Раб и Царь - Александр Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, тебе некуда было идти, ты пошёл на вокзал переночевать, а тебя в ментуру оттуда забрали. Правильно?
– Правильно, – удивился Дима.
– Не удивляйся. Я не прорицатель, просто мне пришлось пережить то же самое.
– Ты тоже лишился жилья?
– И жилья и всех родных.
– Как же так? – посочувствовал Дима.
– Очень просто. Я ведь до этого в Грозном жил. В дом попала бомба. Убило сразу всех. Меня, слава Аллаху, дома не было. Когда вернулся, понял, что остался один.
– Вообще никого не осталось?
– Нет, почему? Остались люди. Но они ушли к бандитам, а я не захотел.
– А почему ты с ними не ушёл? Ведь это русские твой дом взорвали и всех убили?
– Если бы русские, то, наверное, ушёл бы, как и все. Но дом взорвали не русские, а бандиты. Они так отомстили тем, кто не захотел с ними идти.
Ибрагим задумался. Потом он посмотрел на Диму и улыбнулся.
– Давай познакомимся. Как меня зовут, ты уже знаешь, а тебя как величать прикажешь? – хозяин протянул свою огромную ладонь.
– Дима.
– Выходит, тебя свои так наказали? – спросил он хозяина.
– А тебя разве чужие?
Дима задумался.
– Разве разберёшь, где свои, где чужие? Скорее всего, я сам себя так наказал. Так наказал, что за решёткой очутился, а когда вернулся, нет ни дома, ни своих, ни чужих.
Ибрагим налил ещё вина.
– Свои и чужие везде есть. Жил я дома, так там все чужие оказались, из тех, кто выжил, конечно. Приехал сюда, а здесь своих нашёл. Взять хоть Петровича. Какое ему дело до меня? А он пожалел, устроиться на новом месте помог. Или Махмуд, – Ибрагим кивнул головой на дверь. – Он за меня кому хочешь глотку перегрызёт.
– Это он потому, чтобы голова ему, а не другому досталась.
– Чего-чего? – не понял Ибрагим. – Это Махмуд-то? Да я его от смерти спас. Он мне, как брат.
– Этот брат смерти твоей и хочет. Только боится. Понимает, что со своей дурной головой совсем пропадёт. Вот за твою и цепляется. А подвернётся случай, найдётся голова поумнее, так он тебя сдаст со всеми потрохами.
– Что ты мелешь, Дима? У тебя совсем крыша съехала?
– Это у твоего Махмуда съехала. Вот мы сейчас разговариваем с тобой, а твой так называемый брат обсуждает, как тебя убить. Только у него ничего не получится. Он по глупости своей и жадности убьёт не тебя, а себя.
– Твоё счастье, Дима, что ты мой гость, а то бы взял тебя бы за шиворот, да и вышвырнул отсюда.
– Но ты меня не вышвырнешь, ты меня сейчас спать отправишь.
– Вот это правильно. Тебе только спать и осталось. Видно, с голодухи тебе так в голову шарахнуло, что сам не понимаешь, что несёшь. Иди в кладовку. – Ибрагим указал рукой на дверь. – Там коробки картонные, они мягкие. Проспись, а завтра я тебе подберу что-нибудь получше для ночлега.
Дима ушёл, а Ибрагим остался наедине с бутылкой вина.
Видно, день этот был каким-то пьяным. Не только Ибрагим и Дима выпивали в тот вечер. Махмуд, накрыв на стол для гостя своего хозяина, тоже сел за стол с выпивкой, только не с хозяином, а с его конкурентом по рынку – Рябым.
– Хороший ты парень, Махмуд, – говорил Рябой, наливая вино своему гостю, – только хозяина ты себе выбрал плохого.
– Это почему же?
– Сам рассуди. Если бы ты был у себя дома, тогда всё в порядке, но ты же не у себя дома? Ты в России. Сам понимаешь, какой бы золотой не был бы Ибрагим – верха его здесь не будет. А раз так, то и тебе с ним кранты.
– Почему кранты? – не понимал Махмуд.
– Потому что на рынке должен быть один хозяин, а не несколько. Это уже не рынок, а беспредел получится.
– Разве нельзя всем мирно торговать?
– Тёмный ты человек, Махмуд. Это у вас в горах можно всем мирно торговать, а здесь Россия. Здесь везде должен быть кто-то главный, а Ибрагим не хочет подчиниться нашему закону.
– Просто Ибрагим привык жить по другим законам.
– Вот как бы ты посмотрел, если бы мы, русские, приехали к вам и стали устанавливать свои законы?
– Мы по своим законам хотим жить, – понимающе кивнул головой Махмуд.
– Вот видишь, и ты это понимаешь, а хозяин твой понять это не может. А раз он таких простых вещей не способен понять, значит, ты так и будешь у него на побегушках бегать. И ровным счётом ничего не выбегаешь. Работай на меня, – неожиданно предложил Рябой, – из шестёрок начальником тебя сделаю.
При этих словах как-то непроизвольно спина у Махмуда выпрямилась и грудь расправилась. Это не осталось незамеченным со стороны Рябого.
