Прощай, Рим! - Ибрагим Абдуллин

Больше других возвращением в старое убежище был взволнован Петр Ишутин. Все, кроме дозорных, уже давно забрались в пещеру и спят там мертвецким сном, а Петя вскарабкался на скалу и долго стоял — смотрел туда, где светились огни Монтеротондо.

Что он, или в самом деле влюбился? Нет, нет, не надо… В Сибири, в родной деревне тоскует и ждет Вика. Он ее никогда ни на кого не променяет. А с Джулией они просто так… Смеются, болтают, и ничего в том дурного нет…

На заре его разбудил командир:

— Петр, вставай-ка…

Хотя за ночь намаялись и проспал он не больше двух часов, Петр мгновенно проснулся и вскочил на ноги.

— Что, на задание?

— Побрейся. Пойдете с Грасси в Монтеротондо. Как-нибудь, да повидайся с Джулией. Позарез нужны бинты, вата, йод. Словом, перевязочный материал. Демьяненко плох, раненое плечо воспалилось.

— Джулия, если я попрошу, сердце свое вырежет и отдаст!

— Сердце пусть при ней останется, ты у нее возьми медикаменты.

— Будет сделано.

— Грасси, возможно, с тобой не придет. Разыщите Орландо или Москателли. Сейчас у нас полсотни бойцов, продовольствия на два дня не хватит. Мыла бы надо. И белье постирать, и самим помыться.

— Сделаю. А усы можно оставить или тоже сбривать? — спросил Петя, намыливая лицо.

— В прошлый-то раз ты как ходил?

— Забыл, что ли, — командир? Такую чудесную бороду пришлось ликвидировать.

— Тогда усы оставь. Вдруг кто-нибудь тебя в лицо запомнил.

— А мне сегодня же, что ли, возвращаться?

— Или заночевать там собираешься?

— Да нет. Просто так говорю, — хмыкнул Петр, пряча глаза. — Не угадаешь, всякое может случиться…

Грасси провел его в Монтеротондо по тропкам, где маленькие девчонки пасли коз. По дороге в аптеку они завернули в какой-то дворик. Грасси поговорил с чумазыми мальцами, которые сказали ему, что Орландо неделю тому назад опять уехал в Рим и все еще не возвращался. Не застали они и Москателли. Женщина с бледным, усталым лицом открыла им дверь и на вопрос о том, где Москателли, коротко ответила:

— Если б я сама знала, где он…

«Арестовали его, или он сам где-нибудь спрятался?» — с тревогой подумал Грасси и вслух, то ли продолжая свою мысль, то ли советуясь с Петром, спросил:

— Что ж теперь делать?

— А может, Капо Пополо в городе?

— Правильно. Ты иди в аптеку, а я попытаюсь разыскать его и тоже приду туда.

Петя направился по знакомой улице в аптеку.

Он вдруг почувствовал, как с каждым шагом сильнее бьется сердце в груди. Как же это понимать? Неужели?.. Парнем он был нрава упрямого и отчаянного, но с тех пор, как женился на Вике, не было случая, чтоб он на кого-нибудь заглядывался, а на приятелей, которые бегали от своих жен, всегда смотрел с жалостью и недоумением…

Ничего. Он заберет лекарства и сразу же уйдет. Посидит в парикмахерской, поболтается на улице, пока не придет Грасси, и бегом в отряд.

Вот она — «Фармачиа»! На больших стеклах древняя эмблема врачевателей и колдунов — чаша и змея с разинутой пастью. На витрине полочки большие и маленькие, на которых расставлены бутыли, пузырьки, пузыречки… И даже скелет во весь рост. Через стекло Петя покосился на прилавок — в аптеке были покупатели. Петя отошел в сторонку, чтобы переждать, когда они уйдут. Трое вышли, двое новых зашли. Минут через пять и эти убрались, но ввалился еще один.

«Так они целый день будут таскаться», — с сердцем подумал Петр, надвинул кепку поглубже и, схватившись рукой за щеку, открыл дверь. Не успел он сделать двух шагов, как Джулия увидела его и чуть не выронила из рук бутылку с микстурой.

— Пьетро!..

Клиенты обернулись, посмотрели на него, а он, подмигнув Джулии и постанывая — ой, ой, — опустился на стул у стены. Засуетилась Джулия, разволновалась перепутала рецепты и лекарства. Но первоначальное замешательство быстро прошло, она заворковала голубкой, прося извинения у покупателей… В каждом ее движении, даже в пальцах, проворно заворачивающих коробочки в шуршащую бумажку, было столько красоты и изящества. И как мило она поводит бровями!.. А может, это только Петру так кажется?

«Ладно, не таращь глаза, у тебя же зубы болят. А то заглядишься, влюбишься и всякую осторожность потеряешь. Глупо будет, если тебя застукают в этой аптеке…»

Наконец убрался последний клиент — ворчливый такой, занозистый старикашка. Джулия бросилась было к дверям, чтобы запереть их на задвижку, но явились новые покупатели — два немецких солдата. Шумят, нахальничают, хватают Джулию за локти, что-то шепчут ей на ухо. Джулия терпит, по-прежнему воркует голубкой и вертится перед ними волчком: «Пер фаворе!..»

