К черту любовь! (СИ) - "Nogaulitki"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я услышала, как включилась вода в душе. И тут мне стало не по себе. А что потом? Она же никогда не ночует с кем-то? Она что, два номера сняла? Или она отправит меня на такси? Я понимала, как низко это будет выглядеть, но не могла не допускать мысль о том, что такое может произойти, и нужно быть к этому готовой.
Пока я размышляла об этом, то не заметила, как в душе все стихло, а сама Волжак зашла в комнату. Она посмотрела на меня долгим взглядом, потом отвела глаза в сторону, прокашлялась и, когда я уже была готова услышать «Я вызову тебе такси», сказала то, чего я совершенно не ожидала:
— Ты… останешься?
Я даже дар речи потеряла. СЕРЬЕЗНО?!
Я заметила, как она волнуется. Неужели Волжак решила, что я могу отказаться?! Понимая, каких усилий ей стоило это, я поспешила кивнуть. И добавила:
— Я бы этого хотела.
— Хорошо, — она тоже кивнула мне и, слегка улыбнувшись, отвела взгляд. После чего подошла к кровати, сняла с себя полотенце и легла под одеяло.
Я пристроилась рядом. Не обнимая, не переходя ее каких-то личных границ, но рядом. И, глубоко и счастливо вздохнув, прошептала:
— Спасибо.
Я почувствовала, как она кивнула, а ее напряженное тело, наконец, расслабилось. В эту ночь я засыпала чертовски счастливой.
Глава 48
Проснулась я в прекрасном расположении духа. Разве могло быть иначе, если заснула я в кровати самой желанной для меня женщины, которая после стольких месяцев наконец-то подпустила меня к себе?
Я открыла глаза и осторожно повернула голову. Волжак лежала на спине, и мне удалось несколько минут полюбоваться ее профилем. Ее лицо и так мне напоминало творение лучшего скульптора, а в расслабленном состоянии оно было и вовсе великолепно. Точеные скулы, нос, губы, подбородок… Я и сама не дурна собой, но Волжак… Ее красота была опасной, на самом деле опасной. Такая внешность надолго остается в памяти, буквально въедается в подсознание, и просто так от нее не отделаешься.
Волжак повернула голову в мою сторону и подтянула одеяло. Я чуть не застонала от умиления, когда она слегка поморщилась, будто ей что-то щекочет нос. А через пару минут ее глаза медленно открылись, и я уставилась в расплавленное олово.
Готова спорить, Волжак не ожидала меня увидеть. В первую минуту я бы вообще сказала, что она пыталась сообразить, какого черта я тут делаю. Но когда ее глаза приобрели более-менее какую-то ясность, она чуть нахмурилась и натянула одеяло еще выше.
— Доброе утро, — прошептала я, в надежде, что первое, что я услышу в этот день, не будет «не могла бы ты свалить».
— Доброе, — пробормотала Волжак и чуть привстала.
Потянулась к тумбочке и взяла телефон. Посмотрела на время, потом на меня и проговорила:
— Я… Я в душ.
Я молча кивнула, не понимая, что происходит. Она САМА вчера предложила остаться! Сама! Я ее не заставляла, а теперь это выглядит так, будто она провела ночь с гадким койотом, и не помнит об этом.
Завернувшись в покрывало, что валялось на полу, Екатерина Александровна протопала в душ, закрыв за собой дверь. А я перевернулась на спину и вздохнула. Прекрасно.
После того, как Волжак вышла из ванной комнаты, одетая в брюки (слава Богу, больше спортивные, чем офисные) и светлую кофту, стало ясно, что романтика кончилась. Я молча направилась в душ сама, по дороге захватив платье и нижнее белье. Приведя себя в порядок, я вздохнула, глядя в зеркало. Ну, надеюсь, что хотя бы утренний кофе я заслужила.
Но когда я вышла в комнату, стало ясно, что нет. Волжак с кем-то разговаривала по телефону, одновременно что-то печатая в ноутбуке. Она выглядела собранной и ужасно деловой, несмотря на то, что стиль одежды был абсолютно не офисный.
Я дождалась, когда она закончит разговор и посмотрит на меня. Не знала, что ей сказать, но гадать и не пришлось. Она сама начала диалог.
