Альфа и Омега. Книга 3 (СИ) - Сейд Анна

Женщина, увидев нас, улыбнулась и протянула руку в нашу сторону, хотя, я была почти уверена, сына она не узнала. В эту самую секунду меня буквально захлестнуло чужими воспоминаниями. Я увидела это же самое лицо, но моложе, а еще — покрытое кровью, что стекала с ее подбородка на шею и грудь.

— Помогите… — прохрипел незнакомый мужской голос, как будто оказавшийся прямо возле моего уха, и я вздрогнула от неожиданности.

Мина в моих — совсем не моих на самом деле — воспоминаниях улыбнулась, обнажая оскаленные клыки, а потом Йон, застонав, схватился за голову, и кошмарное видение исчезло, снова уступив место залитой солнцем больничной оранжерее.

— Она тебя не обидит, — повторила я, крепко обняв его подрагивающие плечи. — И ты не виноват, что это произошло. Посмотри на нее, Йон. Просто посмотри на нее. Это не монстр, а несчастная, потерявшая разум женщина, слишком слабая для тех испытаний, что выпали на ее долю. Ты уже давно намного сильнее, чем она. И намного сильнее, чем призраки твоего прошлого. Ты приехал сюда сегодня, потому что и сам знаешь это в глубине души. Посмотри на нее, Йон.

Альфа какое-то время не решался снова поднять взгляд, прижимая меня к себе, как ребенок мягкую игрушку в надежде, что та отпугнет чудовище у него из-под кровати, но потом все же пересилил себя. Вдохнув полной грудью мой запах, он нетвердым шагом приблизился к матери и опустился рядом с ней на корточки, внимательно и все еще немного встревоженно вглядываясь в ее лицо.

— Здравствуй, мама, — негромко произнес он.

Мина издала странный тихий звук — то ли удивленное восклицание, то ли недооформившееся приветствие. Протянула руку, проведя по вьющимся волосам сына, и я нутром ощутила, каких усилий ему стоило остаться на месте и не отшатнуться от ее прикосновения.

— Мой сынок хорошо учится, — негромко проговорила она. — Он обязательно станет отличником в этом году. Он такой хороший мальчик.

Йон молчал, продолжая вглядываться в ее лицо так, словно надеялся прочесть в нем все те ответы, которых так жаждала его душа эти долгие четырнадцать лет.

— Он сейчас присматривает за Лили, — между тем доверительно продолжила женщина. — Они так хорошо играют вместе. Надо будет позвать их пораньше к ужину. Я приготовлю им картошку с яйцом. Они очень любят, так хорошо всегда кушают.

Лицо альфы дрогнуло — словно льдина, треснувшая под слишком сильным давлением. На мгновение мне показалось, что я просто не выдержу яростной волны эмоций и воспоминаний, что захлестнули его после этих ее слов, и меня почти магнитом потянуло к нему, так что я неосознанно сделала пару шагов вперед и замерла, лишь когда Йон сам выпрямился во весь рост, теперь глядя на сидящую в кресле мать сверху вниз.

— Она не помнит, — коротко выдохнул он. — Ничего не помнит.

— Ее разум заблокировал все болезненные воспоминания, связанные с пережитыми травмами, — подтвердил кто-то и, обернувшись, мы с моим альфой увидели пожилого мужчину в белом халате, который, как выяснилось немного позже, оказался тем самым главврачом, про которого говорила медсестра. — Иногда ей снятся кошмары о прошлом, но в последние годы все реже.

— Вы можете заставить ее вспомнить? — отрывисто поинтересовался Йон.

— Теоретически это возможно, но, признаться, особого смысла я в этом не вижу. Мир, в котором она обитает сейчас, куда более милосердный и светлый, чем реальность, в которой осталось не так уж много хорошего, — пожал плечами главврач.

— Но здесь остался ее сын, — возмутилась я, выступая вперед. — Ее настоящий сын, а не тот маленький мальчик, которого она якобы помнит.

— И что? — доброжелательно и как будто немного грустно улыбнулся наш собеседник. — Вы ждете от нее извинений и раскаяний, господин Гу? Надеетесь, что, если она признает свои ошибки и покается в них, вам станет легче? Открою вам тайну — нет, не станет. Нет таких слов, которые могли бы изменить то, что случилось, или окрасить его в иные тона. Ваша мама предпочла сбежать от своих воспоминаний, и не нам с вами осуждать ее способ решения проблем. В конце концов он не лучше и не хуже других. Пройдемте в мой кабинет.

