Ультиматум. Ядерная война и безъядерный мир в фантазиях и реальности - Владимир Гаков

Режиссеру в то время не было и сорока, хотя он успел выпустить несколько нашумевших лент. Среди них, во-первых, "кровоточащий" гангстерский боевик о реально существовавшем налетчике, грозе банков Диллинджере. А во-вторых — фильм, снятый в жанре "heroic fantasy" (буквально "героическая фантазия"): "Конан-варвар". На нем-то необходимо, на мой взгляд, задержать внимание.

Герой фильма, впечатляюще сыгранный звездой-культуристом Арнольдом Шварценеггером, — дикарь с великолепно развитой мускулатурой и с полным отсутствием даже проблеска мысли во взгляде. Он инстинктивно хватается за меч, как только возникают "проблемы", а их ему на каждом шагу создают какие-то темные личности, тираны и чародеи, змеиное (в фильме — буквально!) племя которых словно для того и создано, чтобы дать возможность Конану бесконечно демонстрировать свою удаль и отвагу.

Он по-своему прост, открыт и даже наивен — этот дикарь. Рефлексии он чужд напрочь, предпочитает полагаться на инстинкт и голос крови, который ведет его на бой со злодеями. Отличительные черты последних — коварство, жестокость, приверженность к тайным мистическим ритуалам и идее власти над людьми и стихиями. В борьбе с ними Конан легко принимает лидерство над всеми обиженными и не брезгует знаками царской власти, которую разумеет принадлежащей ему по праву.

Да так ли он примитивен, как может показаться при поверхностном взгляде? А если еще обратить внимание на то, что фильм открывается эпиграфом — цитатой из Ницше… И вслед за этим — эпизод, в котором старик учит маленького Копана: нет ничего важнее стали и никому и ничему нельзя доверять — ни мужчине, ни женщине, ни зверю, — лишь одному мечу. Вся эта знакомая "героика" аналогии вызывает совсем не фантастические!

Впрочем, не скрывает замысла и сам Милиус, во всеуслышание заявивший: да, это картина о "сверхчеловеке", "белокурой бестии". Что касается идеологии, когда-то, помнится, поставившей на эту бестию, то он, Милиус, не только не намерен падать в обморок от обвинений в фашизме, но, напротив, гордо считает себя учеником того самого — бесноватого!

Теперь, когда прояснено кредо постановщика "Красного рассвета", можно сказать два слова о сюжете. В фильме беззащитную Америку — которую все предали: союзники, ООН, "третий мир"… — с невероятной, какой-то немотивированной жестокостью завоевывают советско-кубинско-никарагуанские десантники! Они расстреливают заложников, грабят и насилуют, покрывают Америку сетью концлагерей, не забыв создать что-то вроде "вишистского правительства" из трусов-коллаборационистов. И если бы не отважные "юные мстители", американские школьники, партизанящие по горам и лесам, лежать бы оплоту западной демократии в руинах, как некогда Риму.

Что до общей оценки фильма, то на ум приходят только два слова: зло и глупо. Настолько зло и глупо, что оккупанты в этой картине — все, естественно, на одно "азиатско-латиноамериканское" лицо — изъясняются почему-то на ломаном русском, а перевод их речи дается в субтитрах [**********]. И этот "русский язык" под стать всему фильму как кинематографическому (не хочется употреблять всуе слово "художественному") целому.

…Я смотрел картину в Москве во время одной из встреч советской и американской общественности. Сидевшие в зале русские хохотали; кажется, весьма неловко себя чувствовали и американцы, когда говорили со мной о "Красном рассвете".

Зло и глупо. Пожалуй, этой оценки заслуживает вся подобная продукция, состряпанная на тему "русские идут!". Правда, глупость, да еще и агрессивно-злая, часто не такая и безвредная, результат ее дает себя знать и сегодня. А кроме того, опыт с "Красным рассветом" был, видимо, учтен, и о последнем "шедевре" такого рода — нашумевшем телесериале "Америка" — не скажешь, что делали фильм глупцы.

Об "Америке" у нас много писала пресса — писала разнообразно, хотя не всегда, на мой взгляд, точно. Добавил огня в споры и исполнитель главной роли известный американский актер Крис Кристофферсон — известный, кроме всего прочего, и своими прогрессивными убеждениями! И хотя его выступления по советскому телевидению во время работы московского форума "За безъядерный мир, за выживание человечества" мало кого убедили, некоторую новую краску в понимание картины (которой, к сожалению, советский зритель не видел) он добавил.

