Зачин (СИ) - Елена Асеева

  - Мастера поколь не можем спросить, это надобно уточнять у Родителя. А по поводу плоти доверимся твоему опыту,- произнес старший Зиждитель, и в тех словах послышалась не свойственная ему обеспокоенность. И он вновь провел перстами по спине сидящего подле него Дажбы.- Поколь никому не сказывать Вещунья, что у нас лучица. Никому не сказывать, не показывать... Только беречь и создавать все условия для девочки... Слышишь меня Вещунья?- Небо не просто спрашивал, он, кажется, сие вколачивал в тело царицы. Ибо лицо последней, дрогнув, слегка исказилось, словно ей было тягостно исполнять веления Зиждителя, а тело и вовсе качнулось туды...сюды.- Береги, чтобы ничего не случилось. Как ты понимаешь не болеть, не кричать, не нервничать... избегать какого-либо кровотечения. И в днях... в днях вернешь ее домой.. Поколь мы тут, я весьма ее хочу увидеть, прикоснуться... ведь такое стойкое видение...такое.

  - Небо,- сызнова вставил в протяжную речь Отца Воитель, перебивая его, и теперь уже уставившись на него.- Быть может лучше я ее принесу... и днесь... днесь она будет подле.

  - Нет, поколь очень опасно... столько перенесла... зов, видение, болезнь,- мягко отозвался в сторону среднего сына Небо и качнул головой.- Можем напугать, что недопустимо. Будет спокойнее с Вещуньей. А ты, Вещунья, создай все условия, чтобы не встревожить, не простудить девочку во время пути и не тяни с ее возвращением...- Царица колготно закивала.- Мой дорогой малецык,- голос Небо и вовсе умягчился, он ласково огладил спину Дажбы и дополнил,- когда будут готовы женские клетки?

  - Надо еще не меньше одной асти Отец,- не мешкая откликнулся Дажба, и, повернув голову в сторону старшего Раса, трепетно ему улыбнулся.

  - Хорошо, мой милый, одна асти не более и поторопитесь там,- молвил, вероятно, утверждая Небо.- Воитель сообщи гомозулям и духам о значимости девочки, только не сказывай, что в ней лучица... Им это без надобности знать. Одначе пусть проявят трепет и уважение, каковой девочка имеет по статусу... словом уладь.

  - Уладь...- раздраженно откликнулся Словута и медленно поднялся с кресла, собираясь уходить.- Какой смысл хорониться Небо, не пойму. Если этот зов слышали Седми и Дивный. Если меня он пригнал из Галактики Копейщик, неужели ты думаешь его не услышал Родитель или Отец Перший.

  - Не сомневаюсь, что вскоре Перший будет тут...- проронил, благодушно поглядывая на сына Дивного, Небо и перстами неспешно расправил на своих алых устах завитки усов.- И лучицу от него не утаишь, но его отпрысков нет на Земле, преимущество. Ощутимое преимущество на нашей стороне. Да и удел девочки в руках Огня... Огня какового Перший так любит... А к Родителю. К Родителю я отправлюсь сам... и не буду с тем тянуть.

  - Тебе не стоило подниматься,- мягким голосом проворковала Вещунья Мудрая, с нескрываемым трепетом всматриваясь в столь невероятную свою ученицу, как она правильно предположила, естество коей было лучицей самого Зиждителя Першего, старшего Бога печище Димургов.

  - Хотелось прогуляться, уж мне весьма надоело лежать... сколько ж можно,- отозвалась девочка, стараясь объяснить свои поступки.- Я себя чувствую хорошо, это просто тот луч света и меня,- юница на чуток смолкла, не зная как менее волнительно рассказать о происшедшем Вещунье Мудрой, в очах которой вельми резко вздымались к верху угловатые лоскуты золотого света.- Меня словно пробило с ног до головы, потому и закачало, но юшки текло совсем немного.

  - Пойдем, пойдем в дом,- надрывно задышав, торопливо молвила царица.

  Она, приобняла отроковицу за плечи, и вскинув ввысь голову, воззрилась на парящих в вышине двух соколов. Один, из которых, напрямую теперь передавал информацию о Владе Зиждителю Небо и Зиждителю Дажбе.

  - Ох! их уже двое,- отметила девушка, проследив за движением взора Вещуньи Мудрой, да также уставившись в небеса.

  Царица медлила всего-навсе доли секунд, а засим рывком дернула головой, и, опустив ее, еще нежнее, плотнее обняла бесценную девочку, да потянув в сторону лестницы, участливо протянула:

  - Пойдем, пойдем мое чудо к осэгэ Шудякору, он очень хотел с тобой потолковать.

  - Ага,- бодро откликнулась Владелина, радуясь тому, что ее не уложат в ложе, не запрут в комнате, и похоже даже не будут вычитывать.

  Глава двадцать третья.

