Ростовская академия - Сергей Баранников

— Класс! — восторженно выдохнула девушка, быстренько пощупав вздувшийся бугор мышц. — Может, прогуляемся на днях?

Девушка была действительно милая с виду, но мне совсем не хотелось ни с кем встречаться. Какой смысл начинать длительные отношения, если скоро я все равно переберусь в Москву? А отношения на пару бессонных ночей меня не прельщали.

— Извини, как-нибудь в другой раз, — ответил я. — Найдемся!

Я повернулся и направился дальше по коридору. Желания общаться сейчас с кем-то совершенно не было.

— Надо же, Гущин отшил девушку, — из-за угла вышла Фролова и направилась ко мне. — Сегодня дождь пойдет?

— Что за сарказм в голосе?

— Ну, как же. Ты ведь ни одной юбки в академии не пропустишь! — ответила девушка.

— Именно поэтому ты ходишь в штанах?

Я обошел девушку и направился дальше. Можно было бы развить тему, но сейчас настроения совершенно не было.

— Миша!

Голос Фроловой заставил остановиться и повернуться к ней. Она тут же подбежала ко мне и заключила в объятия.

— Ничего не говори, я знаю сколько для тебя значил этот турнир. Не расстраивайся, ты ведь занял второе место и получил право участвовать в Великом турнире! Начинай готовиться, там каждый второй будет с двумя атрибутами.

— Ничего, как-нибудь справимся. Ты ведь тоже едешь!

— Ну, да — ответила Маша, засмущавшись.

— Кстати, хотел извиниться за то, что выбил тебя из турнира…

— Тебе не за что извиняться, просто ты оказался сильнее, — Маша хитро сощурилась. — Но раз ты решил извиниться, с тебя дружеская прогулка по академии.

— Куда же мы пойдем?

Я прокручивал в голове места куда можно пойти. В спортзал идти глупо, там Фролова и без меня бывает часто. В библиотеку — глупо.

— Ну а куда ты постоянно девушек водишь?

Так, не пойму, Фролова пытается перейти в другую категорию? Ладно, есть идея.

— Идем!

Я потянул Машу за руку наверх. Мы взбежали по деревянным ступеням и забрались на крышу. Сегодня там было особенно красиво, или мне просто показалось? Тишина, в отличие от гомона в коридорах — народ вышел из спортзала и активно обсуждал зрелище. Солнечные лучи пробивались в окна. Кстати, об окнах. Я зацепился руками за поперечную балку и подтянулся наверх. Отсюда открывался отличный вид на внутренний двор академии. И почему я раньше не замечал это место? Наверно раньше мысли были заняты совсем другим.

— Давай руку! — я ухватился за балку и протянул правую руку Маше.

— Еще чего, сама заберусь! — отозвалась девушка и буквально в пару мгновений вскарабкалась наверх.

— А тут и правда красиво! — воскликнула она, осматривая окрестности.

* * *

Теперь, когда турнир подошел к концу, я сконцентрировался на учебе, оставив только тренировки у Палыча. Да, нужно было как-то поддерживать себя в форме, потому что не за горами поездка на Великий турнир, и я как занявший второе место, поеду представлять Ростовскую академию, но сейчас учеба была важнее. Это мой шанс попасть в Москву, заявить о себе и добиться, чтобы охоту за мной прекратили. Теперь моя мотивация подогревалась не только желанием сохранить свою жизнь, но и уберечь Кирилла. Кто знает, может, суть моего задания как раз и заключается в том, чтобы Кирилл продолжил линию Гущиных и дал начало возрождению рода?

Следующий месяц я почти не отрывался от книг. Ребята расслабились, проводили вечера в гостиной, играли в фанты, а когда погода окончательно наладилась, выбрались гулять в парк на территории академии. Там играли в мяч, бросали кольца, стараясь попасть на столбы, а влюбленные парочки искали тишины и уединения на лавочках с края аллейки. После того случая на финале турнира Фролова не показывала никакой заинтересованности в дальнейших отношениях. Она вела себя обычно, как и раньше, а когда я попытался сблизиться с ней, ответила очередной колкостью. Ой, да и ладно. Пусть себе ерничает, не особо то и хотелось. Хотя… Зацепила, что тут сказать.

Наступило время подведения итогов года. Если после третьей четверти я отставал от Игнатьева на целых два с половиной бала, то сейчас мне оставалось только надеяться на победу. Свои оценки я хорошо знал, а вот что там у Макара…

Я вынул свой листок успеваемости и пробежал по нему глазами.

