То, что действительно важно - Владимир Корн

Вот тогда да, до сих пор мурашки по коже пробегают, при воспоминании. А сейчас, по сравнению, Крым в разгаре купального сезона.

Лодку, приткнувшуюся к берегу возле самого шалаша, я увидел сразу. Но почему-то забыл обрадоваться такому легкому решению проблемы. Наверное, потому, что все четыре ее пассажира стояли на берегу, имея в руках обнаженное оружие, и о чем-то разговаривали с Жюстином. Так вот, у Жюстина в руках тоже блестел клинок клинкерта, того самого, что я положил рядом с ним, отправляясь на охоту за подходящими бревнами. Положил так, на всякий случай, чтобы ему было спокойнее, если придет в себя.

Мне, например, в последние полгода значительно спокойнее, если под рукой имеется подобный предмет. Не думаю, что в этом смысле мы с ним слишком различаемся.

И именно поэтому, отправляюсь за материалом для постройки плота, я захватил с собой, помимо кинжала, еще и пистолет. Тот, из имеющихся у меня когда-то двух, что с длинным стволом и возможностью использовать его как дубинку.

С ним я соскочил с Мухорки, когда бросился на помощь наследнику. И ведь не бросил его, черт побери, когда изображал собой лошадь Пржевальского. Воин!

Сегодня, еще с утра, я извлек из его ствола пулю. Потому что придумал, чем ее заменить на все то время, пока не вставлю ее обратно, но уже в новом виде.

Четыре медные монетки отлично подошли по диаметру ствола. Все эти телодвижения были потому, что не было ни у меня, ни у Жюстина ни пороха ни пуль, все осталось на лошадях.

Кстати, пистолет, у него в руках. И даже курок взведен. Только не заряжен он, нечем, нет у нас пороха.

Но действие, на мой взгляд, очень грамотное. Не будь его, давно уже его бы обезоружили и скрутили. Не боец он сейчас, на одной ноге и так пышущий жаром, что даже на расстоянии это заметно.

Пулю из своего пистолета я извлек для того, чтобы превратить ее в картечь. Потому что есть очень хочется, а с картечью больше шансов добыть дичь. Вытащив пулю из ствола, заменив ее на время теми самыми четырьмя медными монетами, я старательно ее сплющил. Затем разрезал получившуюся свинцовую лепешку на девять примерно равных кусочков и обкатал каждый из них. Все, картечь для охоты готова.

Вот только не попалось мне ничего на глаза, заслуживающего единственного заряда, что теперь быть может даже к лучшему.

Глава 32. Сукин сын

До лопухов, за которыми я прятался, совершенно не торопясь себя обнаружить, легко доносились все слова происходящего диалога. Вот только толку с этого было ноль, потому что разговор велся на незнакомом мне языке. Некоторые слова казались похожими, на те, что я уже знал, но даже составить общее впечатление о теме разговора, все же не мог.

Говорил с Жюстином только один из них, судя по всему главарь. Вот его-то он и держал под прицелом. Понятно для чего. Чтобы остальные не окружили его со всех сторон. Видимо тот, под прицелом, был достаточно значим для остальных, поскольку они не пытались сделать этого даже незаметно.

Что характерно, Жюстин не оглядывался по сторонам, пытаясь увидеть меня со всех ног спешащего на помощь. А вот то, что он держится из последних сил, было очевидно. Не только для меня, надо сказать. Потому что старший этих людей говорил спокойно, даже как-то убаюкивающее. И еще, подавая пример остальным, он опустил оружие. Да и зачем оно нужно, еще пара тройка минут и бери принца голыми руками, надолго его не хватит. Пока спасало его только то, что он оперся спиной на ствол дерева, похожего своими резными листьями на клен.

Здесь вообще очень интересный лес, это я уже успел заметить. И больше всего своим разнообразием он напоминает уссурийскую тайгу. Тут тебе и сосны, и кедры, и лиственницы, и другие виды деревьев, более присущие холодному климату Сибири. Но полно бамбука, всевозможных лиан и даже дикого винограда. Одни лопухи чего стоят, ведь под каждым можно свободно укрыться от дождя, не слишком то и пригибаясь. У нас, как я слышал, это произошло, потому что не дошел до тех мест ледник в самый что ни на есть Ледниковый период. Здесь же, вполне возможно, что его не было вообще.

Вот из-за одного из лопухов я осторожно и выглядывал.

Разговор меж тем продолжался дальше, и становилось очевидным, что это не бандиты, случайно наткнувшиеся на одинокую жертву.

Потому что не станут бандиты разговаривать таким примирительным тоном, к чему-то склоняя свою жертву. И еще. Несколько раз главный из них произнес слово — генйтрум — и больше всего оно было похоже на титул.

