Ты всё ещё моя - Елена Тодорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ого, – округляет глаза Чарушин. Когда наши взгляды встречаются, я почему-то необоснованно сильно смущаюсь. Гораздо больше, чем обычно. Что-то подобное происходило и утром, когда он подвез меня в академию. Причин не понимаю, и как-то остановить это не могу, сколько не напоминаю себе, что я здесь не ради нас, а ради него. – Хорошо, что Тоха с Филей напросились в гости, – выдыхает он, наконец.
– Опять?! – возмущается Рина.
– Не опять, а снова, – отбивает Артем с улыбкой.
Парни действительно вскорости появляются и попадают прямиком к нам за стол. Несмотря на бесконечные шпильки Рины, ужин проходит в легкой и дружелюбной атмосфере.
Заканчиваем по моим меркам поздно. Но Чарушин, тем не менее, вспоминает об обещании, которое дал мне утром.
– Переоденься во что-то удобное, пойдем на площадку, – говорит, задерживая взгляд на моем сарафане.
– Удобное? – переспрашиваю шепотом. Снова он меня смущает своим жарким вниманием. Неловко оглядываюсь, чтобы убедиться, что мы с ним остались одни. Когда обратно на Артема смотрю, отчаянно краснею. – А у меня ничего такого нет.
Он вскидывает брови и приоткрывает рот.
– Что тогда было в той сумке, что ты привезла с собой?
Этот вопрос заставляет еще больше смутиться. Я даже взгляд отвожу, когда пожимаю плечами и отвечаю:
– Джинсы, кофты, белье, пижама, халат, несколько платьев…
– Ясно, – вздыхает Чарушин. И тут же решительно командует: – Иди за мной.
Иду, конечно. Только никак не рассчитываю, что приведет он меня в свою спальню. Почему-то подумала, что попросит одолжить одежду у кого-то из сестер. Он же, пока я осторожно изучаю его комнату, перебирает свои вещи.
Кубки, медали, книги, подвеска… Замираю, глядя на свисающую с полки цепочку.
Крыло… Мое крыло…
Перед мысленным взором яркой картинкой восстает наше общее прошлое: Артем с чарующей улыбкой дарит мне первый подарок – цепочку с подвеской в виде крыльев. Я тогда застеснялась и поставила условие, что приму его, только если мы разделим крылья и будем носить их вместе.
Касаюсь подвески кончиками пальцев и, не отрывая от нее взгляда, тихо спрашиваю:
– Можно я заберу? Пока ты не решил, что ее тоже надо уничтожить и выбросить…
Договорить не успеваю, как Чарушин возникает рядом.
– Нет, нельзя, – отрезает он.
Сдергивает у меня на глазах цепочку с крючка и прячет в карман широких спортивных штанов.
– Вообще-то, она моя, – выдыхаю, удивляясь собственной наглости. – Мой подарок. Я просто дала тебе часть. Временно. Так что…
Артем быстро проходится по губам языком и, закусывая их по итогу, прищуривает глаза. Я скоропалительно теряю смелость и перестаю соображать.
– «Так что»?.. – повторяет он как-то мрачно, подгоняя меня закончить свою мысль.
– Так что отдай, – выпаливаю достаточно уверенно. – Сейчас же!
Нервно сглатываю, когда губы Чарушина вдруг расплываются в ухмылке. Он отводит взгляд в сторону и прочищает горло.
– Ты меня поражаешь, Дикарка, – качает головой, будто и в самом деле не верит в то, что происходит. – Молодец. Хорошая попытка, – припечатывая этими словами, снова в глаза мне смотрит. Глубоко проникает. Настолько, что я начинаю задыхаться. – Но нет.
– Почему? – все, что могу выдохнуть.
– Потому.
– Это не ответ.
Чарушин, закусывая верхнюю губу, выпячивает нижнюю и важно кивает.
– Ты права. Но другого не будет.
– Артем…
– А ты свою часть носишь? – расставляет акценты с таким посылом, что лишь та часть, которая у меня – моя, а у него, стало быть, его. – Я ни разу не видел.
– Не ношу, но…
– Где она?
– Не скажу! – чувствую, что закипаю.
Почему я должна ему что-то рассказывать, если он молчит?!
– Дикарка…
– Меня зовут Лиза!
– Я в курсе! – выпаливает в тон мне.
Я судорожно тяну кислород и пытаюсь успокоиться. Но под напором его взгляда он внутри меня будто взрывается.
– Ладно… – шепчу так, будто все в порядке. Себя в этом убедить стремлюсь, потому как не хочу с Чарушиным ссориться.
Не сейчас. Не в этом доме. Не из-за подобной ерунды.
Вздрагиваю и абсолютно теряюсь, когда он вдруг шагает ближе. Задыхаюсь, когда прижимает к моему затылку ладонь. Едва не лишаюсь сознания, когда прижимается лбом и практически касается губами.
По венам мощным потоком разгоняется электричество. У меня срывается чувственный вздох. С трудом вспоминаю, что сейчас так делать не следует.
Я здесь не для этого… Я здесь не для этого…
– Я здесь не для этого… – не сразу соображаю, что произношу это вслух. Притискиваю ладони к груди Артема и, слегка отталкиваясь, резко уворачиваюсь на сторону. – Ты нашел одежду?
Посмотреть на него не решаюсь. Хватает того, что слышу, как тяжело и хрипло он дышит.
Пару секунд спустя, когда мне уже кажется, что от скопившегося вокруг нас напряжения комната взлетит на воздух, Чарушин швыряет на кровать какие-то вещи.
– Переодевайся и выходи на задний двор, – бросает с притушенной злостью, прежде чем покинуть собственную комнату.
Дверь хлопает. Я машинально оглядываюсь и, лишь убедившись, что осталась одна, стаскиваю сарафан. Большие спортивные брюки и столь же огромный свитер надеваю впопыхах. Подворачиваю штанины и рукава, затягиваю шнурок на поясе и практически бегом направляюсь на выход.
Унять волнение удается, только когда вновь встречаемся с Чарушиным взглядом.
«Он спокоен», – осознаю я.
Все прошло. Да, все прошло. Но… Я не могу понять: рада этому или
