40 лет Санкт-Петербургской типологической школе - В. Храковский

(25а) ?Он приветствовал себя;

(25б) ?Он обнял себя.

2.1.2. Показатели с несовмещенными рефлексивным или реципрокальным значениями. К этому типу относятся однозначные аффиксные показатели в айнском языке, где показатель рефлексива префикс уау-, а реципрока — префикс и-; ср. kik «ударить» → уау-kik «ударить себя», nukar «видеть» → u-nukar «видеть друг друга», «видеться» [Tamura 2000: 204]. Местоименных показателей рефлексива и реципрока в айнском языке нет.

Сюда относятся рефлексивные показатели в примерах (2а), (19), (20) и реципрокальные в (2б), (5б), (6б), (6в), (8б), (19), (20).

2.2. Показатели, имеющие не только анафорические значения

Помимо рефлексивного (типа защищаться) и реципрокального (типа целоваться) значений эти показатели могут иметь и ряд других значений, а именно: партитивно-рефлексивное (ср. зажмуриться, побриться), автокаузативное (подняться, броситься, опуститься), абсолютивное ((крапива) жжется), имперсональное (чешек. Je trěba, aby se dělalo hudbu «Нужно, чтобы играла музыка» букв. «… делалось музыку»; [Kopečny 1954: 227]), антикаузативное (сломаться, открыться), потенциально-пассивное (складываться (легко)), рефлексивно-каузативное (лечиться (у врача)), пассивное (строиться), и т. д. Основные значения перечисляются в таблице ниже. В субъектно-ориентированных дериватах сохраняется исходное подлежащее (ср. Он поранил руку — Он поранился); в объектно-ориентированных дериватах исходное дополнение становится подлежащим (ср. Он открыл окно — Окно открылось). Особое место занимает имперсонал, который условно отнесен к субъектно-ориентированным.

Языки различаются наборами таких значений, а также их продуктивностью [Недялков 1975: 30]. В ряде языков эти значения могут передаваться и непроизводными глаголами. Чаще всего такие показатели, диапазон значений которых обычно не выходит за определенные смысловые пределы, восходят к рефлексивному показателю. Рефлексивное значение у них нередко признается основным, хотя и, как и реципрокальное, может терять продуктивность по мере развития полисемии (ср. 4.2.1). В таких случаях точнее было бы говорить о полисемии рефлексивного, а не реципрокального показателя.

Медиальные значения могут также выражаться показателями, не имеющими рефлексивного значения. Так, например, в языке эвондо (семья банту) дериваты с суффиксом — an, насколько можно судить по английским переводам, имеют помимо реципрокального значения (ср. sig-an «ненавидеть друг друга», yεn-an «видеть друг друга») также еще и следующие значения (социативное значение у этого суффикса, видимо, отсутствует): абсолютивное lób «кусать» — lób-an «иметь привычку кусаться», антикаузативное kúb «(про)лить» — kúb-an «пролиться», автокаузативное láb «толкнуть вниз» — láb-an «броситься в воду», результативное súm «воткнуть в землю» — súm-an «быть воткнутым в землю» [Redden 1979:108].

Наличие перечисленных в таблице и других значений связано с детранзитивацией исходных транзитивов. Поэтому соответствующие показатели нередко именуются «(универсальным) детранзитиватором/интранзитиватором» (general) detransitivizer/ intransitivizer)[67] и/или медиальным показателем (middle voice marker, показатель среднего залога)[68]. Установившейся терминологии здесь нет, но для обозначения этого типа показателей удобно иметь единый термин при типологическом сопоставлении семантически однородных образований. Ниже будет использоваться термин «медиальный показатель». Этот термин относится, повторю, к показателям, обладающим набором тех или иных значений из названных выше. Замечу, что детранзитивация самоочевидна не при всех медиальных показателях или не при всех значениях данного показателя. Так, например, немецкое sich является клитикой при антикаузативном значении, т. е. детранзитивирует глагол (ср. Öffiien «открыть что-л.» и sich döffen «открыться»), и выступает как прямое дополнение, например, в сочиненных конструкциях с именами, при рефлексивном и реципрокальном значениях (ср. букв. Die Mutter wusch sich und das Kind «Мать помыла себя и ребенка»). Таким образом, в первом случае налицо интранзитивация, а во втором — наличие признаков транзитивности. Однако sich не может быть топикализировано, в отличие от других личных местоимений (ср. *Sich wollte sie nicht waschen букв. «Себя она не хотела мыть»).