  В многоугольной комнате, где допрежь того гутарили Огнь и Воитель, а под ногами расстилался желтоватый пол, имеющий ровную поверхность лишь в центральной его части, нынче в купно сбитых облачных серых креслах поместились супротив друг друга старшие Боги. За стекловидным окном космического хурула черным маревом парила Солнечная система, изредка показывая под собой голубизну далекой планеты, покрытой кое-где плотными белыми испарениями. В самом же помещении в желтоватой клубящейся дымке, стелющейся не только в своде, но и ползущей по стенам... по полу иноредь вспыхивали ядренистые рыжие искры, оставленные вроде от костерка.

  Одним из Богов, как можно догадаться, был Небо. Он восседал в клубящемся кресле живописующим округлую покато- высокую спинку и мощные подлокотники, заметно нервничая, и то проявлялось в том как он тревожно потирал свои бледно-алые губы перстами попеременно то правой, то левой рукой. Второй Зиждитель сидывал на не менее пузатом облачном кресле, облокотившись спиной об ровный с выступающими краями ослон, весьма смурного цвета, оный по всему вероятию поменялся, потому как и сам Бог старший печищи Димургов, первый сын Родителя, Перший образом и кожей своей был темен. Можно молвить цвет кожи его колебался от густо черного до почитай бледно коричневого. Она выглядела не менее тонкой и прозрачной чем у Небо, и также как у старшего Раса, подсвечивалась яркими переливами золотого сияния. Под ней, как и положено в племени Богов, проступали оранжевые паутинные кровеносные сосуды и ажурные нити кумачовых мышц да жилок. Бог был худ и высок, как и Небо. И имел такой же формы лицо схожее с каплей, где самое широкое место сложилось в районе скул и сужалось на высоком лбу да округлом подбородке. Его черты, казались полностью списанными с лика старшего Раса, верно потому как Перший был не просто братом, а еще и близнецом Небо. И разнился с последним лишь курчавыми черными волосами, отсутствием бороды и усов да радужкой больших глаз. Это были темно-коричневые радужки, полностью поглотившие в себе зрачки, и занимающие почитай все глазное яблоко да едва окаймленные по краю тонкой желтовато-белой склерой. Перший состыковав подушечки перст меж собой, и одновременно выставив их вперед, тем самым, словно прикрыл от брата и свое лицо, и попеременно выступающие на нем переживания.

  - Дорогой мой малецык, притуши свет, прошу тебя. Вельми давит,- точь-в-точь единым с Небом бас-баритоном молвил Перший.

  Старший Рас легонько взметнул правой рукой и немедля в своде желтоватые клубы тумана помрачнели, тем самым слегка приглушив яркость помещения.

  - Ты плохо выглядишь брат... - участливо произнес Небо, не скрывая своей тревоги.- Так долго не виделись. Почему не принимал меня, Дивного... Сынов... Седми. Он вельми был расстроен, что ты продолжительное время откладывал с ним встречи.

  - С малецыком я оногдась все уладил... В Отлогой Дымнушке перехватил его туесок, або Седми не желал заглянуть ко мне на пагоду, сославшись на занятость. Мы уже объяснились, посему не тревожь себя теми мыслями, мой милый. Ну, а по поводу того, почему не принимал вас с Дивным так долго, думаю, ноне пояснять уже не стоит,- голос Першего наполнился осязаемой горечью так, что она плюхнула черными пятнами по поверхности его кресла.- Думаю не только я... Ты, Асил и Дивный, но и сыны услышали ее... Ее мой любезную, дорогую лучицу... каковую я уже не жаждал услышать,- теперь вспять глас наполнился радостью, и немедля темные пятна в поверхности облаков кресла существенно поблекли.

  - Не понимаю, не понимаю,- весьма негодующе протянул Небо и качнул резко головой так, что единожды заколыхалась Солнечная система в его венце.- Зачем такое натворил... чего добивался.

  - Ты отдашь мне лучицу?- не отвечая на спрос брата, поспрашал Перший и зримо дрогнули его пальцы, точно спаянные меж собой подушечками.

  Лицо старшего Раса также сотряслось, словно он был не в силах отказать брату, и единожды не желал... не хотел уступать ему лучицу.

  - Лучица уже прижилась в девочке. А девочка совсем большая, почти пятнадцать лет,- весьма спешно принялся он толковать, по-видимому, жаждая оправдать свой отказ перед старшим Димургом.- Взрослая. У нее тут семья, товарищи, наставники. Как я оторву от этого плоть и отдам... подумай сам, что может с ней произойти. И да, девочка весьма... весьма слабого, хрупкого здоровья.

  - Почему ты сказал девочка?- удивленно вопросил Перший, и малеша опустив вниз руки, зыркнул весьма дотошным взглядом на Небо.- Разве лучица не в теле мальчика? Ты ведь забирал с Зекрой одних мальчиков?