Пока еще жив - Питер Джеймс

— Сегодня по телевизору показывали документальный фильм про Гею, — неожиданно вспомнила Клио.

— Ты его посмотрела?

— Не только посмотрела, дорогой. Даже записала на видеомагнитофон, на тот случай, если он тебе понадобится.

— Спасибо, — поблагодарил Грейс. — Завтра посмотрю. Ты — ангел.

— Я знаю, — ответила Клио. — Вы только не забывайте об этом, детектив суперинтендент.

Он поцеловал ее и вскоре медленно погрузился в тревожный сон.

84

На часах было без четверти два ночи. Анна Галишия шла по брайтонской Нью-Роуд, через улицу от Королевского театра. На ней была короткая куртка «пилот», джинсы и бейсболка, которую она надвинула как можно ниже из-за пронизывающего ветра.

Она остановилась возле низкой стены, вдоль которой росли редкие кусты, и обратила внимание, что активность на территории Королевского павильона ночью пошла на убыль. Два офицера полиции прогуливались по тротуару, и Анна отвернулась, не желая, чтобы они увидели ее лицо. Из вагончика-закусочной доносился соблазнительный запах жарящегося бекона. Судя по всему, он все еще был открыт.

Совсем недавно она, кипя от ненависти, наблюдала за тем, как Гея вышла из трейлера и зашагала к черному «ренджроверу». Вскоре машина в сопровождении таких же автомобилей, напоминавших президентский эскорт, отъехала.

«Ты совсем не заботишься об окружающей среде, верно, Гея? — подумала Анна, чувствуя, что ее гнев смешался с печалью. — Ты сама, твои поступки, даже твое чертово имя — это все ложь, разве не так? Неужели нужно пять „ренджроверов“, чтобы сопроводить тебя на расстояние в полмили от съемочной площадки до отеля и обратно?

Нужно? Неужели? Ты такая лицемерка.

Кто-то должен преподать тебе урок».

После этого из трейлера появился Джадд Халперн, играющий в фильме роль короля Георга IV. Выглядел он скверно — то ли с перепою, то ли после дозы, и ему помогли спуститься по лесенке два ассистента, которые и проводили звезду до красного «ягуара». Охранник, стоявший у главного входа, закурил сигарету.

Анна какое-то мгновение наблюдала за ярким огоньком сигареты. Отъехали еще пара машин, увозя кого-то из актеров и членов съемочной группы. Несколько киношников продолжали работать, выключая осветительную аппаратуру. Она шагнула вперед и небрежно пошла через лужайку Павильона, стараясь не споткнуться о змеившиеся в траве провода.

На нее никто не обратил внимания. Отлично.

Анна приблизилась к скоплению трейлеров и грузовиков, держа путь прямо к вагончику Геи, припаркованному возле привратной сторожки на Черч-стрит. Чтобы никто не заметил, она нарочито небрежно и бесцельно двигалась в направлении арки, маскируясь под случайную прохожую, решившую поздно ночью прогуляться перед сном.

Оказавшись возле затененного места у дальнего края трейлера Геи, Анна присела на корточки. Вытащила из сумочки айфон и включила подсветку.

Невероятно!

Существовала легенда о том, что король Георг построил подземный коридор, соединявший Королевский павильон с домом Марии Фицхерберт в Олд-Стайн, чтобы тайно встречаться со своей любовницей. На самом деле это было не так. Потайной коридор действительно имелся, но был построен королем совсем по другим соображениям. Дело в том, что, будучи человеком непомерного тщеславия, он крайне стеснялся своей тучности — весил сто двадцать стоунов — и не хотел, чтобы его видели посторонние. Посредством тайного коридора ему удавалось проходить в конюшни и садиться в карету, оставаясь незамеченным. Окружающие могли видеть лишь его лицо в окошке кареты.

Конюшни были перестроены по приказу королевы Виктории и передвинулись на несколько футов на север. Старый выход из потайного коридора теперь представлял собой замурованный люк, заросший травой. Трейлер Геи стоял почти над ним, это было хорошо видно.

Неужели намеренно? Чтобы облегчить ей задачу? Должно быть, это некий сигнал.

Что в этом хорошего?

Анна крадучись обошла вагончик. На таких передвижных домах обычно должны быть какие-нибудь таблички с рекламой и адресом фирмы, которая сдает их напрокат. Так и есть. Она нашла такую табличку — металлическую, квадратной формы — на правом боку вагончика. Вот оно, название. «Моторхоумс лимитед». Под ним стоял электронный адрес и номер телефона. Все это она записала в блокнот.

