Злата. Жизнь на 'Отлично!' (том Третий) - Александр Алексеевич Иванов

— Мы идем «крысу» казнить!

Ткнув затем пальцем в мою сторону.

Уж не знаю как, но директор сумел сдержаться и не наградить подзатыльником мелкого пакостника, однако руки в карманы брюк убрал, на всякий случай.

— Чего? — переспросила явно обалдевшая «Мальвина», чуть склонив набок голову и продолжая улыбаться, только теперь самую чуточку напряженно.

В этот момент «классная» отпустила мою руку и я, воспользовавшись дарованной мне свободой, закончил сообщение для Стёши:

«…в кабинет директора. Очень-очень надо!».

— Не обращайте, пожалуйста, внимания, он у нас…слегка заболевший. — сказал я журналистке, после того как отправил сообщение.

— А-а-а… Э-э-э… — многозначительно ответила та.

Квакнул телефон. Это Стёша. Ответила моментально, ибо явно ожидала от меня весточки. У нее сейчас «Геометрия», и урок этот проходит через кабинет от нашего. И она, естественно, не могла не услышать всего того шума и гама в коридоре, что устроили «Г»-шки.

«Бегу! Жди!». — написала она.

Будто бы у меня есть иной выбор, кроме как ждать.

Тем временем…

— Екатерина Петровна, у всего девятого «Г» класса разом ко мне какое-то дело? — поинтересовался у «классной» директор, с явной досадой окинув взглядом интервьюировавшую его «Мальвину».

— Нет, дело касается только Петровой и Листьевой. — ответила та.

— Тогда этих двоих в мой кабинет, а вы… — директор перевел взор на моментально притихших «Г»-шек и, повысив голос, чтобы его точно услышали все, произнес. — Возвращайтесь в кабинет и сидите тихо, пока не вернется ваша учительница. Предупреждаю сразу, что если вы сейчас продолжите создавать шум, тем самым мешая учебному процессу других учеников, то…

Директор взял театральную паузу.

— У нас в этом году не хватает дворников, так что убирать территорию придется силами учеников. Намек ясен?

Судя по тому, что мои одноклассники разом заткнулись и в темпе вальса двинулись обратно в класс, намек оказался ясен более чем.

— Санников! — внезапно окликнул того директор. — После уроков зайдешь ко мне! И даже не вздумай сказать потом, что забыл!

— Лидия Викторовна, не могли бы вы провести небольшую экскурсию по школе для наших гостей, пока я тут разбираюсь с этим делом? — продолжил директор, обратившись к женщине, предположительно завучу, и кивнул в нашу сторону.

— Конечно, Юрий Николаевич. — серьезным тоном ответила та, а затем обратилась ко все еще слегка ошалевшей, судя по ее виду, журналистке. — Пойдемте, покажу вам нашу столовую.

Несколько минут спустя.

— Итак, чего стряслось в девятом «Г» на сей раз? — спросил у «классной» директор, когда мы оказались в его кабинете и оба работника школы уселись.

Я и Катя остались стоять.

«Классная» весьма сбивчиво поведала о факте воровства с моей стороны, а директор выслушал, не перебивая.

— Екатерина Петровна, я уверен, что это просто чья-то вышедшая из-под контроля дурная шутка. Лично мне, например, когда я был школьником, одноклассники часто подкидывали сигареты в ранец, а потом говорили учителю, что видели меня курящим возле школы... Это же дети! — сказав это, директор убрал пачку сигарет, лежавшую на его столе, в карман пиджака, а затем перевел взор на Катю. — Ну или же со Златой попросту сводят счеты, такое тоже не исключено.

Директор вовсе не дурак и не мой враг, хотя наверняка предпочел бы, чтобы Злата училась где-нибудь в другом месте. Директор рос и учился в крайне жесткой, а возможно, что и жестокой среде, и все он прекрасно понимает. Это не говоря уже о собственном опыте педагогической деятельности.

Именно поэтому, произнося последнюю фразу, он взглянул на Листьеву таким колючим взглядом.

— Я бы тоже хотела, чтобы это оказалось простой шуткой, но…

На этом месте «классная» сделала театральный вздох.

— Юрий Николаевич, я находилась в тот момент в коридоре и своими глазами видела, как Злата кладет телефон Кати в свой рюкзак. — твердым голосом заявила «классная». — Ее собственный телефон лежал на парте.

— Она могла класть или доставать из рюкзака что-нибудь иное. — директор сложил руки домиком. — Учебник или пенал, к примеру.

Он не указал прямо на то, что «классной» это могло попросту показаться, хотя и прозрачно намекал…

— К сожалению, это не так. Злата намеренно присвоила чужую вещь, Юрий Николаевич. — «классная» произнесла это скороговоркой, после чего ее лицо стало гораздо спокойнее, ибо свой выбор она окончательно сделала.

— Злат, ты брала без спроса телефон Кати Листьевой? — поинтересовался директор, подняв на меня взор.

— Нет, Юрий Николаевич! Это все гнусный поклеп! — отлипнув от стены, уверенно ответил я.

В этот момент из секретариата донесся шум, а несколько мгновений спустя, громко постучавшись, в кабинет директора влетела Стёша…

— Стефания Москвина! — громко и возмущенно воскликнул директор, но чисто для порядка, ибо Стёша — настоящее чудо природы и, как прекрасная картина, никогда не сумеет испортить собой ни один интерьер, даже здесь и сейчас. — Что еще случилось?! Ты почему не на уроке?!

— Извините…э-э-э…Юрий…э-э-э… — моя подруга от волнения забыла, отчество директора. — В общем, я принесла Златкин рюкзак, вот!

Протараторив это, она сунула его мне в руки.

— Рюкзак, конечно, мог бы хозяйку и в классе подождать, но, ладно… — директор выразительно посмотрел на Стёшу. — Мы тебя не задерживаем, Стефания, возвращайся, пожалуйста, на урок.

— Извините, но нет! — резче чем следовало бы, ответила та, чем немедленно привлекла внимание всех находящихся в кабинете, а затем вновь затараторила. — Злату я здесь одну не оставлю! Она ни в чем не виновата! Вы же знаете, что она недавно чуть не умерла! Ей нельзя волноваться!

Последнюю фразу она произнесла зло, покраснев.

— А в чем это она «не виновата»? — тут же поинтересовался директор, не обратив внимание на тон школьницы, а затем выразительно посмотрел на «классную».

— Э-э-э…вообще ни в чем! — ответила Стёша, заметив, как активно я семафорю ей бровями. — Златка совершенно ни в чем, ни в чем не виновата!

И чтобы ни у кого не возникло никаких сомнений в том, что просто так удалить ее из помещения не выйдет, Стёша крепко схватила меня за руку и с вызовом уставилась на присутствующих взрослых.

И это стало для