Дорога без возврата - 3 - Марик Лернер

— Связаться с тобой нельзя по телефону, — продолжал между тем Неждан, — даже Хозяйка не может, кошки там разные непонятно откуда, и в том, что мы привезли, много странного и интересного есть. Кстати, и кошка была на складе. Испугалась такой толпы и сбежала, но я видел. Там на складе все было написано на русском. Вроде бы славянская зона, но на машинах номера. Что я, в зоне не был? Раз десять с отцом ходил в Нахаловку, — с гордостью поведал он, — нет там такого. Слишком мало машин, чтобы такие длинные номера были с цифрами и буквами и никакому идиоту не придет в голову заказывать легковушки. Слишком дорогое удовольствие.

— Это ты не прав, — глубокомысленно поведал я. — А престиж? Сразу видно, какой богатый дядя подвалил. Заказывают.

— И забывают на складе, — ехидно подтвердил Неждан. — Вместе с документами, зарегистрированными в Москве. Я их забрал из бардачка в джипе, чтобы лишних вопросов не было. — Он вынул из кармана и отдал мне какие-то бумаги. Я, не глядя, сунул их в сумку. Теперь уже поздно жалеть, надо было сразу соображать. — Номера с машин тоже на всякий случай свинтил. — Вот это правильно, мысленно согласился я. С собой стоит забрать.

— Но самое главное, — торжествующе сказал он, — я звезды на небе видел! Не наши это созвездия, ничего похожего, а славяне проживают в том же полушарии, что и Великие равнины.

— Ну и?

— Возьми меня с собой, Дядя, — подчеркивая родственные связи, попросил Неждан, — не так, вынести что-нибудь, а посмотреть.

— Туристом! — обрадовался я. — На музеи полюбоваться, местной кухни попробовать.

— Учиться, — серьезно сказал он, — там намного больше можно получить, а у меня никаких проблем с вживанием и маскировкой не будет. Да и лишний помощник тебе не помешает. Людей на это дело брать не рекомендуется, неизвестно еще, как они себя поведут, попав на Землю. Да и взрослые тоже переучиваться должны, недаром ты нас взял, и рот легче заткнуть, и сказать можно все что угодно — щенки скорее поверят, чем повидавший жизнь мужик.

— Я тебя никогда не спрашивал, но вот теперь придется. Сколько ты из памяти у Лехи получил?

— На самом деле, — подумав, ответил Неждан, — я даже и сейчас толком не знаю. Это не память. Это скорее справочник. Как навыки и умения передают, так и у меня. Увидел в первый раз баржу, никакого удивления, даже знаю, какой двигатель стоят. Смотрю на машину и иногда знаю, как и что надо сделать, хотя никто никогда такого не объяснял. Чисто на автомате, совершенно не задумываясь. При этом, когда у нас бульдозер появился, надо было изучать, явно отец никогда с ним дела не имел, но общие навыки имеются, уже проще. Язык, конечно, и что странно — чтение и письмо, никогда про подобное не слышал. Не передаются такие вещи, только если специально, а учат азбуку еще в детстве, и нет необходимости.

Иногда скажут что-то малопонятное русские в разговоре между собой, такое... ну жаргон или про прошлую жизнь, так я прекрасно понимаю, о чем речь идет. Только все равно, я это я, никакого двойного наложения памяти, абсолютное отсутствие воспоминаний о другой жизни, просто дополнительная полезная информация. И... — он замолчал, подбирая слова, потом осторожно продолжил, — я ведь не кривлю душой, когда говорю «отец», я чувствую родственную связь. Под хвост мне, что он не родной и его вечно нет, к своему родному у меня никаких чувств не было, он нами вовсе не интересовался. Это сложно объяснить, я абсолютно не эмпат, но настроение отца чувствую, и прекрасно знаю, что могу на него положиться.

— Ладно, — подумав, отвечаю, — мысль у тебя интересная, тем более что хотел я заняться детьми, а тебе это легче будет. Просто надо все хорошо обдумать. Нельзя прийти и сказать: «Здрасьте, я желаю учиться в вашем университете», даже при наличии толстой пачки денег нельзя. Ты должен стать официальной личностью, с документами и справками. Я поговорю с Лехой, будет нам собственный Штирлиц, если он согласится.

— И про Штирлица я тоже знаю, — заявил Неждан, — анекдоты, правда, часто не смешные, все больше игра слов.

— Ну, если ты такой умный, то запросто озвучишь и мои дальнейшие слова.

— Рот закрыть про свои догадки и терпеливо дожидаться команды, — довольным тоном сказал он.

— Молодец, — согласился я. — Все правильно понимаешь. Пока что иди отсыпаться, мог и завтра подойти.