85

Во вторник утром на инструктаже по операции «Икона» Белла Мой доложила о своем разговоре со Стивеном Филайном, старшим партнером бухгалтерской фирмы, в которой работал Эрик Уитли. Филайн сказал, что Уитли немного чудаковат, но в целом считается образцовым работником, трудолюбивым и абсолютно надежным.

— То, что он чудак, — это верно, — добавил Гленн Брэнсон. — Вчера после вечернего инструктажа мы побывали у него дома. Он, очевидно, был у себя, мы видели, что кто-то двигался за занавесками, но дверь нам так никто и не открыл. Мы позвонили в звонок несколько раз. Набрали номер его домашнего телефона. Кто-то ответил. Голос, похоже, был его, и мы сказали, что стоим возле двери. Он молча положил трубку. Мы набрали еще раз и услышали, как звонит телефон в доме. Увидели, как дернулись занавески. Потом мы звонили еще, но каждый раз попадали на автоответчик.

— Типичное поведение человека, которому есть что скрывать, — прокомментировал Грейс.

— Заметив его нежелание видеть нас, мы с Беллой решили поговорить с соседями. Предположили, что они что-нибудь расскажут, а потом мы попытаемся снова с ним связаться.

— И?

— Соседи подтвердили, что Уитли из тех людей, что ведут замкнутый образ жизни и ни с кем не общаются. Двое соседей признались, что никогда не видели его. Одна соседка сказала, что несколько раз видела, как он уезжал на работу на велосипеде и возвращался поздно вечером и несколько раз кивнул ей и только. Другая соседка сообщила, что видела вульгарного вида женщину, которая пару раз приходила к Уитли.

— Скорее всего, проститутка, — предположил Грейс. — Он живет один?

Гленн Брэнсон кивнул, посмотрел на свою записную книжку и открыл на той странице, где сделал пометки во время беседы с Уитли.

— Дело в том, босс, что мы сосредоточили усилия на его рабочих отношениях с фермой Стоунри и обществом рыболовов и не влезали в его личную жизнь. Но мы знаем точно, что он живет один.

— Выходит, никто из соседей никогда не разговаривал с Эриком Уитли?

— Все соседи, с которыми мы побеседовали, пожилые люди, а кое-кто из них уже не вполне адекватен. Они, конечно, милые старики, но, похоже, мало что знают, да и не интересуются ничем. Довольно мрачный маленький анклав.

Грейс что-то записал в блокноте.

— Признаться, этот человек не вызывает у меня никаких теплых чувств. Я хочу знать о нем больше. Почему он прячется от вас, если ему нечего скрывать? — Он посмотрел на Гленна, затем — подчеркнуто — на Беллу. — Есть соображения на этот счет?

— Не знаю, сэр, — призналась та.

— Мы расследуем убийство, Белла. «Не знаю» — это не тот ответ, который я хочу услышать. Утром возвращайтесь в его офис и поговорите с ним лично. Это понятно?

— Да, сэр, — ответила она и покраснела под непривычно недовольным взглядом.

Грейс повернулся к Аннализе:

— Что нам известно по результатам проверки Эрика Уитли?

— Только одно и смогла выяснить, сэр. Почти два года назад он заявил в полицию о краже велосипеда, стоявшего возле офиса.

В комнате раздалась пара сдавленных смешков. Один исходил от новичка Грэма Болдока, второй от Гая Батчелора.

Грейс смерил обоих весельчаков негодующим взглядом.

— Извините меня, но я не считаю кражу велосипеда смешным событием. Возможно, это не столь важное правонарушение по сравнению с преступлениями, которыми занимается наш отдел, но если у вас есть велосипед, который является вашей любимой вещью, то его кража вызовет у вас неудовольствие, мягко выражаясь. Согласны?

Оба полицейских кивнули, признавая свою неправоту.

— Похоже, что это происшествие вывело Уитли из себя. Я разговаривала с инспектором Лиз Спенс с участка на Джон-стрит, которая в то время занималась кражами велосипедов. В разговоре с ней он вел себя очень агрессивно. Заявил, что полиция работает из рук вон плохо, что такие кражи должны стать главным приоритетом правоохранителей. Лиз очень расстроилась.

— И? — спросил Грейс.

Аннализа покачала головой:

— Ничего так и не выяснилось.

— Если хотите знать мое мнение, сэр, — вступила в разговор Белла Мой, — то вот оно: Уитли — безвредный невротик.

Грейс внимательно посмотрел на нее.

— Возможно, вы правы, Белла, но вам следует запомнить следующее. Преступники имеют обыкновение не останавливаться на достигнутом. Они развиваются, так сказать. Психопат, который начинает как относительно безвредный хулиган, способен спустя двадцать лет превратиться в серийного насильника.