Королева Солнца – 2 (сборник) - Андрэ Нортон

Плеск воды оторвал меня от наблюдения. Я повернулся и увидел Гатею. Ноги ее были босы, брюки завернуты выше колен. Она стояла в воде и изо всех сил тянула длинную красную водоросль, похожую на виноградную лозу. С водоросли свисали большие листья. Эта водоросль держалась крепко, и Гатея, несмотря на все ее старания, не могла вытащить ее.

Я не успел подумать, как уже сбросил сапоги и, даже не заворачивая штанов, вошел в воду и взялся за водоросль чуть позади ее. Я стал помогать ей. Она оглянулась через плечо. Тень мелькнула на ее лице, но затем она кивнула, согласившись принять помощь, и мы стали тащить.

Но упрямая водоросль не поддавалась. После нескольких безуспешных попыток я бросил водоросль и вынул меч. Она снова кивнула, но требовательно протянула руку, и я, опять не раздумывая, отдал меч ей. Затем я взялся за водоросль, а девушка двумя ударами разрубила ее. Одной рукой она подхватила ее, а второй протянула мне меч, рукоятью вперед.

— Благодарю, Эльрон из дома Гарна.

Голос ее был низким, хриплым, как будто она говорила чрезвычайно редко. То, что она знает мое имя, тоже было весьма удивительно, так как никто из наших ни разу не говорил ни с ней, ни с ее хозяйкой. А к тому же я вовсе не был заметной фигурой в нашем клане.

— Что ты собираешься делать с этим? — спросил я, выбравшись на берег. И так как она не отвергала моей помощи, хотя и не просила ее, помогал ей вытащить водоросль на берег.

— Листья нужно высушить и растолочь, — заговорила она тем тоном, с которым крестьянин говорит о сене. — Этим хорошо удобрять почву. А кроме того она обладает другими свойствами, о которых знает Забина. Это хорошая находка, да и сорвали мы ее в подходящее время.

Я посмотрел на скользкую длинную ветку, которую мы вытащили из воды. Песок налип на ее острые листья. Я подумал, как часто бывает так, что вещи оказываются лучше, чем они кажутся.

Затем она ушла, ни сказав больше ни слова и волоча ветку за собой, пока я стряхивал песок с ног, чтобы снова одеть сапоги. Приближался вечер, и я направился в наш лагерь, чтобы поесть и поразмышлять над тем, что принесет нам следующий день, и сколько нам еще идти, пока мы доберемся до той земли, которую выбрал Гарн для нашего поселения.

Я приготовил себе похлебку из сушеного мяса, хлеба и воды и принялся за еду. Но ложка моя остановилась на полпути ко рту. Я увидел двух незнакомцев, которые подошли к центральному костру. Квен, который сидел, скрестив ноги, рядом с Гарном, махнул им рукой, но сам Гарн не поднял руки и только смотрел на них ровным безразличным взглядом, не опуская рог для питья.

И тут я узнал лорда Тугнеса. Я видел его много раз во время путешествия, но впервые он был так близко ко мне, что я мог дотронуться до его ножен.

Он был низенький, широкоплечий. Его любимым оружием был боевой топор, и упражнения с ним дали ему огромную физическую силу. Когда он сидел на лошади, то выглядел весьма внушительно, но пеший он передвигался маленькими шажками и казался еще более тяжелым, чем был на самом деле.

Как и все мы, он был одет в кольчугу поверх дорожного камзола. Шлем был у него в руке, и ветер играл его жесткими красно–коричневыми волосами… В отличие от людей нашей расы, которая имела скудную растительность на лице, у него была широкая борода, которой он очень гордился. Над широким ртом был нос, который в юности ему сломали, и теперь он был кривой и расплющенный. Поэтому Тугнес постоянно фыркал.

На шаг позади него стоял его сын. Он был выше отца и тоньше в кости. В руке у него было копье. Выглядел он совсем не по боевому, но каждый, кто знал его, или слышал о нем, знали, что он не так прост, как кажется. Его искусство в стрельбе из арбалета было широко известно. Но он всегда был лишь тенью своего отца, и ему мало приходилось действовать и принимать решения самому. Когда к нему обращались с вопросом, он делал круглые глаза и говорил как можно меньше.

Лорд Тугнес сразу же перешел к существу вопроса. Точно так же он без колебаний пускал в ход свой топор против врага. Однако обратился он к Квену, не обращая внимания на Гарна, даже слегка отвернувшись от него, чтобы не видеть своего старого врага.

— Когда же мы выберемся из этого дьявольского песка? — спросил он и пнул ногой песок, чтобы Брат Меча не сомневался, о чем идет речь. — Мои люди уже оборвали руки, вытягивая повозки и помогая лошадям. Ты обещал нам землю, где же она?

На лице Квена не выразилось ни тени смущения. Он поднялся и встал против Тугнеса, глядя прямо ему в глаза. Пальцы заложены за пояс.

— Если Пламя будет милостиво к нам, лорд Тугнес, к завтрашнему вечеру мы будем на расстоянии полета стрелы от твоей земли.

Тугнес фыркнул. Я видел, как его пальцы сжались, как будто стиснули ручку топора. Глаза его сверкали из–под густых бровей.

— Нам нужна хорошая земля, — снова он пнул песок. — Этот проклятый песок хрустит на зубах во время еды, царапает горло во время питья. С нас хватит! Мы сыты по горло! Смотри, чтобы твое обещание сбылось! — его последние слова прозвучали угрозой. Он резко повернулся и песком осыпал близ сидящих. За ним легкой походкой разведчика незнакомых земель двинулся Торг, его сын и наследник. Проходя мимо, он поднял голову, и я увидел его глаза, устремленные прямо на меня.

Я был молод, но я мог читать в глазах людей, даже если лицо человека ничего не выражало. И сейчас, заметив взгляд Торга, я замер от удивления. Но я надеялся, что мне удалось скрыть его. Почему сын и наследник Тугнеса, с которым мои пути никогда не пересекались и не пересекутся, взглянул на меня со смертельной ненавистью? Я был уверен, что мы с ним враги только потому, что я сын своего клана, а он — своего. Но ненависть его была не такой, с какой смотрят на формального врага. Этот взгляд вселил в меня сильное беспокойство.

Этой ночью на небе была луна — прекрасная, серебряная, чистая и холодная. Звезды в ее сильном свете почти не были видны. Старики говорили, что луна воздействует на сердца и души людей точно так же, как солнце воздействует на их кожу, делая ее коричневой. Но луна сильнее действует на женщин, чем на мужчин, и в особенности на тех, кто обладает мудростью.

Я отошел от спящих, ожидая, когда кончится очередь сторожить, и подошел к фургонам. И тут в лунном свете я увидел Мудрую Женщину, которая шла среди песчаных дорог. За ней шла Гатея, прижимая к груди, как ребенка, какой–то узел. Было видно, что она очень дорожит им.

Они направлялись на север, и я знал, что никто не может заговорить с ними, даже дать понять, что видел их. Ведь было совершенно ясно, что они идут по каким–то своим тайным делам. И все же был еще кто–то, кто украдкой шел за ними, укрываясь в тени камней, окаймляющих пляж.