Если завтра в поход… - Владимир Невежин

Как представляется, в конкретной исторической ситуации мая 1941 г. критические сталинские замечания по поводу статьи Энгельса о внешней политике дореволюционной России, обнародованные в ведущем печатном органе ЦК ВКП(б), вероятно, представлялись как раз кстати. Они приобретали особую актуальность в условиях начинавшейся пропагандистской кампании, имевшей антигерманскую направленность.

Таким образом, устные выступления Сталина перед выпускниками военных академий, инспирированные им публикации («Опровержение ТАСС» от 9 мая и письмо по поводу статьи Энгельса «Внешняя политика русского царизма») можно рассматривать как «посылы сверху», которые послужили сигналом к развертыванию политико-идеологической кампании под лозунгом наступательной войны. Данный сигнал, естественно, был воспринят как руководство к действию людьми из ближайшего сталинского окружения, возглавлявшими пропагандистские структуры страны. В первую очередь, были взяты на вооружение мысли и идеи, высказанные Сталиным в выступлениях на приеме в Кремле 5 мая 1941 г. Это не могло не отразиться на изменении характера военной пропаганды.

13 мая в Кинокомитeте собрались члены его Оборонной комиссии, созданной после вышеупомянутого совещания А.И. Запорожца с писателями и режиссерами, состоявшегося в марте 1941 г. О том, что говорилось на этом заседании, можно судить, в частности, на основании краткой записи присутствовавшего там В.В. Вишневского. Характеризуя создавшуюся обстановку, А.И. Запорожец заявил: «Дело идет явн[ым] обр[азом] к нов[ой] войне».[603] Примечательно, что эта фраза, но в несколько видоизмененном виде, как указывалось, прозвучала и в сталинском выступлении 5 мая 1941 г. Данный факт, а также то, что Вишневский сделал 13 мая запись с кратким изложением речи Сталина перед выпускниками военных академий, позволяет предположить: именно на совещании в Кинокомитете ему стало известно (не исключено, что от начальника ГУППКА) содержание этой речи.

На заседании обсуждался годовой план создания фильмов военной тематики по Наркомату обороны и Наркомату военно-морского флота, а также говорилось об организации оперативных съемочных групп (писатель-сценарист, режиссер, оператор; встречаются фамилии Е.Л. Дзигана, Р.Л. Кармена, М.С. Донского, Э.И. Шуб, Д. Вертова).[604] Полученные от А.И. Запорожца указания были положены В.В. Вишневским в основу его записки о мобилизационных мерах в кинематографии и о плане выпуска оборонных фильмов в 1941-1942 гг., датированной 14 мая 1941 г. и адресованной в ЦК ВКП(б). Вишневский подчеркнул, что не уделяется внимания созданию оборонной, мобилизационной организации в кинематографии (не учитываются кадры кинематографистов для армии и флота, нет достаточно сколоченных творческих групп, которые могли бы незамедлительно приступить к работе в боевых условиях, не разработана соответствующая съемочная аппаратура, отвечающая фронтовым условиям, не обобщен и не доведен до всех советских операторов, кинематографистов опыт, накопленный в деле создания военной кинохроники Э.К. Тиссэ, Р.Л. Карменом и другими кинодокументалистами).

Далее в записке делался вывод: «Необходимы самые срочные меры по приведению в порядок всего кинохозяйства с точки зрения мобилизационной». В.В. Вишневский подробно перечислил те мероприятия, которые, по его мнению, следовало немедленно предпринять для всесторонней подготовки кинематографа к грядущей войне: взятие на мобилизационный учет киноработников Москвы и других крупных городов; создание оперативных киносъемочных групп в составе: писатель, режиссер, оператор; знакомство с наличным фондом фильмов военной тематики; показ возможных районов будущей вооруженной борьбы; создание фильмов о Красной Армии и Военно-Морском Флоте, об отдельных родах войск и т.д. и т.п. Вишневский подробно остановился и на вопросе об освещении в кинематографе образа врага в грядущей войне. «В опытных, умелых руках писателей и режиссеров-монтажеров, – подчеркивал он в своей записке в ЦК ВКП(б), – фильмотечные материалы превратятся в агитационно-острые военные фильмы». Вишневский, в частности, предлагал: «Ряд немецких и других фильмов… нужно перемонтировать и с новым, большевистским текстом обрушить на головы противников». Среди тех германских хроникально-документальных лент, которые можно было «обработать» в пропагандистских целях, Вишневский называл полученные в 1940 г. из Германии ленты «Поход на Польшу» и «Линия Зигфрида», отснятые фронтовыми кинооператорами вермахта.

