Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » См. статью «Любовь» - Давид Гроссман

См. статью «Любовь» - Давид Гроссман

Читать онлайн См. статью «Любовь» - Давид Гроссман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 183
Перейти на страницу:

Косяк остановился и выстроился кругами. Рыбы быстро-быстро шевелили плавниками и застывшими бессмысленными глазами глядели прямо перед собой — словно бы не желая ничего видеть. Вокруг Бруно и Лепарика образовалось сейчас небольшое пространство, пустое от рыб, и внутри него неистово колотился новый нинг. Бруно видел тысячи непрерывно открывающихся и закрывающихся ртов, а за ними — десятки тысяч напряженных спинных плавников. До сих пор они с Лепариком располагались параллельно друг другу, и краем глаза Бруно различил, как налилась краской и сверканием боковая линия рыбы.

Острый страх пронзил его: новый нинг шел из него самого! Это он бросил вызов Лепарику. Но зачем, ради чего? Он вовсе не считает, что может руководить косяком лучше Лепарика, и не стремится к этому! Зачем это ему? Обескураженный своим открытием, он повернулся к Лепарику, словно просил объяснить ему, что происходит, и рыба тоже придвинулась к нему. Круг лососей слегка раздался и застыл. Бруно с изумлением прислушивался к своему нингу: это были четкие и уверенные удары — не та бешеная болезненная пульсация, которую издавал Горок. Он погрузил уши в воду и долго прислушивался. Так похоже на нинг Лепарика, и все-таки — иной, его собственный. Единственно возможный, истинный, правильный голос. Он преисполнился благодарностью к Лепарику, потому что без него никогда не сумел бы услышать самого себя. Вероятно, это было нелогично — испытывать благодарность к сопернику, с которым через минуту тебе предстоит схватиться не на жизнь, а на смерть. Но ведь это Лепарик взял его с собой, позволил присоединиться к косяку и сделал его творцом собственной жизни. Единственно, что оставалось неясным, это почему они должны воевать друг с дру…

Но тут смешались и раздвинулись воды. Как в зеркальном отражении, двое бросились друг на друга. С силой столкнулись два черепа, мгновенно были отброшены в разные стороны и снова взметнулись в ярости. Гладкое упругое тело рыбы обвилось вокруг торса Бруно, острые крепкие зубы впились в его плечо. Со стоном он отпрянул от врага и нырнул под воду. Пытаясь стряхнуть с себя Лепарика, продолжал погружаться ниже и ниже, пока в полуобмороке от боли и слабости не достиг тех пластов, где свет потускнел и сошел на нет, где красная часть солнечного спектра терпит поражение. Бруно глянул на свое плечо и с ужасом увидел, как рана истекает зеленоватой кровью — да, даже кровь казалась здесь зеленой. Испуг спас его. Он рванулся вверх, застал Лепарика врасплох и с силой ударил с двух сторон по рыбьей морде кулаками. На мгновение Лепарик застыл неподвижно, как будто в раздумье, а потом ушел под воду и исчез. Бруно кружил в тревоге по поверхности, потом перевернулся головой вниз и ловко ввинтился в воду, но и тут не обнаружил врага. Теряя сознание от недостатка воздуха, вынужден был начать подъем и тотчас был оглушен: Лепарик обрушился на него плашмя, тяжелый, как кит, и боднул в грудь. У Бруно перехватило дыхание. Кровь застучала в висках и бросилась в глаза. Ничего не соображая, он устремился вперед и принялся вслепую колотить руками по воздуху и по воде. В своей прежней жизни Бруно никогда никого не ударил, и вал неистовой злобы, который рвался из него и заливал теперь все его существо, испугал его. Но страхи и опасения принадлежали Бруно-человеку, а Бруно-рыба глотал кровь, разбавленную водой, и чувствовал, как этот живительный напиток разжигает в нем страсть битвы. Не помня себя от ярости, он снова и снова кидался на Лепарика, оба обвивались вокруг скользких, извивающихся тел друг друга и жаждали смерти, смерти врага!.. Еще один, последний, решительный удар!

