Расстрелянный парламент - Анатолий Грешневиков

Когда его начали преследовать – он мужественно держался. Но когда ему, имеющему в служебной карточке свыше 90 поощрений от Министра обороны и командующего округом, предъявляют необоснованные упреки… Он не смог вытерпеть, смолчать. Майор Невмержицкий вспомнил убитых в Доме Советов, вспомнил про армию, которая стреляла и принял решение… Он написал рапорт: «Прошу вашего ходатайства перед вышестоящим командованием об увольнении меня из рядов Вооруженных Сил РФ. Считаю, что в случившихся обстоятельствах после 21.09.93 г. я как военнослужащий Вооруженных Сил РФ выполнил свой воинский долг. В дальнейшем не считаю возможным служить в армии, которая расстреливает свой собственный безоружный народ».

Если бы он был недоучкой, страдал дисциплиной, пьянствовал и слыл простым бездельником, то его бы никто не трогал, его бы обязательно оставили в армии. Но Юрий Невмержицкий был честным офицером, а такие генералу Грачеву и главнокомандующему Ельцину – не нужны. Майора – уволили.

Армия сиротеет. Вместе с ней и Россия.

3 октября по радио – на немецкой волне – я услышал страшное известие. В Калининграде с аэродрома хотели подняться на защиту Верховного Совета и Конституции самолеты… Летчиков схватили, расстреляли.

Еще было сообщение про моряков из Ногинска. Они так же не смогли дойти до нас.

Президентская команда во все горло своих средств массовой информации известила россиян, что в Лефортове и Матросской Тишине заточены не просто октябрьские мятежники, а государственные преступники. Народ слушает… И не знает, а кто они, эти люди?!

Среди заключенных – член Верховного Совета России, капитан 1 – го ранга Евгений Алаев. Он старше меня на три года. С детства увлекался радиоэлектротехникой. Потому и поступил на соответствующий факультет Тихоокеанского высшего военно-морского училища имени С. О. Макарова. Служил в морских частях погранвойск. Государственная граница СССР всегда была на замке, когда на ее охрану выходил командир корабля первого ранга Е. И. Алаев.

Среди офицеров и матросов командир-пограничник пользовался заслуженным авторитетом. Его бойцовские качества, умение ценить дружбу, верность долгу тихоокеанцы по достоинству оценили – избрав Алаева депутатом России. Сын фронтового шофера и будучи депутатом оправдал честь народного избранника. Он помнил то, чему учил его отец. Да и сам отец служил примером – уже в мирное время, спасая товарища, он получил тяжкие увечья и скончался. Евгений рос в многодетной семье без отца. Но помнил О нем всю жизнь. И когда в Москве Ельцин осуществил государственный переворот, окружил колючей проволокой место работы, выставил солдат и милиционеров – офицер-пограничник не дрогнул. Он остался верен присяге и офицерской чести. Это у вышестоящего начальства нет понятия, что такое честь офицера. Это ведь они будут стрелять в мирное население. А он – капитан 1-го ранга Алаев – стрелять не будет, его оружие – слово.

3 октября Руцкой назначил Алаева исполняющим обязанности председателя Государственного таможенного комитета РФ. Депутат Алаев прибыл в Комитет с охраной, никому не мешал работать, не угрожал… Все ждали восстановления конституционного строя. Однако, 4 октября обернулось кровавой трагедией.

Алаев попал в тюрьму. Еще недавно служил, работал в Комитете ВС по делам инвалидов и ветеранов Великой Отечественной войны. Вечерами учился в академии. Защитил даже диплом на звание магистра права. И вот – тюрьма, а он, по мнению Ельцина и его прихвостней, – государственный преступник. Его заковывают в наручники. Ведут в суд… Сажают в железную клетку, На улицах – разгул преступности, там, действительно, свободно царствуют бандиты. Простым гражданам вечером нельзя выйти на улицу. Общество в страхе. Но Ельцин судит других, и правоохранительные органы заняты иными делами. Ужас!!!

Судят капитана 1-го ранга, отдавшего 20 лет своей молодой жизни служению Отечеству. При аресте у него изымут даже награды… Вот так будут судить моего товарища, близкого мне человека – контр-адмирала, подводника, члена нашего Комитета по экологии Равката Чебаревского. Перед его подвигом, когда он сделал кругосветку и всплыл в северных льдах, всплыл там, где никто и не мог подумать, что можно подняться, снимали шапки даже американские генералы и властьимущие. Это был человек-легенда Северного флота. И вот Ельцин лишает его воинских регалий, поднимает на него руку… А что он, Ельцин и его приспешники, сидевшие в креслах партийных чиновников, сделали для России? Алаев и Чеботаревский охраняли Родину на самых тяжелых участках, служили ей верой и правдой… А эти разорили Россию, уничтожили экономику, обманули народ.

