Козырной король - Константин Мзареулов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот еще один мемориальный уголок зала — камера для допросов. Стальные прутья клетки видели множество умолявших о снисхождении врагов Хаоса и Дома. Здесь выжигали гениталии, отламывали конечности, заливали во внутренности кислоту. Самых стойких демонов избавляли от скелета. Дара помнила, как ее мать собственноручно пытала Оберона и была обманута, когда король амберитов дал притворное согласие сотрудничать, а затем бежал в Лорайну и сумел реставрировать Лабиринт.
Чтобы прогнать омерзительные воспоминания, пришлось провести мобилизацию всех резервов воли. Надменно вскинувшая голову Дара была похожа на ледяную статую. Недолгие размышления избавили ее от мимолетного желания сменить наряд — короткое, в меру декольтированное платье вполне отвечало торжественности момента. Дара лишь немного подкорректировала внешность, сделав более жесткими волосы и черты лица.
Из рукава скользнула в ладонь Колода, и королева-мать по очереди вызвала всех, кого считала почти верными сподвижниками. Один за другим материализовались Бансис, Мандор, Деспил и стремительно дряхлеющий Сухей. Последним появился и встал поодаль могучий граф Муакос.
— Вы знаете, зачем я вас призвала, — негромко проговорила Дара. — Пришло время решать.
— Я не возражаю, — сообщил Бансис. — Если королева желает этого — пусть Мефисто умрет. Деспил пробубнил, глядя в пустоту:
— Как говаривал старина Флинт, не болтают только мертвецы.
— Только смерть, — прогудел Муакос.
— Хороший нирванец — мертвый нирванец, — проскрежетал старческий голос Сухея. — А герцог Мефисто всегда был хорошим нирванцем. Даже слишком хорошим.
Дара вопросительно поглядела на Мандора. Тот пожал плечами, из которых выросли крылышки нетопыря, и проворчал тоном тоскливого безразличия:
— Мне все равно. Хотя подозреваю, что королева снова допускает ошибку.
— В любом случае лорд Мандор остался в меньшинстве, — резюмировал верховный жрец Храма Змеи. — Ваше величество, кто приведет приговор в исполнение?
— Разве мы уже вынесли приговор? — шутливо удивилась торжествующая Дара.
— А разве нет? — Бансис сверкнул золотыми клыками.
К общему хохоту присоединился даже Мандор. Сияющая от предвкушения мести Дара вдруг вспомнила, что полагается соблюсти видимость приличия и хотя бы сообщить осужденному о скорой казни.
Отряд стражников-монстров приволок из подземелья обвешанного кандалами и гирями нирванского пленника. Голову герцога закрывал плотный черный мешок — тьма не позволяла родичам освободить его посредством козырного контакта.
— Снимите мешок, — разрешила Дара, когда Меф был водворен в клетку.
Если она рассчитывала увидеть искаженное страхом лицо, то просчиталась. Меф был сильно избит, но сохранял спокойствие и приветствовал ее вежливым наклоном головы, после чего быстро оглядел помещение. При этом герцог с непонятной улыбкой задержал взгляд на принявших демоническое обличье олигархах Хаоса и подмигнул Деспилу, который держал его под прицелом арбалета.
— Знакомые места и знакомые лица, — сказал Мефисто почти весело. — Деспил, я рад видеть тебя живым.
Его поведение показалось Даре вызывающим, и королева прорычала, постаравшись вложить в голос утроенную дозу язвительности:
— Как же ты попался так глупо? Какой-то грязный бандит притащил тебя, словно стреноженную овечку.
Покрытое фингалами лицо Мефа растянулось в жутком подобии легендарно-неотразимой улыбки, а полный ехидства голос промурлыкал:
— Я догадался, что моя королева соскучилась по своему верному подручному.
Никогда не понимавшая юмора Дара злобно прошипела:
— Ты выбрал неподходящее время для шуток.
— Чем же оно неподходящее? — искренне удивился нирванец. — Я полагал, меня пригласили, чтобы дать новое задание. Самое время для шуток.
От гнева бледно-лиловое лицо Дары медленно позеленело, а зеленые глаза, наоборот, сделались черными. Тяжело втягивая воздух расширившимися ноздрями, она прошипела, демонстрируя раздвоенный язык:
— Тебя пригласили?
— Выглядело это конечно же грубовато, — признал Мефисто. — Но у тебя всегда было неважно с хорошими манерами. Сказываются тяжелое детство и беспорядочные связи с тупыми солдафонами вроде Бореля и Кадодиса.
Мандор и Бансис невольно улыбнулись. Дара наконец поняла, что пленник издевается, и развеселилась.
— Меф, ты ужасно глуп, — объявила она. — В общем, ты приговорен к смерти и скоро будешь казнен.
— За что, если не секрет? — хладнокровно поинтересовался Мефисто. — Неужели за то, что выполнил приказ избавить твоего сына от конкурентов? Юрт был соперником Мерлина, и я его убрал.
— Ты утомил меня, — сказала Дара.
— Погоди-погоди, — возмутился нирванец. — Твоя подруга Ясра и ее ублюдочный сынок много лет старались угробить твоего первенца. Тем не менее ты вовсе на них не обиделась и даже сделала обоих своими ближайшими подручными.
— Не ближайшими, — попыталась протестовать Дара. — И к тому же я послала тийгу, которая должна была охранять Мерлина.
Раздался знаменитый смех, некогда вдохновивший провинциального хормейстера Шарля на создание единственной в его жизни приличной оперы. Впрочем, даже лучшие басы не умели вкладывать в хохот такие издевательские перекаты, сводившие с ума слушателей.
— Ты здорово наладила охрану сына, — откровенно издеваясь, сказал Дьявол, Сын Вампира, Брат Оборотня. — Послала патологически тупую тийгу, которая даже не поняла, кого надо защищать — Мерлина или Ринальдо. Вдобавок тийга оказалась сексуально озабоченной, влюбилась в Ринальдо и при каждом удобном случае пыталась лечь под него… — Меф причмокнул. — Кстати, почему ты не поручила мне убрать Ринальдо вместе с его мамашей? Наверное, придерживала эту парочку в резерве на случай, если захочешь все-таки избавиться от старшего сына?
Дара непроизвольно дернулась, словно пленник угадал. Меф мило улыбался. Остальные деликатно притворялись, что пропустили намек мимо ушей. Восстановив маску невозмутимости, Дара приказала:
— Муакос, убей его.
Под аккомпанемент дьявольского хохота граф обнажил меч и шагнул к развеселившемуся нирванцу. В десятке ярдов от клетки Муакос скорчился, будто был пронзен нестерпимой болью, и повалился, громко стукнувшись головой о каменные плиты пола.
— Может, еще кто-нибудь попробует? — со смехом предложил Мефисто.
Мешая друг другу, Дара, Мандор и Сухей забормотали магические формулы, окружая клетку предохраняющими чарами. Когда колдовская защита приобрела достаточную прочность, Муакос пошевелился и уполз подальше от страшного пленника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});