Закон МКАД - Силлов Дмитрий Олегович sillov

– Хорош тащиться, телепат, – бросил я Фыфу. – Пора выдвигаться.

– Ну вот, очередной завистник детектед, – недовольно проворчал шам, открывая глаз. – Думается мне, дорогая, всю свою последующую жизнь я только и буду делать, что гонять твоих потенциальных ухажеров.

Я представил себе, как маленький Фыф отгоняет качков вроде Данилы от огнедышащей кио, и невольно хмыкнул. Хотя шам и ментально долбануть может неслабо. Но все равно забавно…

Тем временем с лестницы попрыгали вниз Данила, маркитант и его габаритный спутник.

– Ну вот, все в сборе, – сказал я. – Настя, Фыф – это Богдан с Кощеем, прошу любить и жаловать. Ну что ж, пошли глянем…

– Не фига там глядеть, – мрачно сказал Шерстяной, входя в комнату. – Заперто там намертво.

– Там есть нестандартный кодовый замок, – расшифровал посыл Шерстяного семенящий за ним Колян. – Высочайший сложность. Я такой никогда не видеть. Очень сложный автономный электроник.

– Тем не менее глянуть стоит, – сказал я. – Не зря ж мы в такую даль перлись…

…Замок и вправду оказался нестандартным. Как и мощная дверь, намертво запечатавшая проход в конце длинного извилистого коридора, к тому же круто ведущего вниз. Я на высоких ступеньках чуть ноги не переломал, а уж как витиевато матерился Шерстяной, проезжаясь по древним строителям и их родословной, – это не передать. Это надо слышать. Тем не менее путь был окончен, и мы все сейчас стояли перед очевидно непреодолимой преградой, почесывая в затылках и осознавая, что всё, приехали. Кумулятивных зарядов у нас нет, так что пора поворачивать лыжи на сто восемьдесят…

– Бункер, – вдруг сказал Кощей.

– Бункер, – эхом отозвался Богдан, зачем-то доставая из ножен свой меч с фигурной рукоятью. – Тот самый, о котором ты говорил?

– Похоже на то, – с некоторым напряжением в голосе проговорил Кощей. – А ты проверь.

– Попробую, – сказал дружинник, слегка коснувшись своей ладони лезвием меча.

Кожа разошлась, словно по ней не мечом, а бритвой полоснули. Показалась кровь. «Необычная у меча заточка, – отметил я про себя. – Не под рубящее оружие. И сталь необычная. Так моя «Бритва» режет. Уж не из зараженных ли земель Украины ведет свое происхождение меч Богдана? Хотя нет, вряд ли. И здесь, в Полях Смерти, говорят, оружие прожигают до таких ТТХ, что поневоле в чудеса поверишь».

Тем временем Богдан взялся окровавленной ладонью за фигурную рукоять меча, на которой была изображена какая-то птица, раскинувшая крылья. Свободной рукой дружинник отвинтил навершие рукояти и легко вынул из нее клинок. После чего подошел к двери вплотную и вложил окровавленную рукоять меча в углубление, формой напоминающее… раскинувшую крылья птицу.

– Ключ принят, – раздался у нас над головой бесстрастный женский голос. – Идет анализ ДНК владельца ключа. Предупреждение. В случае отсутствия предложенной структуры ДНК в базе данных ключ будет считаться похищенным, а все лица, находящиеся в карантинной зоне, уничтожены. Оставшееся время анализа – тридцать секунд.

Где-то наверху, над нашими головами, послышалось шипение. С таким звуком обычно закрываются двери очень хороших лифтов. Или идеально подогнанные люки автоматических герметичных шлюзов.

Однако Богдан был невозмутим. Перемотав руку узкой полоской белой материи, он стоял, скрестив руки на груди, словно князь, ожидающий, когда же нерадивая челядь, наконец, соизволит отпереть для него ворота.

– Пятнадцать секунд, – произнес голос.

– Ну вот, – невозмутимо усмехнулся Кощей. – Сейчас, если что не так, газ пустят какой-нибудь. Или и того проще – откроют шлюзы и затопят коробочку. Благо ров вокруг аномалии водой заполнен под завязку.

Но пессимистические прогнозы маркитанта не оправдались.

– Код ДНК принят, – раздалось над нашими головами. – Доступ разрешен.

Дверь с недовольным шипением ушла в стену, открыв проход на небольшую площадку, смахивающую на балкон.

Я шагнул вперед первым.