История — 86

Грамматика — 79

Математика — 94

Естествознание — 83

Средний бал — 85,5

Физподготовки в списке не было, потому как за этот предмет оценки не ставились. За год средний бал почти не поднялся, но это только кажется из-за грамматики. Ее при поступлении не было, а этот предмет тянул меня вниз. Вот уж не думал, что на нем провалюсь. Остается надеяться, что у Игнатьева все еще хуже и никто другой меня не обогнал.

Весь первый курс собрался в лекционной аудитории. Сегодня перед нами стояли все преподаватели, которые работали в течение года с нашим курсом. Андриянова вышла вперед и усилила свой голос при помощи дара.

— Приветствую вас студенты академии! Уже завтра вы начнете разъезжаться по домам и вернетесь в эти стены уже студентами второго курса. Но это касается не всех. Как я уже говорила, лучшая пятерка студентов отправится в Москву, где продолжит обучение в стенах Московской академии для одаренных. Сейчас мы традиционно огласим рейтинг студентов. Первые пять фамилий, которые я назову, и есть те самые счастливчики.

Я перевел взгляд на Машу, и она нахмурилась. Неподалеку от нее стоял Игнатьев, который был очень напряжен. Похоже, волновался не меньше моего.

— Итак, Ефремов! Средний бал — девяносто три с четвертью!

Ничего себе! Ну, на первое место выбраться у меня просто не было шансов. Между тем Андриянова продолжала оглашать рейтинг и с каждым ее словом сердце сжималось от волнения.

— Хорошилов! Средний бал — девяносто один! Кормчев, средний бал —восемьдесят восемь с половиной! Кильчицкий, средний бал — восемьдесят шесть с четвертью! Гущин, средний бал — восемьдесят пять с половиной!

Да! Я прошел, я смог! Словно из-под воды до меня донесся голос Ирины Николаевны:

— Игнатьев, средний бал — восемьдесят четыре и три четверти.

Выкуси, кусок дерьма! Я обошел Макара всего на три четверти бала, я смог!

Кто-то похлопал меня по плечу, и я повернулся. Рядом стоял Васильев.

— Поздравляю, дружище! Ты достоин! Жди в гости, когда приедем в Москву на турнир.

— Ага, обязательно, — рассеянно промямлил я. Выходит, нашей дружбе конец? Так и будем, как отец с Фроловым поначалу общаться, изредка держать связь по переписке, а потом погрузнем каждый в своем мире и будем вспоминать о существовании друг друга лишь в дни рождения и по другим важным датам? Да, Константин предупреждал, но я сознательно шел на этот шаг.

Мне безумно не хотелось терять Влада, Машу, Егора и Катю. За учебный год я успел к ним прикипеть. Теперь все придется начинать заново. Новые люди, новая обстановка. Смогу ли я обжиться на новом месте? Может, оно того и не стоило? Я тряхнул головой, отгоняя от себя эти мысли. Нет, нужно реализовать этот шанс!

Васильев оказался на восьмой строчке, а Маша на одиннадцатой. Листьева поднялась до четырнадцатого места, а Паневин за последние полгода вырос в рейтинге до двадцать четвертого.

— Хочу внести некоторые поправки по поводу турнира, — слово взял Палыч. — В Москву поедет Фролова, Васильев и Паневин. Просьба к этим студентам явиться в расположение академии через две недели для подготовки к Великому турниру и поездке в Москву.

Надо же, Паневину свезло побывать на турнире. Стоп! А как же я? Ребята поздравляли друг друга с окончанием учебного года и делились своими впечатлениями, а я помчался к Палычу, пока тот не вышел из аудитории.

— Геннадий Павлович, постойте!

Сорокин повернулся ко мне, и я не увидел в его взгляде прежней радости.

— Погодите, а как на счет турнира? — я уставился на Палыча, пытаясь понять что происходит. Неужели он решил оставить меня за бортом?

— А тебе какое дело до турнира, Гущин? Ты теперь студент Московской академии, вот и пробивайся в следующем году, если сможешь. Благо шансы есть — ваши целых восемь квот себе оттяпали.

Похоже, Палыч уже не считал меня студентом своей академии. Судя по голосу, он был явно на меня в обиде. В принципе, не удивительно, он ведь на меня рассчитывал, а тут не только я, вся тройка победителей турнира уезжает в Москву, еще и Хорошилов с Кильчицким едут. Ладно, разберутся, меня сейчас должно волновать совсем другое.

Выходя из аудитории, я почувствовал как кто-то толкнул меня в бок. Повернувшись, увидел Игнатьеву. Инга кокетливо улыбнулась и сунула мне в руки записку. Интересно, чего ей от меня нужно?

— Гущин, ты уже