S-T-I-K-S. Почтальон. Часть 1 - Ринат Тактарин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он в спальне, – оповестила меня девушка, когда мы миновали прихожую.
И тут же со скоростью кошки нырнула в правый проход.
– Глушите! – густой бас сзади.
Ага, щас! Резко присев на корточки, я прыгнул. Можно было и не приседать, просто свалить куда-нибудь подальше и пусть ищут. Но мне хотелось по-другому. Потому и сидел сейчас в густых зарослях малины на соседнем участке.
Отличная позиция: входная дверь дома, куда меня заманивали, была прекрасно видна, а сейчас туда заходил рейдер с автоматом и делал он это без суеты, с опущенным оружием.
Значит, к этому моменту, я уже должен быть оглушен или убит. Ладно, суки, моя очередь.
В доме рейдер был недолго, выскочил, как ошпаренный, через несколько секунд и не вертел стволом по сторонам, а направил его строго на вход, откуда выбежали ещё двое в камуфляже и девчуля-симпатюля.
– Где он? – прозвучал знакомый бас.
– В доме, выйти не мог, я бы его засветил, – ответил первый рейдер. – Глаза нам отводит. Ну что, доигралась, сучка? Говорил же, валить надо на воздухе!
– Ой, да ладно! Три крутых мужика с каким-то лохом не справитесь!? – парировала та.
– Заткнись, стерва! Потом порешаем. Облом, обходи дом справа, Лупарь, слева. Ты, сука, здесь стой, – совсем не джентельменски бросил он девушке. – Я внутрь, как начну шуметь, смотрите не упустите, валите наглухо.
Названная сукой в манерах корешам не уступала, в отместку показала спине уходящего неприличный жест, разбавив это высовыванием длиннющего языка.
– Не сцы, не упустим, – пробасил один из них. – Винтовку мою не поцарапайте, давно о такой мечтал.
Давно пасут, уже и шмотки мои поделили. Эх, права девчуля, лошара я жизнерадостный. Доверять надо чувствам, ну да ладно, потом поплачем.
В данный момент, я видел двоих, отмороженную девку с пистолетом и басовитого Облома. Вот с него и начну.
Дождавшись, когда он зайдёт за пристрой, я прыгнул. Движение было отработано при зачистках у стронгов, а сейчас прекрасно себя показало на иммунном. Нож, заточенный до состояния бритвы, вошёл в сочленение черепа, Облом подёргался в конвульсии и рухнул лицом вперёд, а я уже был на чердаке дома напротив, благо дверка нараспашку.
Отсюда открывался прекрасный вид на противоположную сторону. Лупарь крался, поглядывая на окна. Скинув рюкзак с винтовкой, я прислушался к организму. Три прыжка, а боли пока не чувствуется, значит ещё повоюем.
Сделав большой глоток живчика, я оценил обстановку. Облом лежит незамеченным, девку не видно, а Лупарь притаился под окном, направив на него ствол. Прыжок, жертва с невероятной скоростью разворачивается и что-то острое, больно чиркает мне по кадыку.
– Он здесь! – проорал Лупарь, когда я уже был на чердаке.
Какой же ты шустрый! Почему Лупарь? Может, потому что глаза на затылке? Тихонько матерясь, я промокнул рану сухой тряпкой. Вот же падла, ведь совсем немного ошибся, с учётом того, что бил, не видя меня, каких-то пара сантиметров глубже, и всё, прощай Кнут.
В голове зарождалась тупая боль, признак истощения, пока терпимо. Позже придётся устроить лёжку на денёк другой.
Девка уже была рядом с Лупарем, сидя на корточках, тихонько что-то обсуждали, непрерывно вертя головами в разные стороны. Спустя несколько секунд, из окна выпрыгнул главарь, короткий диалог и теперь они озирались втроём. Что для меня очень удобно.
Что твари, страшно? А вот не хрен нападать на честных бродяг.
Отойдя подальше от чердачной дверки, я поднял винтовку, троицу сейчас не видно, но стоит сдвинуться на полшага.
ФЛУПП…
В момент вылета гранаты, я увидел взгляд главного, он меня засёк. Понял, что это всё и дёрнулся в сторону.
БАБАХ…
Лупарь умер молча, благодаря сбежавшему главарю, граната взорвалась у него под ногами. Рядышком, тихо постанывая, лежала девка. Первому тоже досталось. Потеряв оружие, он полз к кустам, цепляясь одними руками, и делал это довольно шустро. Прыгнув к ним, я взял под контроль девку, не зная теперь, как поступить. Осколки посекли ей живот и грудь, не лечить же?! Нож в сочленение черепа, стал бы актом милосердия.
– Не убивай… братан!
Занимаясь девкой, я не упускал из внимания главаря. Поняв, что манёвры бесполезны, он сдался, или сделал вид, пистолет-то ещё в кобуре, а та очень кстати расстегнута.
– У меня есть жемчуг… в стабе закопал… я покажу!
– Не братан ты мне, гнида муровская! – я направил винтовку в его сторону.
– По-жа-лу-йс-та! – протянул он столь жалобно, что я готов был рассмеяться.
– Уррх…
Из кустов, куда так стремился мур, выпрыгнул матёрый лотерейщик, да так неожиданно, что я нажал на курок. Короткая очередь, застигла его в полёте.
– Урр…
Заражённый рухнул на бедолагу, придавив его немалым весом, и задёргался, одна из пуль попала в шею и похоже перебила позвоночник. Но порадоваться за удачный выстрел мне не дали. Опять возникло неприятное давящее чувство, но теперь я знал, кто-то на меня смотрит, оценивает и интерес точно не платонический. Справа, откуда прибежала девка, треснула ветка, я обернулся вместе со стволом. Опять треск, теперь слева.
Снова разворот, почему-то как в замедленной съёмке, краем глаза я уже видел тварь, но не мог быстрее.
– УРРАХХ-РР… – негромко, но весомо оповестил меня заражённый.
Это была трёхметровая горилла с сероватыми костяными наростами вместо шерсти. Гигантские бугры мышц и канаты сухожилий волшебным образом сочетались с кажущейся неподвижной костяной бронёй. Я смотрел на неё, не решаясь стрелять, да и толку, подствольник пуст, а пули способны только поцарапать, здесь нужен меткий Ботаник.
Тварь, стоящая над бутербродом из двух трупов, тоже не спешила. По-кошачьи склонив уродливую голову, она разглядывала винтовку. Сам не зная почему, я опустил оружие, а горилла в свою очередь, схватила лотерейщика за голову, резким движением оторвала её и швырнула мне под ноги. Затем тварь изобразила толкательное движение тыльной стороной когтистой лапы куда-то мне за спину. Я даже обернулся, но никого не обнаружив. «Похвалил» себя за тупость. Меня же выпроваживают! С трофеями!
Присев, я подхватил голову и пистолет девки, оружие лишним не бывает. Девчуля-красотуля всё ещё постанывала. Может всё-таки упокоить? Но тут раздался тошнотворный хруст раздираемой плоти, это горилла занялась муром.
Мне хватило. Зацепив валяющийся рядом рюкзак, я ретировался. Причём сделал это, повернувшись к твари спиной. Ни один здравомыслящий иммунный так не поступит, но что-то мне говорило – нападения не последует.
Обойдя дом, я стянул всё, что можно с трупа Облома. Проснулась душа барахольщика. И под хруст