Суд над Алаевым состоялся. Только ельцинисты не дождались расправы над героем, они меряли и судей по себе… А судьи оказались честными, порядочными, они встали на букву Закона и оправдали капитана 1-го ранга. Военный судья капитан юстиции А. В. Абабков зачитал постановление: «Освободить Алаева Е. И. из-под стражи немедленно в зале суда!»

Даже стража обмерла… Жена плакала. Еще недавно омоновцы выгоняли-вышвыривали ее с семьей из квартиры. Она переживала, что и сына из военного училища отчислят, потому не сообщала ему об аресте отца. И вдруг – свобода, справедливость восторжествовала. Такое бывает и в нашей стране, и в наше время – время произвола и беззакония. Бывает.

С подполковником Николаем Ивановым я не раз встречался в журнале «Советский воин» (ныне это журнал – «Честь имею»). Меня познакомил с ним друг, они вместе работали, и я знал: Николай Иванов прошел Афган, имеет несколько интересных книг, мужественный человек, любит Россию, работает в журнале давно.

Последний раз мы встретились на вечере памяти писателя Валентина Пикуля.

Играл военный оркестр.

Николай подошел ко мне. Разговорились. Оказывается, он ушел из журнала, написал рапорт об увольнении из Вооруженных Сил. Причем, рапорт писал дважды. Первый раз – когда начался расстрел Дома Советов. В Министерстве обороны отклонили рапорт. Подполковник смело написал второй рапорт – и потребовал от Грачева – уволить его из армии, которая расстреливала народ. Теперь он свободный человек.

Жалко, такие мужики уходят из армии. Кто же там остается?

Из корреспонденции Н. Гарифуллиной «Восемнадцать»:

«Три дня военный суд – войсковая часть 48-775 в Балашихе – рассматривал исковые заявления офицеров и прапорщиков 326-го отдельного учебного зенитно-ракетного полка войск противовоздушной обороны о незаконных действиях командующего войсками ПВО, уволившего их из армии с многочисленными нарушениями закона.

На весах армейского правосудия оказались, с одной стороны, высокое понимание воинского и гражданского долга, побудившее этих отважных людей в том черном октябре встать по велению долга и совести на защиту Родины и Конституции, а с другой – холопское желание и службистское рвение любыми путями выполнить предписание свыше. А оно поступило сразу же после расстрела Дома Советов, до проведения расследования. Еще черное воронье с зловещим карканьем носилось вокруг дымящегося обгорелого остова последнего оплота российской власти Советов, а министр обороны Павел Грачев в одном из интервью («Октябрь цвета хаки», «МК». 8 окт. 1993 г.), поведал, как командир 326-го зенитно-ракетного полка Бородин под Подольском повел своих людей «на защиту Белого дома», тут же сообщил, какая кара их ожидает: «Те, кто подпадает под уголовную ответственность – за хищение оружия, за невыполнение приказа министра, – будут осуждены… Офицеры будут уволены».

Команда «фас!» отдана, остальное – дело техники.

Что же совершили эти офицеры?..

Итак, командир полка Юрий Алексеевич Бородин. Полковник. На армейской службе прошел путь «черной лошадки» – то есть обыкновенного рядового офицера в непривилегированных частях, вдали от столицы, начальства, протекционизма. Начинал в Бресте, затем служба в Арабской Республике Египет, потом учеба в Калининской командной академии имени Г. К. Жукова и снова дальние рубежи – в Киргизии, начальником разведки зенитно-ракетной бригады, командиром зенитно-ракетного дивизиона, затем – замкомполка на ядерном полигоне в Семипалатинской области, а три года спустя перебрасывают в Восточный Казахстан командиром знаменитого Гвардейского Коростеньско-Померанского, орденов Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого, Александра Невского зенитно-ракетного полка. Того самого, что прошел войну от Москвы до Берлина и был оставлен в городе Зейфельт, ГДР…. Полк переводят из Зейфельта в город Серебрянок под Усть-Каменогорск. Бородин командовал этим полком в течение пяти лет.

Это была хорошая школа. Да и вообще отношение к службе, работе, чувство преданности Родине, присяге у людей на периферии более обострены.