Он считал необходимым также использовать опыт «творческих опергрупп» (писатель, режиссер, кинооператор), отснявших материалы о наступательных действиях частей Красной Армии по прорыву «линии Маннергейма» в Финляндии. Как уже отмечалось, В.В. Вишневский поначалу критически отнесся к хроникальной ленте «Линия Маннергейма».

Между тем этот фильм был удостоен Сталинской премии, и писатель в своей докладной записке в ЦК ВКП(б) от 14 мая 1941 г. уже отозвался о нем положительно.

Вишневский определил темы «полнометражных сценариев о будущей войне» для экранизации в 1941-1942 гг. Среди них: «Прорыв укрепленного района у германской границы», «Парашютный десант в действиях против них (укрепленных районов. – В.Н.)», «Рейды танков и конницы во взаимодействии с авиацией».[605] Даже далекому от военного дела человеку ясно, что подобная тематика отнюдь не предназначалась для пропагандистского обеспечения оборонительных операций Красной Армии в грядущей войне.

В.В. Вишневский сделал следующие характерные заметки для памяти по ходу совещания 13 мая 1941 г.: «Враг… Дикт[орский] текст + досъемка и готово», «Картина – о прорыве нем(ецкого) Ур-на (укрепрайона. – В.Н.)»,[606] опираясь на которые, можно предположить, что идеи использования в пропагандистских целях имевшихся германских хроникально-документальных кинолент и написания сценария о штурме пограничных укреплений немцев принадлежали отнюдь не самому Вишневскому, а излагались начальником ГУППКА.

Примечательна сама постановка В.В. Вишневским последней из названных тем, которая предлагалась для экранизации наряду с другой: «Форсирование рек (Сан, Висла и пр.)».[607] Как известно, именно в это время Генштаб РККА завершал разработку «Соображений по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» (датируется не ранее 15 мая 1941 г.). В «Соображениях», в частности, предполагалось нанести упреждающей удар по находящимся в стадии развертывания у западных границ СССР германским войскам. Конечной стратегической целью действий Красной Армии был определен разгром противника и овладение «территорией бывшей Польши».[608] В ходе осуществления задуманного она неизбежно должна была, во-первых, прорвать немецкие пограничные укрепления, во-вторых, форсировать реки Сан и Висла, находившиеся на бывшей польской территории, отошедшей к Германии согласно Договору о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. По всей видимости, члены Оборонной комиссии Комитета по делам кинематографии в какой-то степени были информированы о подобных стратегических разработках. Иначе неясно, откуда у В.В. Вишневского, стоявшего у истоков создания этой комиссии, могла возникнуть идея создания «игровых фильмов» о штурме Красной Армией укрепленного района германской границы и преодолении ею названных водных преград. В его вышеупомянутой записке в ЦК ВКП(б) от 14 мая 1941 г. содержится примечательная рекомендация: план выпуска кинофильмов военной тематики на 1941-1942 гг. следовало строить «с полным учетом всех пожеланий и требований» оборонных наркоматов, в первую очередь – НКО.[609] В любом случае возможность совпадения замыслов Генштаба РККА, важнейшего органа Наркомата обороны, и творческих планов писателя В.В. Вишневского представляется нереальной.

Помимо Вишневского в ЦК ВКП(б) обратились с предложениями по усилению «мобилизационной готовности» также создатели киноленты «Линия Маннергейма» сталинские лауреаты 1941 г. операторы С.Я. Коган и В.С. Ешурин. Они направили письмо на имя А.А. Жданова. Письмо не датировано, однако можно предположить, что оно относится к периоду после 5 июня 1941 г. В тот день М.И. Калинин, выступая перед выпускниками Военно-политической академии им. В.И. Ленина, говорил: «Мы не знаем, когда будем драться: завтра или послезавтра, а при таких условиях нужно быть готовым сегодня».[610] В упомянутом письме содержится парафраз этого высказывания Калинина: «Когда будем воевать, мы не знаем, может быть завтра, и, нам кажется, что сегодня мы должны быть в полной готовности ко всяким неожиданностям».

С.Я. Коган и В.С. Ешурин предлагали организовать бригаду из кинохроникеров, имеющих уже боевой опыт, и поставить их на военный учет. Члены этой бригады должны были пройти военную подготовку, приспособить кинотехнику «к возможной работе на войне». Авторы письма на имя А.А. Жданова считали, что дело с производством «оборонных картин» обстояло очень плохо. Подготовка операторов на случай войны, по мнению С.Я. Когана и В.С. Ешурина, проводилась только на словах. Они обращались с просьбой к А.А. Жданову сдвинуть дело с мертвой точки, ибо ни студия кинохроники, ни Кинокомитет, ни другие инстанции, куда они обращались, не откликнулись на их предложения.