— Мне нужно съездить в одно место. Давай я… вызову тебе такси.
Я усмехнулась. Грустно и разочарованно, но усмехнулась. Покачала головой и ответила:
— Не стоит. Я сама доберусь.
Развернулась и направилась в прихожую. Каждый. Чертов. Раз. Каждый чертов раз одно и то же. Я почувствовала, как у меня защипало в глазах. После такой ночи, после такой близости, она снова отшвыривает меня к чертовой матери!
Когда я уже почти открывала дверь, Волжак меня остановила, схватив за предплечье.
— Подожди.
И тут я не выдержала. Резко обернувшись, я буквально прорычала:
— Что?! Такси мне хочешь оплатить?! Могла бы просто сказать, чтобы я выметалась отсюда, а не придумывать повод, что тебе нужно куда-то ехать!
— Я ничего не придумывала! – возмутилась Волжак, подняв бровь. Свою чертову идеальную бровь.
— Ну, конечно, признай, что ты просто не знала, как от меня избавиться! – продолжала повышать голос я. – Это вполне в твоем стиле — после проведенной ночи делать вид, что ничего не было! Я облегчу тебе задачу – свалю сама!
С этой тирадой я открыла дверь и быстрыми шагами направилась к лифту. Волжак за мной не пошла. Ну, и черт с ней.
***
Я ворвалась в свой номер, как фурия, по дороге чуть не сбив горничную. Рявкнув, что мне не нужно ничего убирать, я хлопнула дверью.
Весь день я провела, как в бреду – пыталась читать, пыталась смотреть телевизор, пыталась играть во «Фруктового ниндзю», но не могла сосредоточиться ровным счетом ни на чем – думала только о несносной Волжак. Которая, в свою очередь, даже не думала не то что извиняться, но даже появляться не собиралась. Но когда в районе шести вечера в мою дверь постучали, я грешным делом подумала, что у Екатерины Александровны наконец-то проснулась совесть. Но, как обычно, я ошиблась. Я всегда ошибаюсь, когда дело касается Волжак.
Открыв дверь, я обнаружила за ней Градовского. Вот кого-кого, а его я точно не ожидала увидеть. Он был раздухаренный, весь напомаженный – в чистом выглаженном костюме, побритый, причесанный. А парфюмом пахло до первого этажа. Ну, прямо-таки павлин.
Прокашлявшись, он сказал:
— Добрый вечер, Ирина Николаевна. Я тут поужинать шел, в ресторан отеля, может, составите мне компанию? Чего сидеть в номере?
Я задумалась на секунду. Первой мыслью было как обычно отказаться. Но потом решила, что… Какого черта? Хочет меня угостить – ради Бога. Я с удовольствием поем. Большее ему все равно не светит, а я хотя бы набью желудок, а может, и про Волжак забуду на какое-то время.
Поэтому я, сделав вид, что тщательно все обдумываю, в итоге медленно кивнула:
— Хорошо, Артур Борисович, я поужинаю с вами. Но мне нужно переодеться.
— Конечно-конечно, Ирочка, я буду ждать вас внизу, — радостно закивал Градовский.
Я кивнула и закрыла дверь. Так, теперь нужно одеться, как монашка, чтобы он точно не решил, что интересует меня.
Выбрала я довольно закрытый костюм темно-серого цвета. Юбочный, правда, но зато в нем был пиджак, а под него я надела блузку, которая по-монашески прикрывала моих «малышек». Нацепив лодочки, я поскакала на «деловую встречу». Я не ела целый день и была не против утолить голод, несмотря на то, что компания оставляла желать лучшего.
Как только я вышла из номера, то мой телефон зазвонил. Я с удивлением обнаружила, что обо мне решила вспомнить причина всех моих душевных терзаний крайних нескольких месяцев. Гордо нажав «отклонить звонок», я продолжила свой путь к лифту. Да, по-детски, но меня достало ее переменчивое настроение и сто пятниц на неделе. Пусть теперь сама почувствует себя в моей шкуре.
***
Градовский был весьма удивлен моим выбором наряда, потому что прокашлялся и сказал, смеясь:
— Ирина Николаевна, вы на собеседовании выглядели менее официально.