Мы последовали за ним. На пороге Йон обернулся в последний раз и поймал взгляд матери, которая внимательно и как будто силясь что-то вспомнить смотрела ему вслед. Потом медленно подняла худую узкую ладонь и помахала ему на прощание, и он, как будто почти рефлекторно, ответил ей тем же.

— В первые годы с ней было особенно тяжело, — поделился главврач. — У нее часто случались припадки, и она несколько раз пыталась покончить с собой. В конце концов нам пришлось посадить ее на сильные успокоительные, чтобы обезопасить от нее в первую очередь ее саму. И после курса лекарств ее разум замкнулся сам внутри себя. Впоследствии мы с ее опекуном приняли совместное решение, что так будет только лучше.

— Кто был ее опекуном? — перебил его Йон, словно только сейчас вновь обретя способность говорить.

К моему удивлению, вопрос поставил главврача в тупик.

— Боюсь, точного имени я не знаю, — признался он смущенно. — Мина Гу поступила к нам около десяти лет назад, точный год не помню. Ее привезли и передали нам на поруки вместе с чеком на довольно внушительную сумму. С ее опекуном лично я общался только по телефону, и он ни разу мне не представился.

— Медсестра сказала, что ее кто-то навещал, — вспомнила я. — И что визиты прекратились в начале лета.

— Верно, — подтвердил наш собеседник. — Сюда приезжал мужчина, но, по заранее обговоренным условиям, никто из персонала с ним не общался и не задавал лишних вопросов.

У Йона на скулах вздулись желваки, и я ощутила, как напряглись мышцы в его руках, когда он сжал кулаки.

— Подождите минутку, — произнесла я, доставая свой телефон. Порывшись в новостных статьях, я нашла фото Сэма, опубликованное вскоре после его смерти. — Этот мужчина?

Главврач посмотрел на экран, нахмурился и не очень уверенно качнул головой.

— Возможно. Он обычно носил очки и… я ни разу не видел его вблизи.

— Хана, это неважно, — остановил меня Йон, покачав головой. — Он или нет, это уже не имеет никакого значения. Доктор, теперь я буду ее опекуном.

— Это хорошие новости, — вежливо улыбнулся тот. — Раз ее прошлый благодетель так внезапно пропал, в наших же интересах удостовериться, что госпожа Гу не останется без заботы и надзора. Сейчас оформим все бумаги, и я буду рад ответить на все ваши вопросы. Как видите, заведение у нас небольшое, но мы прикладываем все усилия, чтобы пациентам тут было комфортно. Они занимаются живописью, лепят из глины, гуляют, занимаются садоводством и проходят групповую терапию. Мы ставим своей целью в первую очередь поддержание стабильного состояния пациентов, и к каждому выстраиваем индивидуальный подход.

— Да, я заметил, — кивнул мой альфа, а потом без перехода добавил: — Мне нужна будет ее полная история болезни, а также список всех назначенных ей препаратов и процедур.

У главврача от такого заявления удивленно вытянулось лицо.

— Зачем? — как будто даже немного оскорбленно поинтересовался он.

— Затем, что я предпочитаю быть в курсе того, что беру под свою ответственность, — сдержанно улыбнулся Йон. — Я оставлю электронную почту на ресепшен, и все материалы мне будут нужны завтра к вечеру.

— Я не думаю, что это приемлемый вариант ведения дел, господин Гу, — начал было главврач, но мой альфа жестом остановил его:

— Это мой способ ведения дел, доктор. Либо вы соглашаетесь на мои условия, либо я найду для своей матери другую и, возможно, менее дорогую клинику, где к ней найдут нужный мне «индивидуальный подход».

— Я… Я вас понял, — пробормотал он. — Это не проблема, просто… я просто немного не ожидал. Мы о ней так хорошо заботились все эти годы, и у прошлого опекуна не возникло никаких нареканий к нашей работе, поэтому я чувствую себя несколько уязвленным.

— Если я останусь доволен тем, что увижу, вы первый об этом узнаете, — отозвался Йон. — Доверяй, но проверяй, верно, док? — Он протянул ему руку для рукопожатия, и немного сбитый с толку главный врач принял ее.