– Ты что, думаешь, у меня один только этот рынок? – Он показал Махмуду три пальца. – Ещё три имеется. Управляющих не хватает. Работай на меня – управляющим сделаю. Будешь на этом рынке старшим.
От этих слов у Махмуда перехватило дыхание.
– А Ибрагима куда? – только и смог выговорить он.
Рябой очень выразительно провёл пальцем по горлу.
– Кранты? – спросил он Рябого.
– Ну, а что ж ещё?
Неожиданно спина Махмуда снова сгорбилась.
– Нет, я не могу этого сделать, – решительно сказал он. – Ибрагим мне жизнь спас.
– Тебе Аллах жизнь спас, а Ибрагим тебя своим рабом сделал. Скажи, он предлагал тебе быть управляющим?
– Каким управляющим? У него не только рынков, а торговых палаток-то всего несколько штук есть.
– А я тебе про что?
– Значит, я должен ему кранты сделать? – задумчиво переспросил Махмуд.
Рябой понял, что немного переборщил. Слишком много он хотел получить за один раз.
– Ничего ты не понял, – вдруг сказал он собеседнику. – Кранты – это я так, к слову сказал. Ты просто поговори с Ибрагимом, убеди его домой уехать, а мы с тобой здесь останемся – вот и все кранты.
– И всё? – радостно воскликнул Махмуд.
– И всё. А ты что думал?
– А я-то думал, что кранты, это значит зарезать надо.
– У вас одно на уме, лишь бы зарезать кого. Не надо никого резать. Наоборот. Возьми бутылку хорошего вина, посиди с ним и убеди его ехать домой. Вот и всё.
– Это можно!
– Обожди, я тебе отличного вина дам. Ты такого ещё никогда не пил. Очень дорогое, но для друзей ничего не жалко. Посиди, я сейчас принесу.
Рябой встал и вышел в соседнюю комнату, а Махмуд остался сидеть один, удивляясь, что так неправильно понял значение слова «кранты».
В соседней комнате Рябой достал из шкафа бутылку, аккуратно открыл пробку, и, вытащив откуда-то небольшой флакончик, вылил его содержимое в вино.
– Кранты так кранты, – цинично сказал он сам себе, и закрыл бутылку пробкой. Причём так аккуратно, что и догадаться было нельзя, что её открывали.
Войдя в комнату, где ждал его Махмуд, Рябой торжественно поднял вверх бутылку и провозгласил:
– Ура! Насилу нашёл! Последняя осталась. Бери и беги к своему Ибрагиму.
Он подал бутылку Махмуду.
– Иди к нему, выпей с ним и скажи ему то, о чём мы с тобой говорили, понял?
– Понял, – радостно ответил Махмуд.
– Чего же ты ждёшь? Иди же! Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. – Рябой всунул в руки Махмуду бутылку, и выпроводил его за дверь.
Придя на рынок в свою каморку, Махмуд сел на кровать и стал разглядывать медали, которые были нарисованы на этикетке.
«Интересно, какое оно на вкус?» – подумал он.
Открыв бутылку, Махмуд сделал небольшой глоток.
«Вот уж хрен ему! Сам выпью, а для него и попроще чего-нибудь найду».
Он достал стакан, налил его доверху и с наслаждением выпил.
– Напиток богов.
Не успел он так подумать, как услышал крик хозяина:
– Махмуд, где тебя черти носят?
Махмуд схватил непочатую бутылку обыкновенного портвейна и побежал к шефу.
Войдя к нему, он застал своего хозяина изрядно выпившим и в расстроенных чувствах.
– О! Что это у тебя? – спросил он, глядя на бутылку. – Портвейн? Тьфу, какая гадость. Впрочем, чёрт с ним. Открывай. У меня всё равно всё кончилось.
Махмуду дважды повторять не пришлось. Он открыл свой портвейн и налил себе и хозяину.
– Давай, Махмуд, брат мой, выпьем за нашу родину! Чужие мы здесь с тобой. Представляешь, пришёл ко мне русский, я его накормил, напоил, а он мне вместо спасибо гадости про моего брата говорить стал.
– Про какого брата?
– Про тебя, дорогой. – Ибрагим ласково потрепал Махмуда по голове.
Махмуд даже не придал значения тому, что русский говорил про него какие-то гадости. Он был поражён, что разговор сам ложился в то русло, которое ему следовало задать.
– Такой тост надо выпить стоя и до дна, – уточнил Ибрагим.
Они оба встали и залпом осушили стаканы.
– Тьфу, дрянь какая, – выругался Ибрагим, – они и вина-то настоящего сделать не могут!
– Вылить? – услужливо спросил Махмуд.
– Наливай, коль принёс.
Махмуд начал наливать. Лицо его внезапно побелело, он схватился за горло и рухнул прямо на стол.
Что бы ни предпринимал Ибрагим для спасения своего «брата» – всё было бесполезно. Вызывать врачей он не стал, так как: во-первых спасти они его уже не могли, а во-вторых, неприятности, которые могли быть в связи со смертью нелегала, были бы очень большие.