Золото скифов - Наталья Солнцева

– Зачем?

– Грешники должны поджариваться на медленном огне… Она одна еще не получила по заслугам. Кстати, я понятия не имел об этом домике. Лера сама вспомнила о нем. Артур когда-то возил ее туда… предаваться разврату! Он говорил, что его жена не знает об этом «любовном гнездышке». Лера предложила спрятаться там на некоторое время.

– До каких пор?

– Пока вдове не надоест искать ее… Я выразил готовность ехать с ней. Она даже обрадовалась, глупышка!

– Вы и ее собирались убить?

– Нет, что вы? Она была в таком страхе, просто сходила с ума… Я нарочно пугал ее! Однажды я проник в ее квартиру и устроил там разгром. Второй раз она без моего разрешения вышла из дому, а я ехал за ней следом на чужом «Форде». У меня мастерская по ремонту иномарок, и я могу взять любую исправную машину, пока хозяин не попросит пригнать ее. А потом я прикинулся убийцей, который хочет зарезать ее. Когда она увидела в моих руках нож, то грохнулась в обморок посреди улицы…

– Панкина вас не узнала?

– Я натянул на голову черную маску для пущего устрашения!

Он наслаждался своей «доблестью». Зачем ему было убивать провинившуюся девушку физически, если он мог «убить» ее рассудок? В этом он почти преуспел.

– Зачем вы связали и закрыли в подполе господина Евланова и вдову хозяина дома?

– Откуда мне было знать, с какой целью они явились? И как бы я объяснил им наше с Лерой присутствие? Я их обезвредил, вот и все…

– Поэтому вы захватили с собой целый моток веревки и скотч?

– Я нашел их в доме… – беззастенчиво лгал Марцевич.

– Панкина помогала вам?

– Сначала да. Она решила, что вдова вместе с наемным киллером приехали по ее душу. Я всячески поддерживал это ее убеждение. Но потом она заподозрила неладное и всполошилась. Пришлось пригрозить ей пистолетом! Она сразу стала тихой, как мышка, и слушалась меня с полуслова…

Сама Валерия Панкина, находясь в состоянии глубокого психического расстройства, давала отрывочные и противоречивые показания. После первой беседы со следователем врачи запретили ее беспокоить.

Хмурым ненастным вечером Астра, Матвей и Дмитрий собрались на его съемной квартире в Сокольниках.

Астра изложила Дмитрию свою версию событий. Знакомство Марцевича со Златой состоялось раньше, чем в семье Евлановых зашла речь о разводе. Он шел по следам чаши, и те привели его к Евлановым. Марцевич нащупал «слабое звено» – жену Дмитрия, которая безуспешно пыталась стать матерью и, одержимая этим желанием, пускалась во все тяжкие. Он наплел ей с три короба про «месть скифского царя» и «родовое проклятие», а та приняла его слова за чистую монету. Они заключили сделку: Злата выпытывает у мужа, куда делась чаша из царского кургана, а Марцевич берет на себя обязательство избавить семью от злополучного раритета, например, найти хорошего покупателя. Если Евлановы станут упираться, он, возможно, пообещал выкрасть чашу и тем самым снять довлеющее над ними «проклятие»…

Один Бог знает, как он сумел уговорить Злату, но та дала согласие и принялась за дело. Не исключено, что Марцевич действительно прикинулся влюбленным… а женское сердце, как известно, не камень. Во всяком случае, толкование Туза Кубков, который выпал Злате при гадании на картах Таро, не расходится с этим вариантом. Пробуждающаяся влюбленность, первые ростки будущего чувства…

– Я не верю, что моя жена могла заинтересоваться Марцевичем! – возразил Дмитрий.

– Вы плохо знаете женщин. Они вообще любят не мужчину, а созданный в собственном воображении образ, который пытаются наложить на конкретного человека. Злата чувствовала ваше охлаждение, равнодушие и лелеяла, пусть даже подспудно, желание насолить вам, доказать, что она может привлекать и привлекает мужчин… На этом фоне любой потенциальный ухажер не был бы сброшен со счетов. Кстати, нельзя отрицать и определенного сходства между вами и Марцевичем. Это и подсказало ему идею воспользоваться вашим паспортом.

– Мы похожи чисто внешне!

– Разумеется. Злата обманывала себя и тешилась этим обманом…

Дмитрий упрямо качал головой. Нет! Злата и Марцевич? Нонсенс…

– Он не показывал ей свое истинное лицо, – сказал Матвей. – Он прикидывался тем, кого она желала видеть рядом с собой. Разве не так отчасти поступает каждый из нас?

Они сидели втроем за столом в гостиной и пили чай. Это была безликая комната, обставленная мягкой мебелью синего и оранжевого цвета, низкими столиками и стеклянными стеллажами.

Дмитрий никак не мог смириться с тем, что его жена, пусть и бывшая, была увлечена таким негодяем, как Марцевич.

