Горный блокпост - Александр Тамоников

Раздался знакомый голос Жарова:

– Командир? Доброе утро!

Белянин ответил:

– Ты считаешь его добрым?

Оборотень рассмеялся, где-то в глубине раздалась команда Мансурова: «А ну тихо, щенки, а то быстро успокою». Оборвав смех, Жаров, спросил:

– Почему бы и нет? Погода на улице прекрасная, осенняя, как раз по мне! Люблю осень!

Подполковник прервал бандита:

– Жаров! Перестань кривляться! Говори, что хотел сказать!

– Вы грубы, командир, но это объяснимо, трудное детство, тяжелая служба, да еще такое «ЧП» в придачу, перед самым, можно сказать, дембелем!

– Короче, Жаров, что ты намерен делать?

Оборотень изобразил удивление:

– Я? Я ждать, а что-то делать придется вам!

– И что же я должен сделать?

– Сначала я обрисую вам обстановку, командир, чтобы не возникло желания у нашего славного спецназа провести силовую акцию. Обстановка такова. У меня с Мансуром восемнадцать милых первоклашек, десять девочек и восемь мальчиков семи-восьми лет, дети еще совсем, учительница симпатичная, правда, сильно испуганная и крайне растерянная, а также, как вам известно, столь желанная для меня Кристина Родимцева. Детишки капризные, да оно и понятно, я выстроил их вдоль окон, живым щитом. У меня автомат с полностью заряженным магазином и одна очень коварная штучка, которая называется гранатой «Ф-1». Она в состоянии разнести весь класс!

Подполковник вставил:

– С тобой и Мансуровым вместе!

– Это как сказать! Давайте поговорим о том, что следует сделать вам, дабы в мир иной не отправились ни в чем не повинные дети с учительницей во главе. А сделать вам предстоит самую малость. Вызвать командира звена «Ми-8», поддерживающего батальон, и подогнать одну «вертушку» прямо к школе. Вертолет должен совершить посадку во внутреннем дворе, места там для «Ми-8» вполне хватит. Но... в кабине должен находиться всего один пилот. Не скрою, я планирую убраться из станицы на территорию сопредельного государства воздушным путем. Снайперов размещать на крыше или в самой школе не советую. Все девочки класса, учительница и Родимцева, естественно, пойдут к «вертушке» вместе со мной. Одной плотной массой. В руке я буду держать гранату. Так что выстрелом снайпера вы уничтожите не только меня, но и заложников. Вам этого не простят! Так что будет для всех лучше, если вы закольцуете школу по внешнему периметру, дабы не допустить к учебному заведению местное население, в том числе родителей несчастных детишек. Можете объяснить жителям Разгульной, что школьники с учительницей просто совершат перелет через границу и спокойно, целыми и невредимыми вернутся к своим мамам и папам! Задача ясна, подполковник?

Белянин ответил, умело сохраняя спокойствие:

– Что ж неясного? Все понятно. Но ты, Жаров, должен понимать, что понадобится время.

– Я это понимаю! Двух часов на это вполне достаточно. Посему жду вертолет в 11-30!

Комбат спросил:

– А если я не успею к этому времени выполнить твое условие? Мне может помешать начальство, которое уже оповещено о том, что у нас тут произошло. Ты знаешь наших штабистов и чиновников, представляющих местную власть. А они начнут создавать комиссию, меня же могут вообще отстранить от исполнения служебных обязанностей.

Жаров повысил голос:

– Я все прекрасно понимаю. И чтобы события не начали развиваться по сценарию, который вы мне подробно описали, советую предупредить тех, кто попытается помешать нашему диалогу и нашим мероприятиям, что если в 11-30 пустой вертолет с одним пилотом на борту не приземлится на площадке внутреннего двора школы, то в 11-35 я лично выброшу в окно труп одного из школьников. Второй вылетит следом в 12-00! Уверен, данное предупреждение возымеет свое действие и на штабистов, и на гражданских чиновников! Это все, что я хотел сказать! Хотя нет, совсем забыл. Как там себя чувствует Бекетов? Наверное, от ярости волосы на заднице рвет? Передайте этому спившемуся придурку, что я постараюсь доставить Кристине удовольствие, когда уложу в постель, и за себя, и за него! Теперь все! Время пошло, подполковник! Не транжирьте его попусту! Мне терять есть что, но вы потеряете гораздо больше, нежели я! Работайте, конец связи!

Раздались длинные гудки, комбат отключил телефон. Обвел присутствующих взглядом:

– Что скажете, господа офицеры?

Бекетов, сжав в кулаке пачку сигарет, ответил:

– Скажу одно, что лично удавлю эту крысу!

