Красный волк (СИ) - Свидрицкая Наталья

– Где твоя сестра? – Спросил он у Иво. – Ты говорил с нею? Что с ней?

– Она здесь, на мельнице. Я не понимаю, Чейн, что происходит?

– Я узнал, что она нашлась, и поспешил поздравить тебя. – Со льдом в глазах произнёс Чейн. – Так она жива?

– Жива. Ребёнок умер, а она жива.

– Мальчик?

– Чейн! Я задал тебе вопрос!

– Может, – чуть потеснив его и выйдя вперёд, сказал Ив, – задать ему другой? Например, чьи гербы были на одежде убийц?

– А ты кто такой? – Презрительно спросил названный Чейном. – Откуда здесь цветной, и почему он говорит со знатным господином, не опуская головы?! Это твой новый раб?

– Эй, ты! – Опередил ответ барона Ив. – У тебя не хватит ни денег, ни власти, чтобы сделать рабом меня. Будь повежливее, и не получишь лишний раз по морде.

– Мероканец, я убью тебя! – Сквозь зубы процедил Ош, глядевший на всё это через узкое оконце. Но Лоти возразила:

– Он правильно делает, если, конечно, способен убить Чейна теми зубочистками, что у него за плечами.

– Он способен убить всех, кто с Чейном, голыми руками. – Возразил Ош. – Но это же инопланетное вмешательство…

– Вы вмешались уже давно. Твой друг – молодец, блондинчик. Вы хотите и пользоваться нашими богатствами, и оставаться чистенькими; так нельзя. Либо помогите, либо валите отсюда. Он – помогает. И он прав.

Ош промолчал. События начали развиваться быстрее. Чейн, в бешенстве от того, как с ним разговаривает цветной, выхватил клинок и направил на Ива скакуна, но тот ускользнул от атаки, с лёгкостью, которая насторожила бы любого, кто не был бы так разгневан. Чейн снова развернул скакуна, но Ив, молниеносным движением обнажив ножи, увернулся от атаки и, как показалось всем, кто видел это, просто скользнул мимо скакуна, но через пару мгновений Чейн, разворачивая его, вдруг свалился на землю вместе с седлом, у которого была аккуратно разрезана сбруя – но на боку скакуна даже царапины не появилось. Это всё заинтересованные лица выяснили потом; тогда же Чейн был спешен – и ещё более взбешён, но теперь он понял, что недооценил противника, и взял себя в руки. Он тоже был прекрасным бойцом.

Ив, очутившись лицом к лицу с пешим противником, демонстративно вложил клинки в ножны.

– Дерись, обезьяна, если не хочешь быть изрубленным в капусту! – Сказал Чейн.

– Для того чтобы убить тебя, мне оружие не нужно. – Возразил Ив, что взбесило Чейна ещё больше.

– Ты, дерьмо, думаешь, я не ударю безоружного? – Чейн стремительно шёл к нему, в бешенстве со свистом рубанув воздух. – Будь ты знатным человеком, я так бы и поступил. Но взбесившийся раб – это хуже бешеного животного, и должен…

Ив не дал ему договорить. В этом не было на первый взгляд ничего эффектного и зрелищного: зрители, кроме Оша, вообще не поняли, что он сделал; просто в какой-то миг шпага Чейна оказалась в стороне, Чейн – на лопатках, а Ив – сверху.

– Я не убью тебя. – Сказал он. – Я воин, а не убийца. Но за оскорбление ты заплатишь. – Он оттолкнул Чейна, встал и повернулся в сторону шпаги. Чейн вскочил на ноги, выхватывая мечелом – кинжал в виде трезубца, – но ударить не успел. Ив развернулся и легко, словно у ребёнка, выхватил мечелом у Чейна. Это со стороны показалось, что легко – только у Чейна глаза полезли на лоб от странного ощущения в руке, за запястье которой схватил его чужак: она просто отнялась, он не мог даже пальцем шевельнуть. Некоторые из людей Чейна обнажили клинки, но ждали, что будет дальше. Снова бросив своего противника на землю, Ив поднял его шпагу.

– Ты посмел назвать меня рабом. – Сказал медленно. – Ты посмел назвать меня обезьяной и дерьмом. И всё-таки я тебя не убью. – И, сломав клинок пополам, швырнул в лицо Чейну.

Он хотел только унизить его, но сделал больше, чем мог бы сделать даже намеренно. По законам чести этой страны, сломанный врагом клинок над поверженным лишал того чести и титула. Вернуть это Чейн мог, только убив теперь Ива в честном поединке в присутствии свидетелей. Он не постеснялся бы убить его в спину и теперь, но свидетелей было слишком много; а его собственные люди повели себя соответственно изменившейся ситуации: неохотно вложили в ножны оружие и отступили, избегая смотреть на своего бывшего повелителя. Ив быстро обернулся. В глубине души он был готов к драке с ними со всеми, и не ожидал такой лёгкой победы. Подозревая подвох, перевёл взгляд на Иго, но тот стоял бледный, ещё не понимающий ничего, но готовый уже броситься в бой, защищая своего друга. С ним Ив драться не хотел. Поднял руку:

– Прежде, чем встанешь на защиту этого человека, ты должен знать…

– Что я должен знать?