От подошв берцев по площадке пошла едва заметная вибрация. Так. Получается, что сварена она из металлических листов, причем изрядно проржавевших. И к тому же находится на порядочной высоте.

Я стоял почти под потолком огромного зала. Площадок, подобных той, на которой стоял я, было множество. Их соединяли металлические лестницы и перекрытия, опутывающие стены зала, словно гигантская паутина. Многие конструкции, изъеденные коррозией, уже осыпались вниз грудами металлического хлама. Хорошо еще лестница, ведущая вниз от моей площадки, была относительно цела – лишь стальные перила погнула и местами порвала неведомая сила.

А снизу лился свет…

Я на мгновение зажмурился… Вот оно, дежавю в полном объеме. Я уже почти знал, что увижу там, внизу. Но между «почти» и «знал наверняка» все-таки существует некоторая разница. Поэтому я открыл глаза, подошел к краю площадки и посмотрел вниз.

Зал заполняли горы мусора – бетонные блоки, стальные балки, разбитое офисное оборудование, огромные приборные панели с разбитыми экранами…

А посреди всего этого хаоса возвышалось громадное сияющее надгробие, высотой, наверно, этажа в три, не меньше. То, что я видел в Чернобыле, под Саркофагом Четвертого энергоблока, было не в пример скромнее размерами.

Сзади меня послышались шаги.

Я обернулся – и, вопреки ожиданиям, увидел не одного из своих товарищей, а старика с окладистой седой бородой и на удивление молодыми глазами. На плече деда сидел небольшой рукокрыл с надорванным крылом и неодобрительно скалился, глядя на меня.

– Ну что, сынок, вскрыли аномалию? – поинтересовался старик.

Интересный персонаж. Хотелось бы знать, как это он прошел через закрытые двери шлюза, да еще мимо моих товарищей просочился так, что те и ухом не повели? И Фыф почему его не почувствовал? Или так был увлечен ласками кио, что даже не удосужился просканировать местность? Хотя… если это тот, о ком я думаю, то не особо и удивительно его неожиданное появление в сердце Измайловской аномалии.

– Как видишь, – сказал я. – А ты, отец, стало быть, и есть Отшельник?

– Стало быть, так, Снайпер, – сказал дед, и я почему-то нисколько не удивился, что он знает мое имя. – И как тебе Зеркало Миров?

Он кивнул на свет, льющийся снизу.

– В моем мире его называли по-другому.

– Как ни назови, суть одна, – усмехнулся в бороду дед. – Первое Зеркало здесь нашли еще перед Второй мировой войной. Откуда оно взялось, так никто и не знает. Может, инопланетяне оставили, может, само оно каким-то образом в подземной пещере образовалось – про то до сих пор неизвестно. Изучали его полстолетия. Перед развалом Советского Союза по специальному секретному проекту целую научную лабораторию над ним отстроили с ядерным реактором для подачи энергии на Излучатели и на МКАД.

– Ядерным? – переспросил я.

– Ну да, – кивнул Отшельник. – Во Вторую мировую по проекту Теслова только на МКАД сумели энергию Зеркала подать. Это сейчас установка Теслова показалась бы далекой от совершенства, а для того времени получилось грамотно. Такой холодной зимы, как в сорок первом, никто из тогдашних старожилов припомнить не мог. Фрицы-то зимней одежды не имели, на блицкриг рассчитывали. И померзло их под Москвой немало. Даже медальку фашисты выпустили «За зимнюю кампанию на Востоке 1941/42», которую их солдаты прозвали «Мороженое мясо». А после войны, когда в Москву с немецкой базы 211 были привезены чертежи ядерного реактора и образец атомной бомбы, сразу же прямо в столице был построен первый реактор «Ф-1» и стали возводиться Излучатели. И над Зеркалом Миров началось строительство огромного подземного комплекса по преобразованию его энергии.

– Значит, ТЭЦ, что мы проезжали, градирни – это все элементы единой системы?

– Понимаешь, – кивнул старик. – Сложнейший комплекс получился на выходе, и основные его элементы – под землей. Наверху только ТЭЦ, специально немного удаленная от аномалии, чтобы не демаскировать объект, и собственно сама аномалия. В конце двадцатого века на Украине решили попробовать создать искусственный уменьшенный аналог Зеркала Миров, который вырабатывал бы ядерное топливо для одного из энергоблоков. Что из этого получилось, ты знаешь. То есть ничего хорошего не получилось.