Убей меня, когда разлюбишь… - Михаил Александрович Самарский

– Да нет, Леха, – не согласился Николай, – ты заблуждаешься. Кокс и герыч – это такая зараза, которая очень сильно стимулирует нервные окончания в мозге. Та эйфория, которую ты испытываешь от их употребления, вызывает не просто быстрое, а охренеть какое быстрое привыкание, от которого потом очень сложно избавиться. Прошу, пока не поздно, остановись.

– Хорошо, – вздохнул Долотов и пообещал: – Завяжу.

Алексей сдержал свое обещание, вернувшись в гостиницу, он спустил в унитаз весь порошок, что был у него с собой. Но пожалел об этом уже спустя некоторое время, потому как состояние его оставляло желать лучшего. Алексей был согласен с другом, кокс далеко не марихуана. Когда Долотов начал употреблять марихуану, он, как и большинство молодых людей, считал ее легким, безобидным наркотиком. Позже Алексей понял: трава тоже вызывает привыкание. Главная ее опасность в том, что удовольствие от нее быстро проходит. Но когда под рукой нет марихуаны, хотя бы так не трясет, как от отсутствия кокаина. А по большому счету, все наркотики – звенья одной цепи.

Алексей клятвенно пообещал себе, несмотря на полную апатию и неимоверное раздражение, которое накрывало его с головой, перетерпеть и окончательно завязать с кокаином. В конце концов, он же не тупой обезбашенный наркоман. Он прекрасно понимал, что, если не остановится вовремя, следующий шаг – игла. А он боялся ее, как огня. Он понимал, что подсев основательно на тяжелые наркотики, долго не протянет. Век у наркоманов короткий.

Первое время он заглушал неприятные симптомы виски, несмотря на то, что никогда не был сторонником крепких напитков. После употребления алкоголя он всегда мучился, у него страшно болела голова, его мутило. Обычно после пьянки он на целые сутки выпадал из жизни, поэтому всегда ограничивал себя в его употреблении.

Именно после той вечеринки, Долотов сорвался и вновь начал употреблять кокаин. А Принц, как ни ругался с другом, никак не мог понять, что послужило поводом. Тогда, во время тусовки, Николай был прилично пьяным и почти не помнил, что произошло между девчонкой и Алексеем, а друг молчал все это время, как рыба, боясь признаться в своих чувствах.

«Влюбленный Шекспир, мать его так», – мысленно ругал Колян товарища.

Принцев понял – единственный человек, кто сейчас может помочь спасти его друга, это та девчонка.

Гастрольный тур по городам центральной России подходил к концу. Предстоял еще один концерт, после которого они должны были улететь домой. Впервые в жизни гастроли для Алексея были сродни каторге. Он чувствовал себя героем романа Достоевского «Записки мертвого дома». Долотов считал часы до окончания тура, когда он, наконец, сядет в самолет и полетит туда, где живет его девочка. Пусть он не видит ее, но от осознания того, что она находится где-то рядом с ним, в одном городе, ему становилось легче. Проезжая по улицам столицы, он искал ее глазами среди прохожих, в магазинах высматривал среди покупателей, в кафе и ресторанах надеялся увидеть среди посетителей. Иногда Алексею казалось, будто он сошел с ума. Не может мужчина в здравом уме так желать женщину. Где бы он ни находился, он засыпал с мыслью о ней, с ней же и просыпался. Она стала для него центром вселенной, вокруг которой вращалась его никчемная жизнь – жизнь без нее.

Именно в этот тяжелый период появился четвертый альбом под названием «После». Один из треков поразил публику своим текстом. Назывался он «Убей меня, когда разлюбишь». В нем Алексей читал о том, как мужчина во время бурного выяснения отношений в порыве гнева случайно убил любимую женщину, в которой души не чает. А потом долго не мог позвонить в полицию и сообщить о случившемся, из-за того, что не хотел расставаться с ее телом. Он написал его в самолете за пятнадцать минут до приземления в Домодедово. Словесный поток хлынул из Алексея, словно у него открылось второе дыхание. В порыве творческого вдохновения нацарапанные тупым карандашом рифмы легли на белоснежную салфетку, как по мановению волшебной палочки. Принц, наблюдая, с какой увлеченностью друг пишет строки, понял – будет что-то очень достойное. А когда Алексей дал ему прочитать, то на следующий день друг написал к тексту потрясающий минус и бит. Еще один трек «Послание» стал настоящим откровением. В нем Алексей впервые в жизни поделился со своим слушателем обидой и болью, связанной с его матерью. Позже Алексей прочитал высказывание авторитетного музыкального критика об альбоме: «Видимо, у Rudy наступил тяжелый период в жизни. Все треки его нового альбома пронизаны отчаянием, тоской и душевными муками».

После той вечеринки Алексей приезжал в свой дом один раз. Но он не мог подолгу в нем находиться, как бы не тянули его туда ноги. Всего лишь несколько часов девчонка провела в его холостяцкой берлоге и перечеркнула своим кратковременным присутствием все, что было до нее. Теперь дом у него ассоциировался исключительно с ней. Ему больше не хотелось устраивать шумных попоек. Приходящая домработница навела порядок везде, за исключением его спальни, куда он категорически запретил ей заходить. В тот единственный приезд, едва переступив порог дома, он пулей взлетел на второй этаж. В комнате все осталось по-прежнему. Подушка больше не хранила запах девушки, но он все равно неистово прижимал ее к лицу. Как обезумевший фанатик разворачивал простынь и смотрел на следы той ночи. Ему было наплевать, что со стороны это выглядело как чистейшей воды безумие. Хоть через вещи, к которым прикасалась девушка, он хотел почувствовать ее вновь.

Иногда он пытался взять себя в руки, отбросить свою влюбленность и здраво рассуждать. Говорил себе: она такая же девчонка, как сотни других. Пройдет время, и ты забудешь ее, как забывал других. Но чем больше проходило времени, тем больше он о ней думал. Его манила ее девственная чистота, столь удивительная для девушек ее возраста. Она не таила в себе чувственных соблазнов, а ее тонкое одухотворенное лицо напоминало ему образ святой девы. Может быть, для кого-то она обычная девчонка, а для него – верх совершенства. Долотов в прямом смысле слова стал одержим ею.

* * *

Вернувшись с гастролей, Алексей поехал к Тамаре Константиновне. Хотя он ее не видел уже несколько недель, созванивались они регулярно. В аэропорту перед вылетом он зашел в магазин и, увидев теплые комнатные тапочки на овчинном меху, сразу вспомнил бабулю. Она постоянно жаловалась, что у нее мерзнут ноги. Алексей удивлялся, глядя, как женщина ходит по квартире в шерстяных носках