Петр стискивает зубы. Очень уж соблазнительно вдарить пару раз и в лепешку их сплющить. Если б не мысль о товарищах, нуждающихся в перевязке, и не беспокойство за судьбу Джулии, он так бы и сделал. Наконец и эти забрали нужные им лекарства и с таким же шумом выскочили вон. Один из них снова просунул голову в дверь и подмигнул Джулии. Девушка улыбнулась, помахала рукой: «Чао!» На этот раз она успела запереть дверь и сразу же кинулась на шею Петру:

— Пьетро! Пьетро!..

Она целовала его в глаза, в губы, уронила ему на щеку несколько жарких слезинок. Убедившись окончательно, что ее Пьетро жив и невредим, Джулия показала на часы, объясняя, когда она освободится. Потом прошла за прилавок, достала листок бумаги и написала: «Виа Рома». Ага, значит, это ее адрес. Виа Рома, дом 2, квартира 2. Джулия сунула записку в руки Пете и что-то попыталась объяснить, но Петя ничего не понял и прервал ее:

— Ты мне сначала ме-ди-ка-менты дай. Бинт…

— Бенда?

— Да, бенда, бенда! Йод, — Петя загнул второй палец.

— Иодио? Бене, бене.

— Вата и спирт.

— Бене, бене…

Джулия, как и в первый раз, проворно собрала большой пакет с перевязочным материалом и лекарствами, необходимыми для оказания помощи при ранениях.

— Спасибо, грацие, Джулия…

Девушка опять показала на записку и, нежно вздохнув, спросила:

— Виа Рома?

— Нет, не могу идти на виа Рома, я должен повидаться с Грасси.

— Синьор Грасси? Альфредо Грасси? — Она просветлела и, слегка прихрамывая, сделала два-три шага.

— Да, Альфредо Грасси.

Джулия взяла новый листок и написала: «Виа Рома, 4».

— Стало быть, Грасси ваш сосед? — догадался Петр и сблизил указательные пальцы обеих рук.

— Си, си.

— Грасси придет за мною сюда, в аптеку.

— Си, си! — Джулия объяснила, что она пошлет Грасси к себе домой.

— Что ж, ладно. Бене, — согласился Петр, вспомнив про наглых фрицев. Конечно, там ему будет безопаснее. — Показывай, где виа Рома.

— Дуэлия. — Девушка ткнула пальцем в бумажку, потом себе в грудь.

— Понимаю. Отдать Дуэлии.

— Си, си.

Она накинула плащ и вышла вместе с Петром на улицу. Прошли немного вперед, на перекрестке повернули направо. Джулия показала на табличку, где значилось «Виа Рома», и вытянула руку в ту сторону, куда ему полагалось идти.

Петр взглянул на номер углового дома. Шестьдесят четыре.

— Ага, в том конце, значит. Бене, понял.

Девушка нежными, крошечными пальчиками пожала его руку и побежала обратно в аптеку.

Нужный дом был на самой окраине. Ничем не примечательный двухэтажный дом с ободранной штукатуркой. То ли обветшал, то ли сюда долетали пули, когда дивизия «Пьяве» под командованием генерала Табеллини уничтожала батальон немецких парашютистов. Двери квартиры номер два выходили на небольшую террасу. Петр поднялся по ступенькам и постучал. Ему ответил звонкий и высокий, словно детский, голос:

— Аванти!

Петр переложил пакет в левую руку и безотчетно поправил ворот рубашки, пригладил усы. В передней было темно. Петр, не зная, куда повернуть, споткнулся, стукнулся обо что-то, что-то уронил. Чья-то рука распахнула дверь, и тот же голосок пропел совсем рядом:

— Ки?

— Пьетро, — ответил Петр и шагнул в полосу света…

— Пьетро? — голосок ее стал еще звонче. — Бенвенуто!

Он прошел в комнату. Перед ним стояла девушка, как две капли воды похожая на Джулию. Такая же юная, такая же красивая. Только у этой волосы чуть посветлее. И взгляд не такой мягкий и ласковый.

— Вы Дуэлия? — спросил он, хотя с первой минуты понял, что это именно она.

— Си.

Хозяйка на миг задержалась перед зеркалом, проворно — раз, раз — скинула с ног и задвинула под кровать шлепанцы. Влезла в туфли. При этом она не умолкала ни на секунду. Петр, конечно, ни слова не разобрал. Он подошел к ней и протянул листок с запиской Джулии.

— Если вы Дуэлия, вот вам письмо.

Дуэлия пробежала глазами записку и шмыгнула за занавеску — в другую половину. Но и оттуда доносился ее звонкий голосок. Усмехнулся Петр, дескать, как из пулемета строчит, и оглядел комнату. Вдоль стен — кровати, обе они застланы одинаковыми одеялами и одинаковыми же кружевными покрывалами. Дуэлия между тем собрала на стол и вынесла бутылку вина и стакан.