В ночь длинных ножей и острых зубов нет места любви и состраданию. Победить или погибнуть! Лепарик мужественно продолжал этот беззвучный бой, и Бруно тоже ни единым возгласом не нарушал зловещей тишины. Он сам был рыбой. Счет времени исчез для него, мгновения отмерялись ритмом бросков и вспышек боли, которую удары противника высекали из его ран. Бруно был весь истерзан: укусы Лепарика проделали в нем безобразные дыры, кровь хлестала из груди и из горла, но он видел, что и противник разодран, распорот, весь в ранах и царапинах от его боковых плавников, что удары рыбы становятся неточными, что она вот-вот отключится от источника своего существования. И в это мгновение Бруно прозрел, опомнился и отпрянул. Сознание вернулось к нему и засияло мягким ровным светом, как перламутровая ракушка: он сражается с Лепариком, потому что не может быть одним из толпы, не может раствориться в толпе, даже толпе, не ведающей злобы и ненависти, — любой толпе, не может смириться даже с нингом Лепарика. Но он также не хочет быть оруженосцем толпы. Лепарик еще кидался на него вслепую, боролся за торжество собственного нинга, выплюнул изо рта кровавый кусок, вырванный из руки Бруно, но Бруно уже отступил назад. Рыбы освободили ему дорогу — проход, в точности соответствовавший размеру его тела. Нет, он не хочет предводительствовать, не хочет руководить ими. Никем не хочет руководить. Нет человека, достойного руководить другими существами. Но как он был близок к убийству, к этому тягчайшему из преступлений!.. Он поспешно удалялся от косяка. Его нинг хорош только для косяка из одного человека. Его нинг — это его собственный язык, тайный, неповторимый. Только на нем можно сказать «я» без того, чтобы оно отозвалось жестяным эхом хитрой гулкой ловушки «мы». Бруно высвободился из рыбьих кругов, из этих равнодушных объятий, и застыл, тяжело дыша, вне стаи. Они обернулись и посмотрели на него без всякого выражения. Никто не двигался. Тем временем Лепарик потихоньку пришел в себя. Его нинг окреп и начал достигать Бруно, но уже не проникал в него. Косяк тронулся в путь. Без него. На одну минуту, в последний раз, Бруно охватил прежний страх оказаться покинутым и беспредельно одиноким. Но лишь в силу привычки.

Лососи неторопливо проплывали мимо. В течение нескольких часов перед ним прошли сотни тысяч рыб, и он пропускал их, не двигаясь. Он узнал среди них только Йорика, но через минуту вообще перестал видеть в них рыб и начал различать только клетки большого сложного организма, отделившегося от него: от его прежнего тела. Вся его жизнь промелькнула перед ним, все былое достояние: воспоминания и обрывки позабытых грез. Он оставался на месте почти час и после того, как удалились последние рыбы, — погруженный в невольные печальные размышления от расставания с собой прежним. Теперь все, что он сделает, или подумает, или создаст, будет его по праву. Вдали, на горизонте, топорщились последние напряженные плавники. Вскоре они достигнут больших водопадов реки Спей. Станут подпрыгивать на три или четыре метра, пытаясь преодолеть бурное течение, шлепаться обратно в воду и снова и снова прыгать. Те, что сумеют миновать пороги — обессилевшие, отощавшие, до смерти утомленные, изможденные до последнего предела, — войдут в устье небольшого притока, в котором появились на свет много лет назад. В течение нескольких дней позволят себе отдыхать. Над ними будут жадно кружить птицы, вода почернеет от их множества. В эти считанные дни у них отрастут твердые горбы и дополнительные острые зубы, и тогда начнутся кровавые бои за самок и нерестилища. Тот, кто уцелеет, оплодотворит икру, которую будут метать самки, и тотчас после этого умрет. Бруно знал: слабосильному Йорику не одолеть даже порогов. Лепарик преодолеет их, но будет слишком измучен, чтобы выйти победителем в боях с более молодыми самцами. Не пройдет и нескольких часов, как вся речка наполнится изуродованными, растерзанными трупами лососей. Вся жестокость этого неумолимого пути вырвется вдруг наружу и будет запечатлена на их телах. Хищные птицы склюют их мясо.

Бруно остался один. Старая акула, которая плыла по следам косяка, замерла посреди дороги. Поглядела на массу удаляющихся рыб, на странное существо, от которого исходит запах крови и которое представляется более легкой добычей, и решила удовольствоваться им. С силой нырнула и пропала под водой. Узкая быстрая дорожка протянулась по прямой линии в направлении Бруно, который так ничего и не учуял.

Но тут произошло нечто странное: что-то такое, что я затруднюсь объяснить и что вызывает подлинное смятение в кругах биографов и усердных архивариусов текучей истории: потому что вдруг, без всякой видимой причины, акула была с силой подброшена вверх и забилась в воздухе, как огромная нелепая рыба-птица, беспомощно и весьма потешно хлопающая плавниками и на два голоса трубящая своим гротескным хоботом, похожим на гигантский молот. Через минуту она благополучно шлепнулась обратно в воду, на свое обычное место в хвосте косяка.

Еще несколько мгновений море бурлило и вздрагивало. Бруно почудилось, что он слышит странные звуки, как будто кто-то хлопает в ладоши и удовлетворенно хохочет, как бывает, когда спустят с лестницы надоедливого нахала; маленькие волнушки, которые оказались ближе, чем он, к тому месту, откуда была выброшена акула, с некоторым удивлением отметили злорадный смех, сопровождавшийся сочным похабным ругательством, но отказались поверить, чтобы такая грубая брань могла вырваться из уст их милейшей госпожи. С веселой беззаботностью они столкнулись друг с другом и стали строить различные предположения относительно происшествия, выдвигали всевозможные версии странного поведения акулы, а затем с не меньшим увлечением принялись рассказывать друг другу о всяких лекарственных водорослях, о том, как моряки умеют ориентироваться по полету птиц, о затонувших пароходах и морской болезни… Короче говоря, поменяли тему.

1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 183
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать См. статью «Любовь» - Давид Гроссман торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит