По ту сторону вселенной - Александр Плонский

— Судя по всему, биологическая эволюция закончилась, — подтвердил Сарп.

— Да, природа умыла руки и предоставила нас самим себе. Меня ужасает мысль, как мало она нам дала. Я не могу любоваться феерией электромагнитных волн.

Не слышу симфонии ультразвуков. Беззащитна перед радиацией… Нет, настало время продлить эволюцию небиологическим путем. Впрочем, нужна не эволюция, а революция!

— Вы хотите слишком многого, — скептически заметил Сарп.

— А разве то, что вы осуществили, не революция? Катастрофа, случившаяся на Геме, поставила вас в экстремальные условия, и вы сделали, казалось бы, невозможное.

— Лучше бы этого не случилось… Будь проклята война! — вырвалось у Сарпа.

— Мы тоже стояли на краю пропасти. Не хочу сказать, что это биологическая природа делает люден кровожадными, но атавистическое чувство агрессивности — наследие первобытных времен, когда человек мало чем отличался от животных. Войны, войны, войны… Какой кошмарный парадокс: ведь это они способствовали научно-техническому прогрессу. Но какой жестокой ценой!

— Мы, гемяне, расплатились полной мерой, — вставил Кей. — И продолжаем расплачиваться.

— Значит, мера еще не полна, — уличил его в противоречии Сарп.

— Нам повезло по сравнению с вами, — признала Джонамо. — Удалось вовремя остановиться. Однако и мы заплатили дорогую цену: были отброшены назад в духовном развитии.

— А сейчас?

— Сумели преодолеть застой. И, как видите, тоже сделали шаг в сторону искусственной эволюции. Оттого и смогли откликнуться на ваш зов. Правда, у нас его сочли сигналом бедствия. Так или иначе, я здесь. Такой же «призрак», как вы оба.

— Кей не «призрак». Он лишь притворяется «призраком», — скупо улыбнулся Сарп.

— Я тоже «притворяюсь», — поддержала шутку Джонамо. — Быть может, случайность, что мы в разных концах Вселенной, при различных стечениях обстоятельств, сделали одно и то же открытие. Быть может, случайность и то, что встретились в безмерном пространстве-времени. Но не случайно мы существуем, не случайно во всем подобны друг другу. И, наконец, не случайно Гема и Мир — близнецы. Сколько таких близнецов с неодинаковыми судьбами разбросаны, словно песчинки, во Вселенной?

— Не счесть их числа, — кивнул Сарп.

Огромные, вытянутые к вискам, глаза Джонамо засияли, как черный кристалл под лучом лазера.

— Значит, мы, человечество, величина вселенская. Вселенная озарена разумом.

Протоплазма или сгустки энергетических полей — не суть важно. Главное, чтобы разум оставался человеческим. Придет время, и его разрозненные искры сольются в единое пламя. Оно охватит мириады Миров и Гем! Неугасимое пламя…

16. На острие иглы

— Я не верю вам, — воскликнул Лоор. — Вы «призрак» с Гемы!

— Ошибаетесь, — сдержанно возразила Джонамо. — У себя на планете Мир я была обыкновенным человеком и скоро снова стану им.

— Все равно не верю!

— Зачем мне обманывать? Единственное мое желание — помочь вам.

— Не нуждаемся ни в чьей помощи. Помогайте тем, на Геме.

— А разве вы не гемяне?

— Нет, мы орбитяне, — с гордостью сказал Лоор. — «Гемяне» предали нас, позорно сбежали.

— Неправда!

— Именно сбежали! Но ничего, одумаются — вернутся.

— Не вернутся, — покачала головой Джонамо. — Возвратиться надо вам. Рано или поздно. Лучше, если это произойдет раньше.

В голосе Лоора прорезались враждебные нотки.

— Вас послал Корлис? Или Кей? Они еще не стали «призраками»?

— Вы сами не верите в то, что говорите. Меня послала моя планета — с любовью, а не с враждой.

— Допустим, — смягчился Лоор. — И чего вы хотите?

— Поговорить с вами. Понять вас. И быть понятой.

— Понять? Это так важно? Ну что ж, согласен. Поговорим. Но учтите, я не поддаюсь переубеждению.

— Знаю. Вы человек гордый и бескомпромиссный. И переубедить Лоора может лишь сам Лоор. Моя цель скромнее — сделать так, чтобы вы задувались, спросили себя: «А прав ли я?» — Безусловно, прав и спрашивать незачем. Я уверен в целесообразности своих решений! Возможно, с точки зрения Корлиса, они не безупречны, даже кое в чем противоправны, но, как любит говорить Тис, история прощает все, вплоть до насилия, если оно совершается во имя великой цели!

