Григорий Распутин. Авантюрист или святой старец - Александр Боханов

Министр сразу же был отстранен от должности, а потрясенная Императрица восклицала в письме Супругу 2 марта 1916 года: «Я в отчаянии, что мы через Григория рекомендовали Тебе Хвостова. Мысль об этом не дает мне покоя, Ты был против этого, а Я сделала по их настоянию, хотя с самого начала сказала А. (Вырубовой. — А.Б.), что Мне нравится его большая энергия, но он слишком самоуверен и что это Мне в нем антипатично. Им овладел сам дьявол, нельзя это иначе назвать».

«Всемогущество» Распутина, о котором так много тогда говорили, всегда было условным. В конечном итоге им пользовались в своих целях, каждый работал на себя и становиться приспешником «Гришки» никто не хотел. По сути дела, из числа влиятельных его знакомых лишь Александра Федоровна испытывала к нему нелицемерную человеческую симпатию.

Несмотря на очевидную привязанность Царицы к Распутину, принимать его у Себя Она решалась лишь в самых крайних случаях, в последние годы лишь тогда, когда требовалось оказать помощь Алексею. Чаще всего Она встречалась с ним в «Анином домике». Здесь можно было общаться без широкой огласки. Любой же его приезд во Дворец неизбежно становился известным многим и обязательно делался темой пересудов. При достаточно безразличном отношении Александры Федоровны к недоброжелательным мнениям, игнорировать их совершенно Она не могла. Особенно после того, как получила хождение грязная сплетня о Ее «сожительстве» с Распутиным.

Однако даже встречи за пределами Дворца не оставались незамеченными. Всегда находились соглядатаи, и в этом отношении показателен следующий случай.

В 1915 году Вырубова организовала в Царском Селе собственный госпиталь, основанный на те средства, которые она получила в качестве компенсации за свое увечье от железной дороги. Госпиталь стал центром забот для этой женщины. Сюда часто приходили ее друзья и знакомые: Ю.П. Ден, Г.Е. Распутин, Н.П. Саблин и многие другие. Бывала и Императрица с Дочерьми. Старшей сестрой в госпитале работала вдова подъесаула Надежда Ивановна Воскобойникова.

Она приехала в 1911 году в Петербург с Дона «искать счастье». В столице она довольно быстро освоилась и стала содержанкой тайного советника и сенатора В.Н. Мамонтова. После его смерти в начале 1916 года она оказалась «без места» и собралась идти в монастырь. Однако осуществить это намерение не спешила, решив посоветоваться с Распутиным. Его она знала уже несколько лет, встречая не раз в доме своего покойного «благодетеля».

В квартире Распутина на Гороховой, которую Воскобойникова усердно посещала, она познакомилась и близко сошлась с Вырубовой и в итоге вместо монастыря решила поступить к ней в лазарет. Там бывали многие влиятельные лица, и имелся реальный шанс завести «симпатичное знакомство». (Намерение это она скоро и осуществила, став задушевной приятельницей последнего Министра внутренних дел А.Д Протопопова.)

Распутин посоветовал «другине Анне» принять к себе на службу Надежду, заметив, что «она тебя не обкрадет». Такой рекомендации оказалось достаточно. Воскобойникова очень деятельно занялась медицинской службой и хорошо здесь себя зарекомендовала, став не только медсестрой, но и горничной у Вырубовой. Она близко увидела и узнала Императрицу, делала регулярно Ей массаж.

О якобы существовавших интимных связях между Царицей и Григорием она была наслышана и горела желанием разгадать эту тайну и стать ее хранительницей. При каждом удобном случае она аккуратно подглядывала и подслушивала, наблюдая за всем, что происходило в лазарете и доме Вырубовой. Главной же ее мечтой было застать и уличить Царицу. Какие возможности здесь открывались для шантажа и влияния! Но страстное любопытство так и не было вознаграждено. Ничего компрометирующего узнать не удалось.

Давая показания в ЧСК, она рассказывала: «Точные мои наблюдения не оставили во мне никакого сомнения в том, что слухи совершенно не соответствуют действительности и что Государыня не допускает ничего, что могло бы дать основание для этих слухов. Хотя при встречах Государыни и Распутина посторонних не было, тем не менее прислуживающий лакей Берчин (обычно Распутин приглашался к чаю, завтраку, обеду) беспрепятственно, а не по вызову входил в комнату, где находился Распутин и Государыня».

В начале января 1916 года Александра Федоровна писала Мужу в Могилев: «Мне бы хотелось повидаться с Нашим Другом, но Я никогда не приглашаю Его к Нам в Твое отсутствие, так как люди очень злоязнены. Теперь уверяют, что Он получил назначение в Федоровский Собор, что связано с обязанностью зажигать все лампады во всех комнатах Дворца! Понятно, что это значит, но это так идиотски глупо, что разумный человек может лишь расхохотаться. Так отношусь к этой сплетне и Я».

Александра Федоровна никогда не предавала Своих друзей, а уж тем более Распутина, отношения с которым не собиралась рвать для того, чтобы угодить светским кумушкам.

В конце 1915 года произошло событие, еще раз убедившее и Николая II, и Александру Федоровну в том, что Распутин предназначен Им Провидением. И снова связано это было с Цесаревичем Алексеем.

После двадцатидневной жизни в Царском Император 24 ноября возвращался в Ставку, в Могилев. Цесаревич упросил Родителей разрешить Ему поехать с Отцом. Император собирался совершить большую инспекционную поездку по прифронтовой полосе и некоторым другим районам, Алексей хотел быть вместе с Ним.

Царь был этому очень рад, а Императрица с большой неохотой согласилась отпустить Алексея, у которого уже несколько недель болела после ушиба рука, и Он ее не мог согнуть. Не советовал брать с собой Алексея и Распутин, но Николай II и Сын настояли.

Через неделю, 3 декабря, Император с Наследником выехали из Ставки на юг, в Галицию. Вечером 3 декабря 1915 года Царь записал в дневнике: «У Алексея простуда началась вчера, а сегодня утром после нескольких чиханий пошла понемногу кровь носом. Пошел в 10 час. к докладу. В 12 1/2 мы покинули Могилев, чтобы посетить гвардию. Но так как кровь, хотя и с перерывами, не унималась, по совету С.П. Федорова (лейб-хирург, с осени 1915 года состоял при Ставке. — А.Б.), решил со станции Бахмач повернуть обратно в Ставку».

Однако и по возвращении положение не улучшилось. У Наследника поднялась температура до 39 градусов, начались сильные головные боли. Император решил переехать в Царское Село, куда и прибыл с Сыном вечером 5 декабря. Положение Наследника было тяжелым. Кровотечение не прекращалось, температура оставалась высокой, и Алексей часто терял сознание.

Вырубова вспоминала: «Я видела Его, когда Он лежал в детской; маленькое восковое лицо. В ноздрях окровавленная вата. Профессор Федоров и доктор Деревенко возились около Него, но кровь не унималась. Императрица стояла на коленях около кровати, ломая себе голову, что дальше предпринять». И когда все средства были использованы, Мать прибегла к последнему. Она послала Вырубовой записку с приказанием вызвать Григория Распутина.