделаю несколько звонков…

«Ха-ха, как будто тут целая очередь из желающих позавтракать со мной!»

— Прекрасно, — сказал Джефри, — встречаемся в час дня в Сент-Ригас. Ты успеваешь? Знаешь, где это? Угол Пятой авеню и Пятьдесят пятой стрит.

— Конечно, знаю, — сказала она быстро и подумала, что придется отказаться от слаксов Перри Эллиса и одеться во что-нибудь более подходящее для Сент-Ригаса. Жаль, что она так и не нашла туфель виноградного цвета под брючный костюм Донны Каран. Это было бы как раз то, что надо.

— Я успею, — промурлыкала она в телефон.

— Лиза, можно попросить тебя еще об одном маленьком одолжении?

— Конечно.

— Не говори об этом Карен, хорошо? Это в ее же интересах, я обещаю тебе.

— Ладно, — легко согласилась Лиза и аккуратно положила трубку на рычажки телефонного аппарата.

Ее грудь вздымалась от возбуждения. Наконец-то она приглашена в такое место, куда можно и надо принарядиться.

Пока ее мать готовилась к ланчу с дядей, Тифф Саперштейн прогуливала занятия в школе, поехав в Рузвельт Филд Молл. Это было не лучшее место для приятного времяпрепровождения, но достаточно далекое от дома, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Поездка сюда предоставляла редкую возможность почувствовать преимущества своей комплекции. Через несколько недель ей исполнится тринадцать лет, но из-за полноты и роста она выглядела намного старше. Не старше и лучше, не старше и утонченней, как Стефани, нет, но все-таки старше — достаточно взрослой для того, чтобы ее не останавливали и не приставали с расспросами, почему она прогуливает уроки и находится здесь без родителей. Детям не разрешалось гулять без взрослых. У нее не было вызывающего вида, свойственного подросткам, подростковой худобы, да и одета она была не в велосипедные шорты или обрезанные джинсы, как большинство ее сверстников, — под несколько великоватой ей ковбойкой Тифф носила майку, но так, чтобы ее не было видно. Майка ей не нравилась, но для прогулок по аллее она оказалась удобной.