В империи все спокойно - Минан Дорр

— В вас нет ни капли храбрости, чтобы встретиться с моим отцом лицом к лицу.

— О, Мой дорогой Люк. Не поверишь, но именно этого я добиваюсь.

Люк вздрогнул. Таркин негромко вздохнул. Он предпочел бы вести этот обмен любезностями в отсутствие адмирала Мотти.

— Я — очень занятой человек, — сказал он. — В моей жизни мне достается мало удовольствий. Но сегодня я позволю себе маленькую радость. Я хотел бы, чтобы перед смертью (неужели действительно хотите выйти пешком в космос?) вы стали бы участником одной церемонии, что заявит всей Галактике об этой Станции, ну и о том, что теперь мы все под протекторатом кого-то более мудрого и сильного, чем ослабший Палпатин и его цепной пес. Это станет началом новой эры превосходства Новой Империи. Наша станция являет собой последнее звено длинной цепи, которой Империя скует воедино миллионы систем галактики.

Люк несколько раз за всю речь выдохнул. Кто же за ним стоит?

— Безумие не поможет создать Империю имени вас любимого, — словно прописную истину проговорил он. — Безумием и силой вообще ничего нельзя удержать.

— Было бы занятно узнать, какой вид смерти придумали для вас. Я уверен, вам понравится, — он помолчал, заложил руки за спину, точно собирался читать вводный курс лекций молодняку в Академии на тему «управлять с помощью страха». — Но прежде, чем вы покинете нас, мы должны продемонстрировать вам мощь нашей станции. Кстати, — Таркин позволил себе усмехнуться. — Именно вы определили цель для демонстрации. По иронии судьбы вы станете причиной гибели планеты, которую ваш отец спас первой.

Люк заметно побледнел, вглядываясь в обзорный экран. Планету он узнал моментально. И как только Таркин узнал, что именно на Набу находятся единственные его живые родственники? Нельзя показывать страх.

— К нам приближаются разрушители из охраны планеты.

— Уничтожить, — Люк следил за тем, как уже приычными движениями техники готовят суперлазер. Только сейчас их цель — не силой забытые камешки без единого признака жизни, а крейсер, на котором несколько тысяч экипажа. Живых людей с семьями.

Первым взорвался флагман Амидала. Знаково и так болезненно. Он был знаком с его капитаном: Грегор Тайфо в последние годы Республики был личным телохранителем его матери.

— Когда сюда доберется секторальный флот.

Таркин улыбнулся:

— Даже флот моффа Панаки не справится с этой станцией. Но, думаю, что сейчас мы это проверять не будем.

— Трус!

С тремя оставшимися кораблями обороны Набу в бой вступили корабли сопровождения Таркина, пока суперлазер был на перезагрузке.

— Набу находится в пределах видимости орудий, — холодный голос компьютера заставил его вздрогнуть.

— Назовите другую цель. Убийцей какого мира вас прославят в веках, господин, который хочет стать Императором?

— Газонокосилка. Надо было эти кадры в сети опубликовать, — Люк едва не отлетел в сторону от удара таки вышедшего из себя Таркина. — Или настроить так, чтобы ты сдох, — Люк тоже не был образцом спокойствия — все же у любого терпения есть свои пределы. Люк достиг своих. Вокруг клубилась Сила. Жаль, что он не выбрал путь воина. Но придушить этого гада его способностей хватит. Таркин упал на одно колено, хватаясь за горло, а Люк продолжал надавливать Силой, наслаждаясь агонией бывшего гранд-моффа — в нем говорила клокочущая ярость и боль. Боль за смерти на корабле. Но это продолжалось лишь несколько мгновений, потому что кто-то ударил его сзади по голове.

***

Юларену и другим офицерам, оставшимся верными Империи было некогда — они искал камеру под номером 2187 среди подобных. Вуллф стукнул по двери кулаком.

— Люк, давай скорее, — выдохнул он. Сын лорда Вейдера казалось спал, но стоило только открыться двери, он тут же вскочил на ноги, смотря на пришедших. Где-то вдалеке слышались разряды бластера.

— Полковник. — он внимательно посмотрел на Юларена, пытаясь проникнуть в его мысли. Голова после удара болела, глаза все еще покалывало — из-за дикого перенапряжения во время использования Силы у него лопнуло несколько капилляров.

***

Губернатор Таркин, сидевший во главе стола в кресле с высокой спинкой, смотрел, как Монти быстро расхаживает взад-вперед.

— Мы еле ушли от флота сектора.

— Эти корабли нам не помеха. Нам никто не помеха.

— Мы лишились трех разрушителей.

Таркин только махнул рукой — мол, не велика потеря. Он глянул на камеру, установленную в камере Люка. Тот спал. Что и делал последние несколько часов. Негромко загудел комлинк.

— Слушаю! — ответил Таркин.

— У нас тревога в тюремном блоке АА-23.

— Мальчишка! — воскликнул Таркин, глядя в монитор. Там было пусто. — Объявить общую тревогу! — приказал Таркин в комлинк.

***

Юларен вел Люка к остальным, когда проход впереди расцвел чередой слепящих взрывов.

— Сэр, вся база поднята по тревоге.

Юларен нахмурился. Как банты в посудной лавке. Все-таки большая часть тех, кто сейчас был с ним, не принадлежали разведке. Их прикрывали несколько штурмовиков, которые уже не справлялись с плотностью огня, устроенного их коллегами, примкнувшими к мятежному гранд-моффу. Себя Юларен, понятно дело, ни к каким мятежникам не относил, хотя и пытался устроить переворот на отдельно взятой станции. Брешь, образованная взрывом, оказалась слишком велика, и пара лейтенантов из инженерной службы станции не сумели прикрыть ее целиком. По двое-трое мятежники пробивались в тюремный