— Тис — низкий человек, — брезгливо поморщилась Джонамо. — Он скажет все, что угодно вам. Но неужели вы всерьез полагаете, что цель оправдывает средства?

— Великая цель — да! А моя задача истинно велика — создать абсолютно устойчивую общественную систему, где человек обеспечен всем действительно необходимым и ничем сверх того: излишества развращают, это гангрена, которую нужно пресечь в зародыше, иначе гибель!

— Мните себя хирургом, причиняющим боль ради исцеления?

— А почему бы и нет? Я имею на это право. Кто, как не я, избавил людей от страха перед будущим, внес успокоение в человеческие души?

— Успокоение… Против него я боролась на своей планете.

— И победили?

— Представьте, да.

— Значит, и у вас происходит борьба, — понимающе кивнул Лоор.

— Борьба мнений — единственное противоборство, существующее на Мире. У нас нет войн, не сохранилось оружия.

— Ах, если бы Гема была такой! — вырвалось у Лоора.

— В истории Мира тоже случалось многое, о чем остается жалеть, — признала Джонамо. — Нам не раз угрожали катастрофы. Уберегшись, мы впали в другую крайность.

— В какую же?

— Еще недавно Мир был чем-то вроде гигантского Космополиса.

— Не может быть!

— Увы, может. Мы также стремились к устойчивости общества, хотя в отличие от вас не только не отвергали прогресс, но слепо полагались на него.

— Прогресс — величайшее зло! — крикнул Лоор. — Он погубил Гему, погубит и вас, если не остановите его, как это сделали мы.

— Согласна, прогресс может обернуться злом, — подтвердила Джонамо. — Но лишь неуправляемый, стихийный прогресс. Наш ученый Стром создал теорию дисбаланса. Из нес следует, что должен главенствовать духовный прогресс человека. Все остальные компоненты прогресса необходимо подчинить ему.

— Это что-то новое, — задумчиво проговорил Лоор. — И знаете, с вашим Стромом можно согласиться.

— Но вы же против любого прогресса!

— Я за постоянство, — уклонился от прямого ответа архитектор.

— Постоянства не существует! Вы попытались создать устойчивую систему.

Парадокс в том, что «устойчивость» обманчива. Одно из двух: либо духовный прогресс, либо духовное обнищание — его мы испытали на себе и, поверьте, это тоже катастрофа.

— Но орбитяне думают одинаково, — по инерции заспорил Лоор. — У нас царит согласие. После того как Корлис и другие…

— Вы заблуждаетесь! Это начало духовного умирания! У каждого человека должно быть собственное мнение. И пусть мнения различаются, важно, чтобы люди не разучились мыслить, не превратились в стадо. Человечество — не стадо, Лоор. Поразмыслите над этим!

17. Прощание с Гемой

Мыслелетчица покидала Гему. Много дней она была чувствительным рецептором вселенского волнового кольца, связавшего две планеты.

Войдя в систему коллективного мышления «призраков», Джонамо пропустила через свое необычайно емкое сознание уникальный по объему, не говоря уже о значении, поток информации. И теперь подводила итоги.

Знания гемян и мирян в результате обоюдного обмена не сложились, как можно было надеяться, а умножились благодаря обилию новых, чрезвычайно плодотворных для каждой из сторон идей и принципов. Столь беспрецедентное взаимообогащение культур было одинаково выгодно обоим человечествам. Они оказались во всех отношениях равными партнерами.

Теперь гемяне, которым предстоит чуть ли не с нуля воссоздавать здание цивилизации, смогут учесть не только уроки собственной истории, но и драгоценный для них исторический опыт Мира. А для мирян явится откровением осуществленная «призраками» система коллективного мышления, гарантирующая индивидам равные способности. «Интеллектуальный коммунизм» — эти замечательные слова заключают в себе программу справедливейшего общественного строя, который восторжествует и на Геме, и на Мире.

Что же касается «вторичной» жизни, предвосхищенной Боргом и воплощенной в «призраках», то Джонамо видела в ней не противовес биологическому бытию, не «конкурентный вариант» существования разума, а средство продлить творческий век личности, умножить интеллектуальные и физические возможности человека.

Не «бессмертие», а справедливый, гармонически завершаемый жизненный цикл, продолжительность которого определяет сам человек!

Сколько примеров для подражания и предостережений от ошибок почерпнут они друг у друга! Но, пожалуй, главное — осознание того, что разум не уникален, что он распространен во Вселенной и способен объединяться наперекор пространству-времени.