Дракон Его Величества - Наоми Новик

В окно заглянуло солнце — время было на исходе.

— Ну же, Лоуренс, не хмурьтесь. Я летала в Гибралтар не меньше дюжины раз. — Она звучно чмокнула его в щеку. — Вам здесь, боюсь, придется еще хуже нашего. Они непременно попытаются что-то выкинуть, узнав, что мы улетели.

— Я всецело на вас полагаюсь. — Лоуренс дернул звонок. — Надеюсь только, что мы рассудили верно. — Большего он и Лентону не осмелился бы сказать, чувствуя, что с полной объективностью рассуждать об этом не может. Не будь у него даже личных причин, он все равно колебался бы. Полнота сведений, которыми они обладали, оставляла желать много лучшего.

Три дня назад к ним прилетел Волли с новыми неутешительными вестями. В Кадис прибыло несколько французских драконов. Их было достаточно, чтобы помешать Мортиферусу, но они не составляли и десятой доли размещенных на Рейне воздушных сил. И даже теперь, когда всех легких драконов, кроме курьеров, посылали в разведку, англичане так и не сумели узнать, чем занимается Бонапарт на Канале. Лоуренс проводил Роланд к Эксидиуму, посмотрел, как она поднялась на борт. Ему все время казалось, что чувства его недостаточно сильны. Случись ему отправить Эдит одну навстречу опасности, он предпочел бы пустить себе пулю в лоб, но с Роланд расставался не тяжелее, чем с любым другим из своих товарищей. Она послала ему воздушный поцелуй со спины Эксидиума.

— Увидимся через несколько месяцев — даже раньше, если удастся выгнать лягушатников из гавани. Хороших вам полетов, и не позволяйте Эмили отбиться от рук.

— Счастливо! — Он махнул рукой, глядя, как тает в небе звено Эксидиума, улетающее на юг.

Оставшиеся настороженно следили за небом, но в первые недели после отлета Эксидиума никто не пытался атаковать их. Французы, по мнению Лентона, полагали, что Эксидиум все еще здесь.

— Чем дольше они будут пребывать в таком убеждении, тем лучше, — сказал он капитанам после очередного ничем не ознаменовавшегося патруля. — Дело не только в нас. Им совершенно незачем знать, что их драгоценный кадисский флот скоро познакомится еще с одним воздушным отрядом.

Две недели спустя Волли принес дуврцам добрую весть: Эксидиум и другие драконы благополучно прибыли в Кадис.

— Они уже начали, когда я улетал, — сообщил капитан Джеймс, завтракая с другими капитанами перед обратной дорогой. — Слышали бы вы, какой вой подняли испанцы! Их торговые корабли разваливаются от кислоты не хуже военных, и дома тоже, и лавки. Думаю, они скоро сами начнут колошматить своих союзников, если Вильнёв не уберется от них.

Атмосфера в запаснике прояснилась, и Лентон сократил патрульное время, чтобы люди, работавшие на пределе сил, отпраздновали хорошую новость. Наиболее энергичные офицеры отправились в город, другие, как и драконы, улеглись спать.

Лоуренс воспользовался случаем, чтобы почитать немного Отчаянному при свете фонаря. Они засиделись допоздна. Задремавший Лоуренс очнулся после восхода луны. На звездном небе чернела голова Отчаянного — тот смотрел куда-то на север.

— Случилось что-нибудь? — До Лоуренса донесся странный высокий звук.

— По-моему, это Лили. — Отчаянный встопорщил свою манишку.

Лоуренс тут же соскользнул с его лапы.

— Побудь здесь, я скоро, — сказал он. Отчаянный кивнул, глядя в ту же сторону. Дорожки почти не освещались. Все легкие драконы были в разведке, авиаторы, даже самые рьяные, ушли в дом от ночного холода. Три дня назад начались заморозки, и сапоги Лоуренса гулко стучали по мерзлой земле.

Он вышел на лужайку Лили, где не было ни одного человека. Вдали светились окна казармы. Сама Лили лежала, устремив в пространство взгляд желтых, обведенных красным глаз, и копала когтями землю.

Послышались чьи-то тихие голоса, потом плач. Лоуренсу подумалось, что он пришел в неподходящее время, но Лили явно была расстроена, и он громко позвал:

— Харкорт, вы тут?

— Ни шагу дальше, — тихо и резко произнес голос Шуазеля.

Лоуренс обошел вокруг головы Лили, и картина, которую он там увидел, поразила его. Шуазель крепко держал Харкорт за локоть, и по его лицу было видно, что он готов на крайние меры.

— Молчите, Лоуренс. — В другой руке он держал шпагу, позади него лежал ничком молодой мичман с кровавым пятном на спине. — Ни звука.

— Бога ради, что вы такое делаете? Харкорт, вы целы?

— Он убил Уилпойса, — ответила она хрипло. При колеблющемся свете факела Лоуренс разглядел большой синяк у нее на лбу. — Лоуренс, не думайте обо мне, ступайте за помощью. Он хочет причинить зло Лили.

— Неправда, — заявил Шуазель. — Клянусь, что ничего не сделаю ни ей, ни вам, Кэтрин, пусть только Лоуренс не вмешивается. — Он поднес окровавленную шпагу к шее Харкорт, и Лили опять заскулила тонким, режущим слух голосом. Видя зеленоватую бледность Шуазеля, Лоуренс остался на месте.

Убедившись, что он не собирается уходить, Шуазель сказал:

— Сейчас мы все вместе пойдем к Прекурсорису. Ты, Лили, останешься здесь и взлетишь следом за нами. Обещаю, что с Кэтрин не случится ничего, если ты будешь слушаться.

— Предатель, жалкий пес! — произнесла Харкорт. — Ты думаешь, я отправлюсь с тобой во Францию и буду лизать сапоги Бонапарту? Давно ли ты это задумал? — Она попыталась вырваться, но Шуазель так тряхнул ее, что она чуть не упала.

Лили привстала, в ее костяных втулках блеснула темная жидкость.

— Кэтрин! — прошипела она, не разжимая зубов.

— Ну, довольно. — Шуазель заломил руки Харкорт назад, по-прежнему угрожая ей шпагой. — Ты сделаешь то, что я приказываю, Лили. Идемте. Вперед, мсье! — Он взмахнул шпагой, но Лоуренс успел отойти чуть дальше во мрак, и француз, сам того не ведая, подступил к нему слишком близко.

Последовала яростная схватка. Все трое упали наземь, шпага куда-то улетела. Шуазель оказался внизу, но Лоуренс пожертвовал своим преимуществом, чтобы отпихнуть Харкорт в сторону. Француз тут же ударил его в лицо кулаком.

Они покатились по земле, молотя друг друга вслепую и стараясь дотянуться до шпаги. Лоуренс имел большой опыт в рукопашных боях, но Шуазель превосходил его ростом и весом. Лили ревела теперь во всю мочь, в парке слышались голоса. Шуазель, которому отчаяние придало сил, двинул Лоуренса в живот. Тот скрючился от боли, и француз ринулся к своему клинку.

Раздался громовой рев, земля содрогнулась, сверху посыпались сухие листья и сосновые иглы. Старое дерево вывернулось из земли с корнем — это Отчаянный поднялся в воздух, круша все вокруг. С другой стороны грянул ответный рев, и мраморные крылья Прекурсориса забелели во тьме. Отчаянный, выставив когти, летел навстречу врагу. Лоуренс, через силу поднявшись, обрушился на Шуазеля и повалил его. Капитана продолжало корчить от боли, но Отчаянному грозила беда, и медлить было нельзя.