Следователь проявил себя более спокойно:

– Что сказать, Александр Сергеевич? Жаров, конечно, не глуп, но и не отличается особым умом. Да, он профессионал, но роль террориста для него все же чужда, он чувствует себя в ней дискомфортно. Нервничает, хотя пытается доказать обратное. Загоняет эмоции вглубь. Но они не дают ему покоя. Это очевидно. Отсюда и стандартная, изучаемая в подразделении спецназа, схема действий по использованию заложников. Ничего нового Жаров не предложил. Вертолет, пилот, возможность свободно покинуть страну. Практически то, что обычно и требуют террористы. Не считая денег, которые у оборотня при себе. Но, естественно, он очень опасен! Прекрасно понимая, ЧТО ждет его в случае провала. А посему пойдет до конца, и угрозу уничтожения невинных людей выполнит. Исходя из всего вышеизложенного, считаю, что тебе, Саша, – следователь взглянул на Белянина, – следует принять предложение Бекетова, пока ты еще имеешь какие-либо полномочия.

Комбат закурил. Сделал несколько затяжек, бросил окурок в пепельницу:

– Ладно, Бекет, будь по-твоему!

Он вызвал дежурного по части, приказав срочно найти капитана Крабова, старшего лейтенанта Арбашева и вызвать в дежурку без объяснения причин. Затем повернулся в Бекетову:

– Работай, Юра! Приказ тебе следующий: осуществить рекогносцировку местности вокруг школы, оценить реальную обстановку. Если оценка ситуации позволит провести акцию с ходу, мало ли что ты там у объекта обнаружишь, действуй! Но помни! Штурм не должен привести к катастрофе. Всякий риск исключить. Лишь полная уверенность в успешном решении задачи может послужить поводом проведения штурма. Тебе все ясно?

Капитан поднялся:

– Так точно, товарищ подполковник!

– Тогда иди, встречай друзей, объясняйся с ними. Для доставки группы к школе можете взять мою машину.

Юрий вышел из штаба и сразу увидел спешащих к штабу сослуживцев, взводных своей роты. Те обрадовались, увидев Бекетова.

Арбашев спросил, для порядка или машинально, а может, для того, чтобы просто не молчать:

– Выпустили?

На что получил адекватный ответ:

– А что, не заметно?

– Это хорошо!

В разговор вмешался Крабов:

– Ну, ладно, ты, Бекет, не уходи, подожди у штаба, нас с Пашей дежурный вызвал. Видно, вводную какую подкинут. Поговорим потом.

Крабов с Арбашевым намерились продолжить путь, но их остановил Бекетов:

– Да не суетитесь вы. Комбат вызвал вас для того, чтобы мы втроем обсудили одно дело!

– Так это он...

Арбашев замолчал на полуслове, поняв причину вызова:

– Ясно. Ну и о чем будет базарить?

Бекетов предложил:

– Пройдем в палатку моего взвода, там удобнее будет беседовать, нежели здесь, на виду всего штаба и прочих посторонних.

Офицеры прошли в палатку 2-го взвода, откуда Юрий убрал всех подчиненных. Устроились за столом. Капитан быстро, но подробно доложил, что произошло после того, как Жаров с Мансуровым сумели вырваться из дома Расула.

Крабов ударил ладонью по столу:

– Бекет, у тебя есть план действий?

Капитан признался:

– Нет. Пока нет. Думаю, мы примем его на месте.

Бекетов, Крабов и Арбашев, облаченные в черные легкобронированные комбинезоны, вышли из «УАЗа». Осмотрелись. Школы из-за ближайших домов видно не было. Значит, бандиты не могли видеть и штурмовую группу.

Юрий указал на правую усадьбу, куда спецназовцы и вошли. Обошли дом, прошли вдоль забора по саду и вышли к стене правого крыла старой школы. Жаров с Мансуровым и заложниками засел в крайнем кабинете второго этажа противоположного крыла. Возможности осуществлять не только круговое, но и фланговое или фланго-фронтальное наблюдение оборотни не имели. Для этого Жарову пришлось бы перемещать Мансура либо к центральному фасаду, либо в правое крыло, при этом оставаясь одному с заложниками. А Мансур, пользуясь случаем, мог и свалить. Да и старлею тяжеловато было бы в одиночку контролировать заложников, особенно детей, вполне способных на необдуманные, спонтанные поступки. Дети не взрослые. Рванется к двери или в окно один, и остальные тут же за ним. Тогда что? Стрелять? Но это крах. Проигрывать же Жаров не собирался. Значит, держит Мансура при себе. Понятно, что в вертолет, если таковой прибудет, бывший взводный своего подчиненного не возьмет, зачем ему балласт, с которым придется делиться? Но до посадки в «вертушку» будет держать при себе. И безоружного, нож или кинжал не в счет! Автомат Жаров придержит у себя. Сейчас он никому и ничему не верит, за исключением, пожалуй, того, что командование и власти под давлением местных жителей все же вынуждены будут дать ему возможность уйти. На что, впрочем, имеет веские основания.