Когда в очередной раз Жюстин отрицательно помотал головой, я решил, что пора действовать. Слишком уж ходуном ходили у него руки, и дрожала единственная нога, на которую он мог опереться.

Курок я взвел заранее, сразу, как только увидел уткнувшуюся своим острым носом в берег лодку. Чересчур характерный звук, если сделать это вблизи от предполагаемых врагов. И реакция на него вполне предсказуема.

Теперь же нужно выбрать цель для своего единственного выстрела. Напрашивается главный из них, но с моего места вполне можно зацепить и Жюстина. Расстояние не слишком велико, и все же разлет картечи допускает такую возможность. Придется начать с крайнего из них и ближнего ко мне.

Когда я уже прицелился, он удачно повернулся ко мне спиной, обратившись к своему вожаку с каким-то вопросом. Вот теперь точно не промахнусь, будь даже в стволе пуля.

Почти одновременно с выстрелом, Жюстин в выпаде достал человека, разговаривающего с ним, и тут же рухнул на колени. Вряд ли он успел мгновенно среагировать, вероятно, готовил этот удар заранее и просто так совпало. Удачно, черт возьми, пронеслось у меня в голове, когда я выскакивал на поляну, перехватив разряженный пистолет за ствол.

Его создатели предусмотрели возможность использовать пистолет как ударное оружие, а вот то, что можно еще и как метательное, догадался я сам. Что и сделал, постаравшись попасть им еще в одного из противников. Попасть то попал, правда, не совсем удачно, угодив в левое плечо.

И тут же нарвался на встречный удар палашом.

Удар, вернее укол, получился у моего противника очень смазанным, наверное, он сделал его рефлекторно. Вероятно, мне вполне хватило бы и этого, но спас меня сапог. Да, мой собственный сапог, один из двух, что висели у меня на груди.

Нет, обычно я ношу их, как и положено, на ногах. Но в этот случай я поместил их туда, на перекинутой через шею веревочке, когда сплавлял бревно по воде. Штанины высохнут быстро, а вот лишний раз мочить обувь мне все еще не по карману. Затем, когда я прятался в лопухах, то попросту забыл об этом висевшем у меня на груди амулете. Забыл, как оказалось к счастью.

Голенище одного из сапог приняло на себя удар, и лезвие палаша ушло в сторону, оставив на груди глубокую царапину. В горячке я даже этого не почувствовал.

Следующий удар у него не получился, с кинжалом в глазнице много не повоюешь. Целился я в горло, но и так получилось вполне нормально, за исключением того, что кинжал там и остался. В голове противника, разумеется.

И сразу же бросился в сторону, потому что оставался еще один, живой невредимый и очень злой, судя по бешеному выражению глаз.

К дереву, росшему у самого входа в шалаш, было прислонено какое-то древко. Тщательно оструганное и даже отшлифованное руками до блеска. Вот к нему-то я и устремился. Когда-то на одном его конце что-то было, уж не знаю что, наконечник копья, остроги, еще чего. Сейчас там ничего не оставалось, но даже в таком виде оно привлекало меня своей длиной.

Потому что против стального остро отточенного лезвия длиной в добрый метр вся моя предыдущая жизнь мне навыков не давала.

Я выставил палку перед собой, хоть какая-то защита. И даже попытался атаковать, обозначив удар в лицо, но в последний момент перенаправив выпад в колено. Не прокатило.

И еле успел уйти назад, после того как мой противник лезвием отбил древко в сторону, чуть не заставив меня провалиться.

Когда прогремел выстрел, мы вздрогнули оба. Я от неожиданности, а мой враг от того, что в него попала пуля.

Жюстин стоял на коленях и в руках у него был еще дымящийся пистолет. Пистолет, что он сумел вытащить из-за пояса человека, все еще хрипевшего и пускающего изо рта кровавые пузыри. Того самого, что упал первым, после Жюстина удара моим клинкертом.

Первым делом я надел сапоги на ноги. Вряд ли получится так, что и во второй раз они смогут спасти мне жизнь. И так слишком удачно все получилось.

Вот теперь нам нужно покинуть это место. И чем скорее, тем лучше. Черт его знает, сколько их поблизости, людей разыскивающих Жюстина. И еще лодка очень удачно подвернулась. Хотя плевать я хотел на такую удачу, когда только чудо в виде добротной кожи сапога и спасло мне жизнь.

Уже привычно подхватив Жюстина на руки, я отнес его в лодку. Подожди немного парень, у меня имеется несколько неотложных дел. Первое из них то, что мы не должны оставить здесь живых свидетелей. Свидетелей того, что здесь находился именно тот человек, которого они и ищут: наследный принц Жюстин Эйсен. Если их сообщники обнаружат четыре трупа, трудно будет связать именно с ним. Если не найдется живого свидетеля. Сделать это трудно, но необходимо.