А во время встреч с американскими любителями фантастики, писателями и "фантастоведами" мне приходилось слышать и такое: это-де совсем не антисоветский фильм, а, напротив, весьма робкая критика рейгановской администрации! Впрочем, почти все соглашались, что сериал не получился — скучно…

Я потратил час времени, чтобы посмотреть хотя бы начало "Америки", и остался при своем убеждении. А оно у меня сформировалось после чтения "романа" Брауны Паунс под тем же названием, представляющего как бы литературную запись сценария Дональда Рая (он же, кстати, и режиссер-постановщик сериала). Так уж получилось, что раньше было знакомство с книгой.

Подробно пересказывать сюжет "Америки" — значит еще раз повторять все то, что читатель уже узнал из этой главы. Ничего оригинального, кроме написания слова "Америка" на "русский лад" да поднимаемого вверх ногами американского флага на флагштоке, сценарист не выдумал. А как режиссер — лишь снял эпизоды вторжения поэффектнее, чем это делали его коллеги десятилетие назад.

Но вот на прологе к "роману" Паунс считаю необходимым остановиться. Он совсем не глуп, этот пролог.

Начать хотя бы с первой фразы: "В истории человеческого недомыслия надменные фантазии о военном превосходстве и патетические иллюзии национальной безопасности часто играли фатальную роль. Великая Китайская стена, испанская Армада, линия Мажино — все это мыслилось несокрушимым. И пало. И вместе с укреплениями пали не только правительства, но идеалы, не только нации, но те уникальные аспекты человеческого духа, которые составляли суть завоеваний цивилизаций"[31].

Далее, как и следовало ожидать, идет язвительный панегирик американской обороне и мощи американской системы коммуникаций. Ибо сила обернулась ужасающим бессилием, а колосс оказался… нет, не на глиняных, а на "электронных" ногах! Чем не замедлило воспользоваться Советское правительство, решившее одним ударом покончить с собственными внутренними проблемами и с американской политической и технологической гегемонией в мире.

Без предупреждения тихим утром в пятницу началась атомная война. Она и прошла на удивление тихо — совсем не так, как описывали в своих книгах писатели-фантасты и изображали в кинокартинах режиссеры. Армагеддона с миллионами жертв, эффектными пожарами и вздымающимися над горизонтом ядерными грибами не было. Просто высоко в атмосфере над территорией Америки были взорваны четыре огромных ядерных устройства. "На Земле услышали лишь низкие раскаты далекого грома. Жертв, радиоактивных осадков, разрушений не было. Но взрывы мгновенно отозвались во всех без исключения компьютерных сетях, во всех телефонных линиях, банковских системах и на всех электростанциях от штата Мэн до калифорнийского города Сан-Диего. Детонация создала мощный электромагнитный импульс (ЭМИ), подобно сотням тысяч молний избирательно пронзивший нервные узлы Америки. Огромные компьютерные банки данных были отныне бесполезны. Катушки электрогенераторов с шипением сгорели все до одной. Телефоны замолкли. Век Коммуникаций прекратил свое существование в одну миллисекунду, и вместе с ним канула в небытие американская военная, политическая и экономическая гегемония"[32].

Американский президент был поставлен перед выбором: сдаться, согласиться на всеобщее разоружение, уничтожение долларовой системы и потерю национального суверенитета — или сопротивляться, собрав лишь немногочисленные силы, которые скорее всего были обречены на поголовное уничтожение. Политический лидер, для которого человеческая жизнь не пустые слова, не мог выбрать второе…

Так Америка пережила первую в своей истории и самую бескровную — из всех воображаемых историй, описанных фантастами, — оккупацию. Правда, множество "неблагонадежных" было сослано в концлагеря, а кто-то ушел в леса партизанить, но жизнь "в общем и целом" наладилась и под оккупантами. Разумеется, нашлись свои квислинги [*********]— им-то в романе достается больше критического заряда, чем русским.

Да и оккупанты совсем не те, что, скажем, в "Красном рассвете" (хотя кадры из фильма, на которых танки давят бегущих людей, или зал сената США, заваленный трупами расстрелянных прямо тут же сенаторов, смотреть без содрогания невозможно). "Кто были эти советские — ставшие администраторами, надсмотрщиками и боссами Америки? Удивительно, но они никак не подходили под наши стереотипы, почерпнутые из времен "холодной войны". Не свирепые "комиссары с густыми бровями" и не разбушевавшиеся грубияны, дующие взахлеб водку и несущие одну идеологическую банальность за другой. Нет, это были вполне современные мужчины и женщины — культурные, в меру прагматичные, вполне эффективно справляющиеся со своей работой, очень часто милые и в основном не лишенные человечности. У них было чувство юмора, желания, мечты. Их мечтой был мир, объединенный и движимый вперед единым механизмом, предсказанным Марксом и Лениным: "От каждого — по способностям, каждому — по потребностям". Вообще говоря, ничего плохого в этом лозунге… Советские захватчики завоевали страну не силой, а одержав куда более полную победу: они внедрили новую мифологию"[33].