Медиальные показатели, включая нулевые (реализующиеся, в частности, только в изменении конструкции и/или согласования; см. (8а)), не всегда продуктивны и не обязательно имеют реципрокальное значение. Далее рассматриваются некоторые из основных случаев.

3. Медиальные показатели с рефлексивным и/или реципрокальным значениями

3.1. Медиальный показатель имеет рефлексивное значение, но не имеет реципрокального

Таковы, например, рефлексивные местоимения в скандинавских языках: seg (Hops.)/sig (швед, и дат.), которые в 1-м и 2-м лицах заменяются личными местоимениями (как и немецкое sich; см. (30д), (30е)). Они могут иметь, например, рефлексивное, автокаузативное, антикаузативное и некоторые другие значения. Но реципрокальное значение выражается местоимениями (типа шведского varandra/varann «друг друга»). Примеры, приведенные ниже, заимствованы из [Берков 1985: 56–74]; эти значения рефлексивного местоимения приблизительно в равной мере представлены в разных скандинавских языках; см. также [Kemmer 1993:182–193]):

(27а) Норвежский:

verge seg «защищаться», henge seg «повеситься» рефлексив.

(27б) Шведский:

sätte sig «сесть», resa sig «подняться» автокаузатив.

(27в) Датский:

abne sig «открыться» антикаузатив.

(27 г) Шведский:

glädja sig «радоваться» антикаузатив.

Рефлексивное местоимение стало употребляться вместо неизменяемого по лицам рефлексивного постфикса — s (в шведском, датском, норвежском) и — st (в исландском и фарерском). Этот постфикс, который в настоящее время используется для выражения (хабитуального) пассива, имел не только рефлексивное (ныне утраченное), но и реципрокальное значение, сохранившееся в немногих дериватах (ср. исландские формы hatast «ненавидеть друг друга», heilsast «здороваться», kyssast «целоваться», suertast «трогать друг друга.» и т. п.), заменяемых обычно сочетаниями с реципрокальным местоимением. Так, например, в норвежском вместо kysses «целоваться» употребляется kysse hverandre с тем же значением.

В других ареально близких языках — германских, славянских и угро-финских — скандинавский постфикс не имеет аналогов; ближайшие аналоги — постфикс — ся/-сь в восточно-славянских языках, а также постфикс-инфикс — s/-si- в литовском (ср. nu-si-skuto «побрились» в (28в) и skuta-si «бреется»; вариант — s используется только как постфикс, ср. skusti-s «бриться»; подробно правила дистрибуции см., например, в [GeniuSiene 1987: 19]) и латышский постфикс — s. В целом, рефлексивные постфиксы характерны для ряда языков так называемого балтийского ареала; см. также [Ureland 1977:302; Dahl & Koptjevskaja-Tamm 1992: 21–24].

В языках Европы можно усмотреть определенные ареалы преимущественно медиальных и преимущественно анафорических средств выражения реципрокальности. Так, при сопоставлении ситуации в польском (и шире — в западно-славянских) и скандинавских языках бросается в глаза контраст в развитии способов выражения реципрокальности. В польском языке при «живом» способе выражения этого значения клитикой się появляется еще один способ — полное рефлексивное местоимение siebie, которое конкурирует с клитикой в выражении рефлексивного и реципрокального значений; ср. (3). Что же касается скандинавских языков, которые утратили постфикс — s/-st как показатель этих двух значений, то они «отказались» использовать рефлексивное местоимение sig/seg в «освободившейся» реципрокальной нише[69], хотя это местоимение и смогло развить ряд значений, характерных для медиального показателя. Для реципрокальности же стало использоваться специализированное местоимение типа шведского varandra, что в общем соответствует картине, наблюдаемой во многих других индоевропейских языках. Эта картина вписывается в более общую картину утраты продуктивности реципрокального значения или вообще показателя медиальности в направлении (упрощая картину) с юга на север и с запада на восток Европы[70].