Сага о Гильгамеше - Вадим Волобуев

      -- Давно уж не было тебя здесь, крылатый вестник, - с ленцой протянул один из охранников, приближаясь к львиноголовому орлу. - Знать, снова что-то не ладно в мире, коль смертного пускают в страну блаженных.

       Другой страж тем временем внимательно разглядывал Гильгамеша. Ловко перебирая уродливыми ногами, он обежал его со всех сторон, осторожно дотронулся рукой до топора на поясе.

      -- С оружием не можем мы пустить человека в край счастливых, - сказал он. - Пусть он оставит орудия убийства здесь, и тогда ему позволено будет вступить в пределы Дильмуна.

      -- Видно, умом вы двинулись, ежели боитесь смертоубийства в стране бессмертия, - пролаял Анзуд. - Отпирайте немедленно, или придётся мне призвать вас на суд Энлиля.

       Стражи озадаченно переглянулись и с неохотой отворили скрипучие створки ворот.

      -- Проходи, смертный, - промолвили они хором. - Двери Дильмуна открыты для тебя.

       Гильгамеш боязливо прошёл внутрь, ворота немедленно закрылись. За его спиной Анзуд что-то гневно выговаривал стражам, но слов было не разобрать.

       Он оказался в саду. Раскидистые деревья стройными рядами тянулись во все стороны, искрясь в ярких лучах солнца. Лепестки цветов играли разноцветными бликами. Оранжевая ржавчина лишайников бурыми пятнами налипла на комли. Гильгамеш сделал шаг вперёд, и сразу остановился, смущённый странным звуком. Ему показалось, будто где-то раздаётся несмолкаемый стук трещоток. Присмотревшись, он с удивлением понял, что источником треска служат кроны деревьев, волновавшиеся на ветру. Заинтересованный странным явлением, Гильгамеш протянул руку, чтобы пощупать необычные листья, и тут же одёрнул её, как будто ужаленный осой. Ему вдруг стало ясно, почему стучат листья - они были каменными. Этот сад был всего лишь искусной подделкой, созданной с изумительным правдоподобием. Лазуритовые абрикосы переливались колдовским ультрамарином, сердоликовые персики отсвечивали застылой кровью, агатовая кора шла тёмно-синими разводами, ониксовые листья рябили чёрными и белыми полосами. Но самое поразительное было то, что деревья жили. Они поскрипывали ветками на ветру, роняли на землю спелые плоды и даже источали слабый приторный запах. Гильгамеш с удивлением шёл меж странных растений, гадая, кому понадобилось создавать это чудо. "Крепкие же зубы должны быть у того, кто осмелится отведать эти плоды", - думал он.

       Абрикосы и персики сменились изумрудными лозами винограда, ярко-красными рубинами граната, опаловой облепихой. Из земли пробивались нефритовые травинки, по стволам тянулись бирюзовые вьюны. В одном месте Гильгамеш набрёл на цветочный луг. Фиолетовые пионы и шипастые багровые розы тянули к небу яркие бутоны, голубоватые фиалки мерцали приглушённым блеском. Всё это прело, вздыхало, постукивало хрупкими лепестками.

       Выйдя из диковинного сада, Гильгамеш попал на берег моря. Холодные серые волны с рокотом набегали на песчаный пляж, оставляя клочья пены и россыпи мелкой гальки. Невдалеке стоял большой дом, сложенный из мощных гранитных блоков. Рядом с домом покачивалась лодка. Дверь дома заскрипела, оттуда вышла скромно одетая женщина в сандалиях, с большой сетью в руках. Прикрывшись ладонью от солнца, она уставилась на пришельца. Гильгамеш направился к ней.

      -- Скажи мне, уважаемая жительница сих мест, - обратился он к женщине, - Не здесь ли живёт Зиусудра, последний из допотопных людей, что обрёл бессмертие? Я хочу увидеть его.

       Женщина тонко улыбнулась, искоса взглянув на него. Взгляд её смутил вождя. Ему показалось, что он где-то встречал эту женщину, но не мог вспомнить, где и когда. Лодочница сама подсказала ему.

      -- Ты не узнаёшь меня, Гильгамеш? - спросила она.

      -- Покарай меня своим гневом, о добродетельная женщина, но я не помню тебя. Хотя лик твой представляется мне знакомым.

      -- Ты несколько раз обращался ко мне, когда сомнения терзали твою душу. Я была в ином теле, но наружность моя была схожа с той, которую видишь ты ныне. Я - Нанше, толковательница снов и предсказаний. Теперь ты узнал меня?

      -- О да, мудрейшая сестра Инанны! Теперь глаза мои раскрылись, а сердце радостно забилось от лицезрения той, что утешала меня в трудные мгновения. Чем выразить мне свою признательность?

      -- Ты уже выразил её, когда осыпал подарками моё святилище в Уруке. Большего мне не надобно. Но что делаешь ты в обители богов? Разве дух твой уже расстался с телом? Или ты проник сюда словно тать, обманув бдительность стражей?

      -- О нет, богиня сновидений! Посетить Дильмун мне позволил могучий Энлиль, к которому обратил я свою молитву после смерти моего верного товарища Энкиду.

      -- Ты ждёшь, что Зиусудра поможет тебе оживить его?

      -- Да, проницательнейшая из богинь. Я уповаю на это.

      -- Что ж, преданность твоя заслуживает похвалы. Но надежда твоя напрасна, Зиусудра не даст тебе бессмертия.

      -- Я уговорю его, прекрасная Нанше. Верю, что он снизойдёт до моей просьбы.

      -- О, если б это было так просто, - вздохнула богиня. Она покачала головой. - К Зиусудре надо плыть через воды реки мёртвых. Самому тебе не одолеть этой реки. Её волны ядовиты и убьют тебя сразу же, как только ты прикоснёшься к ним. Быть может, мой супруг, Уршанаби, что возит на лодке души покойников, согласится помочь тебе. Он сейчас в лесу, ловит змея - покровителя корабелов. Без божьей помощи пересекать эту стихию небезопасно.

      -- Благодарю тебя, ослепительная Нанше! - воскликнул Гильгамеш. - Я немедля найду Уршанаби и помогу ему поймать змея. Надеюсь, он окажется столь же великодушным, как и ты.

       Он устремился обратно в лес. Идя меж лазуритовых стволов, он размышлял, как ему уломать сурового лодочника. Нос его обонял странный нездешний запах каменных цветов, уши прислушивались к глуховатому перестуку твёрдых листьев. Обогнув очередное дерево, он вдруг услышал над самым ухом зловещее шипение, резко отпрыгнул и выхватил топор. Змей висел прямо перед ним.

      -- Гильгамеш-ш, Гильгамеш-ш, - повторял он, выстреливая раздвоенным языком.

       Громадное чёрное тело твари медленно переползало по ветке, подтягиваясь к неподвижно застывшей голове. В бездонных глазах мерцали жёлтые огоньки. Гильгамеш попятился, тяжело дыша.

      -- Убьёш-шь меня? - спросил змей. - Твой товарищ-щ уж-же сделал это. Ты тож-же хочеш-шь?

       Гильгамеш оцепенел. Неотрывно глядя в мрачные очи аспида, он чувствовал, как холодок бежит по коже. Голос змея настолько поразил его, что в первое мгновение он совершенно растерялся. Змей между тем обвил телом дерево и уставился на него немигающим взглядом.