– Что это он. – Раздался тихий голос Гары. Иво вздрогнул, обернулся:

– Что – это?

– Он отец. Он принудил меня силой… Я тогда жила у его тётки, она ему помогала. Ты меня сам отправил к ней. Ты не виноват… Ты ему верил. А он угрожал убить тебя и меня, если я расскажу. – Она посмотрела на Чейна с ненавистью. – Теперь он не сможет этого сделать, и мне не зачем молчать.

– Это правда?! – Повернулся Иго к Чейну.

– Правда. – Ответил Ив. – У тех, кто пытался задушить её ночью, были вот эти гербы.

– Это правда. – Констатировал Иго. К чести его будь сказано, он не разразился тирадой: «Как ты мог, я ведь считал тебя другом!» или что-то вроде того. Он быстро посмотрел на людей Чейна – те не спешили вступать в схватку за обесчещенного предводителя, но всё-таки представляли из себя серьёзную угрозу. Вложил клинок в ножны. Сказал, изо всех сил сохраняя внешнее спокойствие:

– Я тоже не собираюсь марать свой клинок. Это слишком благородное оружие, чтобы пачкать его кровью смерда. Ступай прочь. И не распускай язык, иначе я прикажу тебя выпороть на скотном дворе.

– Ты заплатишь мне за это. – Прошипел Чейн. – Вы заплатите! Как твоя мамаша, как твой отец… Я всё равно покончу с вами!

–Пошёл вон. – Иго повернулся к нему спиной. Сказал, всё такой же бледный и спокойный:

– Господин, я благодарен тебе за спасение сестры. Прошу тебя, будь моим гостем, моя крепость недалеко.

Он дрожал от сдерживаемых чувств, но держался отменно. Ив кивнул, и произнёс совершенно искренне:

– Это честь для меня и для моего друга.

К крепости они подъехали в сумерках. Барон вёз сестру на своём скакуне; когда он обнял её у мельницы, Ив деликатно отвернулся, но слышал, как Гара плачет, изо всех сил прижимаясь к брату. На Оша он только посмотрел, и тот кивнул. Грустно. Когда они ехали в Игирму, оба молчали. Ош не мог понять, почему так: он по-прежнему уверен, что Ив не прав, но получилось правильно! Он сам поступил бы иначе: увёз бы девушку, оставил бы в посольстве кипов, снабдил бы деньгами. Её бы вылечили и помогли устроить свою судьбу. Только вот брата она больше бы не увидела, а брат не увидел её. Он скоро стал бы жертвой своего вероломного друга, вероятно, – ещё одна история захвата земель и титула, каких тысячи на этой планете, ничего особенного. Он, кинтанианин, лорд, считал это естественным ходом вещей – а Ив нет. Он видел реальных людей, их боль, их любовь, не отделяя себя от них. И это было неправильно! Только сердцем Ош был с ним. Лоти, наверное, была права: либо проваливайте, либо помогите.

Крепость нависала над дорогой, мрачная, массивная, с крохотными искрами огней в узких щелях-бойницах. Но внутри было неожиданно уютно. В главном зале горел очаг, пахло сеном, дымом, копчёным мясом. Ошу запах не понравился, Иву – наоборот. Ему было уютно; он с удовольствием принял кружку воды, извинившись, что не может пить вино – для него инопланетная органика являлась смертельно ядовитой. Ош мог здесь и есть, и пить, но, пока трезв, не мог заставить себя есть из местной посуды, которую не мыли, а давали вылизывать скакунам, спавшим тут же, в зале, в нишах вдоль стен и под галереей женщин. Гару сразу же, по приказу барона, который не терпящим возражений тоном заявил, войдя в зал:

– Ваша госпожа Гара вернулась; я вижу, вы счастливы? – приняли в распростёртые объятия, повели мыться и переодеваться. Лордов пришельцев тоже проводили в большие прохладные комнаты с окнами – они были на третьем этаже главного здания, и потому могли позволить себе такую роскошь, как окна, – и ванной: деревянной лоханью, застеленной изнутри белой тканью и наполненной горячей водой. Две симпатичные служанки предложили свои услуги. Правда, та, что готовилась помогать Иву, пала жертвой его обаяния и выполнять свои функции не смогла, но Ош принял помощь своей девушки с удовольствием. Ив слышал из-за стены её хихиканье, низкий голос Оша, говорившего какие-то глупости, двусмысленные женские взвизгивания и смех. Ему на самом деле нравилось здесь! Тысячи лет не убили в мероканцах свободный дикий дух, память о такой вот простой и безыскусной жизни была жива в них до сих пор. Примитивная ванна доставила ему удовольствие не меньшее, чем самый роскошный душ; запах копчёного мяса и дыма будил зверский аппетит, запах сена пробуждал ностальгические чувства. Вот только заставить себя, подобно Ошу, заигрывать с местными девушками он не мог. Его отношения с женщинами были очень сложными, как у всякого мероканца его Касты, считающего, что у него должна быть одна подруга на всю жизнь. Странно! Ош, преклоняющийся перед женщинами своей планеты, зависящий от них всю свою жизнь, не гнушался маленькими радостями большого секса с инопланетянками; Ив, который вырос в свободном мире, где неравенства полов не существовало, не мог даже помыслить о подобном.