– Я думаю, Туз Кубков выпал не в связи со Златой и Марцевичем, – заявил он после некоторых раздумий. – Придя к гадалке, жена думала обо мне, и Туз Кубков обозначал мою влюбленность, мои чувства к Вере…

Астра не стала настаивать и перевела разговор на другое:

– Чего Вера боялась, по-вашему? От кого хотела укрыться в Чижах?

– Иногда испытываешь потребность кардинально сменить обстановку. У Веры началась депрессия, ее одолевали навязчивые мысли: кто-то следит за ней, хочет причинить ей вред. Возможно, как я теперь понимаю, ее страхи имели под собой почву: Марцевич мог наблюдать и за ней. Она не знала точно, почему убили Артура, и боялась той же участи. Кроме того, некоторые экзальтированные поклонники ее покойного мужа присылали ей письма с угрозами и проклятиями. Артур, конечно, не был звездой шоу-бизнеса или кино, но многочисленные телепередачи, в которых он принимал участие, сделали его популярным. Вера страдала от обрушившихся на нее подозрений, обвинений и собственного изнурительного страха. Она день за днем ходила на могилу мужа в надежде получить у него ответы на свои вопросы. Но мертвые не слышат живых. Разве удивительно, что ей пришло в голову спрятаться в глухой деревушке, где ее никто не знает? Заодно и поискать некий загадочный предмет, который мог хранить там Артур. Я предложил сопровождать ее, и она согласилась. Ей было бы не по себе одной, в домике на краю леса…

– Вы в самом деле надеялись найти что-нибудь?

– Я – нет.

– И что же дальше?

– Мы заехали к ней домой – в квартиру на Тимирязевской, она взяла кое-какие вещи. Я помогал ей складывать сумку. Признаюсь, мне очень хотелось быть с ней рядом – разгонять ее тоску, оберегать от всевозможных опасностей. Этакий синдром рыцаря! – Он смущенно рассмеялся. – Грешен! Мы с ней затеяли странную игру в прошлое. Как будто мы уже были влюблены друг в друга…

Он осекся и замолчал, спохватившись, что коснулся самой интимной стороны своих отношений с Верой.

– Есть очень хрупкие, тонкие чувства, – с пониманием произнесла Астра. – Нельзя брать бабочку за крылышки. Пыльца такая нежная, что бабочка не сможет летать…

В этой чужой комнате, обставленной чужой мебелью, Дмитрий чувствовал себя словно в гостиничном номере. Это напоминало ему другую гостиницу, другое далекое время… Воображение настойчиво уводило его в прошлое, где он и Вера были другими, и любовь между ними возникла другая, без плотских желаний – возвышенная и невыразимо прекрасная. Та, которую обещает Туз Кубков – карта, выпавшая им на переломе эпох, освященная всеми несбывшимися надеждами и обещанием встречи в вечности…

Он не мог сказать об этом вслух. Он даже не знал наверняка, состоялась ли обещанная тогда встреча. И что такое вечность, если не непрерывное течение жизни, которое увлекает за собой мириады песчинок без имен, без лиц, без памяти? И как, каким образом эти песчинки вдруг обретают имена, лица, любовь, память?..

– Значит, вы не собирались искать в «лесной хижине» чашу царя скифов?

Голос Астры прозвучал неожиданно громко и разрушительно, будто разбивая сложенную из туманного хрусталя мозаику его мыслей. Дмитрий вздрогнул:

– А? Нет… Я же говорил, мы вообще узнали о чаше от Марцевича…

Он отвел глаза, потому что его слова казались нарочитыми и неискренними. В них была только часть правды.

– Вера знала Панкину? – спросил Матвей.

– Нет.

– Тогда получается, что ваша бывшая жена Злата помогала Марцевичу в его планах. Судя по путаным показаниям Валерии, она боялась вдовы Артура. Та якобы преследовала ее, звонила, угрожала и даже являлась к ней на работу. Вера уверяет, что ничего подобного не делала.

– Она знала, что муж периодически изменял ей… Такой уж он был человек, Артур Холодный – искал в женщинах Веру, которую он придумал. В этом мы, мужчины, не далеко ушли от прекрасного пола, – улыбнулся Дмитрий. – Любить реальную женщину куда сложнее, чем воображаемый идеал. Вся трагедия в том, что воплощение идеального не совместимо с живыми людьми. Я даже не знаю, идеальны ли боги…

В том, как он говорил, чувствовался слог писателя. Возможно, сейчас он творил одну из страниц своего будущего романа.

– Вера впервые увидела Панкину в Чижах, в домике Артура. Мы не подозревали, что в доме кто-то есть. Остановились в Андреевке, там же и машину оставили. Назвались рыбаками, даже удочки взяли, чтобы не навести никого на свой след. Вдруг любопытствующая журналистская братия и до Чижей доберется? С них станется!