Игры викингов - Александр Мазин

Пальцы контролера-привратника разжались, и подошвы Фрамовых сапог бухнули о землю.

– А теперь повтори свой вопрос, но внятно и вежливо!

– Мы не ушли вслед за Саней, – вместо Фрама проговорила Алёна. – Нас выбросило во фьорд Хрогнира Хитреца.

– А надо было куда?

– Саня говорил: какая-то неизвестная река, безлюдная, но с золотоносным песком. Больше я ничего не знаю. Как такое может быть?

– Да запросто, – ответил Маленький Тролль и постучал себя по запястью: – Что видишь?

– Лошадку твою.

– Лошадку – само собой. А еще тут сказано: второй уровень. И у дружка твоего теперь тоже второй. Так что разгадка вашей истории – проще простого. Может, сама сообразишь?

– Река эта – на втором уровне Стратегии?

– В самую точку. И вам, ребятки, ход туда закрыт. И радуйся, что у тебя хорошая привязка в Игре осталась, и вы по ней пошли. Этот вот, – кивок на Фрама, – месяц назад прямо из Бирки эвакуировался. При всем честном народе, когда его на хольмганг вызвали.

– А что я мог сделать? – буркнул Фрам. – Он бы меня убил, как два пальца…

– Да дело твое, – махнул рукой Маленький Тролль, – не ты первый. Но каково бы вам было туда попасть, а?

Фрам промолчал.

– Ладно, если больше вопросов нет, я поехал, – Маленький Тролль развернул Гулфакси…

– Хенрик, погоди! – воскликнул Фрам. – А как же эвакуаторы?

– А что – эвакуаторы?

– Ну… Мы ж их использовали, типа, впустую. Мы ж не знали… Может, вернешь деньги-то?

– Не положено, – отрезал контролер-привратник. И с ехидцей: – Тем более что и платил не ты. Будь здоров, Гена Фрам, и за языком послеживай.

Фрам некоторое время глядел, как помахивает черный хвост удаляющегося Гулфакси, потом повернулся к Алёне: – Тебе аванс вернуть?

– Да забирай, не обеднеем. Блин! Я вот думаю: как там Санька?

– А что ему сделается, – пожал плечами Фрам. – Он-то куда надо попал.

– Да я не о том. Что он подумал, когда нас не увидел?

– Нет, кое-что я помню, – сказал Санёк. – Как дальше по берегу решил пройти: посмотреть, может, там места побогаче. Шел-шел… И вдруг – как отрезало. Очнулся, вижу: Торфи бежит. Вот и все, что помню.

– Сниллинг, что скажешь? – обратился ярл к скальду.

– Духи его разум забрали, – без раздумья ответил Торд.

– Это плохо?

– Нет, не думаю. Раз они ему разум вернули, значит, все хорошо. Он помнит, кто он есть, да и времени прошло немного. А то как бывает: пропадет человек бесследно. Или вернется через несколько лет без памяти: ни родни своей, ни даже имени не знает. Вот это – беда. А тут и беспокоиться не о чем. В мир подземный Сандара не уволокли, разум не порушили, даже память при нем. Не осмелились, видать, худое ему сделать. И то: если вспомнить, какую он мюрквидским духам трепку задал, так я совсем не удивляюсь, что здешние духи его вернули.

– Так, в ту сторону реки никому не ходить! – распорядился ярл. – Золота и здесь хватит, а кого другого послабее духи могут и сгубить.

– Так нам плыть в ту сторону! – воскликнул Ворчун. – Как же теперь?

– А сам подумай! – ответил ему скальд. – Это же вода текучая! Через нее духам ходу нет!

– А-а-а…

– То-то, дурень!

– Ты, Торд, это… Словами не бросайся! – набычился Ворчун.

– Что? – прищурился скальд. – Вызовешь меня?

– Ну… Нет.

– Тогда помалкивай. А то гляньте на него: я уж и дурня дурнем назвать не могу!

– Сниллинг, хватит! – вмешался ярл. – Он – брат твой по палубе и клятве. Забыл?

– Можно подумать, и кровный брат дураком не бывает, – пробормотал скальд.

Но допекать Ворчуна перестал.

– Обедать! – распорядился ярл. – А потом – за работу.

Глава тридцать первая

Игровая зона «Мидгард». Александр Первенцев. Дикари

Золота набрали столько, что едва унести. Да и то остановились лишь потому, что ярл сказал:

– В другой раз доберем. Вернемся и доберем. Место мы знаем. Главное, чтоб никто, кроме нас, не знал.

Санька беспокоило другое. Ему все никак не удавалось остаться одному, чтобы выскочить из Игры и узнать, что стряслось с Алёной. Ну и Фрамом, конечно. Очень это его мучило.

Река казалась бесконечной. Плыли по ней уже десять дней, а вокруг ничего не менялось. Те же берега, то же непуганое зверье.

Зато на одиннадцатый на них напали.

Случилось это, когда маленький хирд благополучно поужинал и устроился на ночлег. Пусть до сих пор их никто не тревожил, кроме комаров, но порядок есть порядок. Двое хирдманов непременно бодрствовали: один обходил стоянку, стараясь не глядеть на костер, чтобы не ослаблять ночного зрения. Второй укрывался неподалеку, так, чтобы не бросаться в глаза.

Вот на него и напали. Подкрались незаметно, что было ой как непросто: караулил Келль, викинг опытный и чуткий. И время выбрали хорошо: незадолго до рассвета. Набросились втроем, ударили чем-то тяжелым по голове. Бам-м! Очень громко. И тупым предметом в спину. Очень сильно. Больно было даже сквозь кольчугу и поддоспешник. Возможно, будет синяк.

От третьего удара Келль увернулся и, естественно, заорал:

– Тревога!

И выхватил меч. Один удар – и результат схватки стал очевиден. У нападавших не было никакой защиты. Вообще никакой. Ни доспехов, ни даже щитов. Кто-то успел ткнуть викинга чем-то вроде копья. Келль парировал с легкостью и отрубил нападавшему руку. К этому времени двое других уже умирали. Удар по Келлеву шлему был достаточно громким, чтобы второй часовой встрепенулся и принял диверсантов во всеоружии. А уж крик Келля разбудил остальных.

Время готовности викингов к бою: двадцать секунд, если не надевать доспехи. Ноги – в сапоги, шлем – на голову, щит – в одну руку, копье, топор или меч – в другую. И всё. Готов убивать.

Убивать пришлось. Полянку на берегу, облюбованную хирдом для ночлега, заполонили какие-то странные люди с размалеванными харями. Они громко визжали и размахивали предметами, которые можно было назвать оружием лишь с большой натяжкой. Палки, привязанные к палкам камни, просто камни, которые нападавшие швыряли в викингов. Швыряли с большой ловкостью и силой, но… никакого сравнения с тем же камнем, выпущенным из пращи. И сражаться они совершенно не умели. Даже не уворачивались. Практически каждый удар убивал или калечил кого-то из них.

Ярл осознал беспомощность атакующих и, как всякий викинг, решил не расходовать зря ценный людской ресурс.

– Не убивать! – заревел он.

И хирдманы, уже сообразившие, что противники дерутся хуже женщин, сменили тактику. Поздновато. Половину уже перебили.