— Ага, — возмутился Неждан, — а ты опять исчезнешь на неизвестно на сколько времени.

— Ничего, потерпишь. Если пойдешь на Землю, тебе придется несколько лет жить практически одному. Даже перекинуться большая проблема, а правды вообще никому не скажешь. Приучайся к терпению, очень полезное качество.

Что, — возмутился я, видя, что он не собирается уходить, — еще вопрос?

— Последний. Что значит с детьми заняться?

— Если так хорошо соображаешь про людские дела, как ты думаешь, в четырнадцать лет тебя кто-то будет принимать всерьез? А я могу найти тебе родителей на Земле? Вот и подумай, что такое детский дом и очень ли тебе хочется проживать в таком.

— А хороший вариант, — задумчиво сказал Неждан, — через пару лет никто не спросит, откуда я взялся, паспорт вполне официальный и никому до тебя нет дела. Зато можно присмотреться к малолеткам, может и к нам кого забрать. Связь-то у меня будет?

— Пшел вон, разведчик хренов, — устало сказал я, — ты еще никуда не едешь. Ни сегодня, ни завтра.

— Уже, — покладисто согласился будущий шпион, поднимаясь, — вот только сначала возьми, — вручая мне тонкую тетрадь, сказал Неждан. — Это мы писали, кому и что в награду за работу. В смысле из будущей доли, как обещал. Имя, вещь. Большинство просьб вполне нормальные вроде собственного оружия или жизняка, но иногда очень странные вещи попадаются, не знаю, как оценить. Бешеный хочет в военное училище, а что возраст не подходящий — это совершенно его не волнует, а кто-то из девчонок прямо в университет в Федерацию. Не граждане платить должны, так теперь появилась нормальная возможность. Короче, сам посмотришь.

— А ты что хочешь?

— Я? — переспросил он, открыто улыбаясь, — а неплохо бы обменять здешние честно заработанные единицы за украденные товары на земные бумажки. Там мне деньги пригодятся.

Глава 14

Великие равнины

Темный Ветер вскочил, услышав крики. Он перепрыгнул через Грифа, стоящего на четвереньках, и направился к выходу — выяснить что происходит. В этот момент палатка рухнула, сшибая его с ног, и прямо по находящимся в ней пробежала толпа народа. При этом налетчики тыкали копьями и мечами в любой шевелящийся предмет, не утруждая себя внимательным разглядыванием, да и сквозь ткань все равно ничего увидеть не могли — так, на всякий случай. Кто-то свалился на него сверху, заливая кровью и дергаясь под ударами.

Осторожно, стараясь не привлекать внимания, Темный Ветер вылез из-под трупа, разрезал полотно и осторожно попытался разглядеть, что происходит. На горизонте появились первые лучи Солнца, и в утреннем свете было прекрасно видно, что их отряд больше не существует. Соседние палатки тоже были повалены, кругом лежали раненые и мертвые волки, а шум битвы перемещался в сторону основного лагеря. Страшно воняло кровью.

— Вот мы и дождались, — раздался спокойный голос у него возле уха. Темный Ветер резко шарахнулся в сторону, готовый рубить врага.

— Спокойно, это я, — невозмутимо сообщил Подкованный. Старый ветеран и дальний родственник, когда-то учитель Темного Ветра, а сейчас его заместитель. — Выждали, когда часовые под утро задремлют на постах и внезапно напали на спящий лагерь. Все по военной науке. Сейчас они вырежут бойцов Вождя, пройдутся по паукам, очень умно вставшим отдельно, и вернутся назад. Повозки для них намного интереснее, но дисциплина, прежде всего. Сначала требуется разбить наиболее опасного врага, потом можно и пограбить. Поэтому бегать за отдельными беглецами они не будут, для этого есть младшие. А они скоро придут сюда. Поздравляю! Твоя карьера развивается прямо на глазах. Еще пару десятидневок назад был десятник, а сейчас можно считать прямо из сотников в тысячники прыгнул, не похоже, что наш живой. Что делать будем? Приказывай.

— А что тут сделаешь, — пытаясь унять противную дрожь, ответил Темный Ветер. — Собраться вместе, кто еще жив, и приготовиться умирать. А вот и первый, — довольно сообщил он. Из палатки выполз держащийся за голову Гриф. Из-под пальцев у него сочилась кровь.

— Наше число стремительно растет, — со злым весельем прокомментировал Темный Ветер. — Было двое, теперь нас уже трое, всех сметем! Покричать что ли остальных, может еще кто живой.

О, Праотец Волк, — потрясенно воскликнул он. — Ты посмотри, что лежит!

— Да, — нагибаясь над кучей трупов, сказал Подкованный. — Недаром мясо ели охранники. Втроем больше десятка свалили. — При этом он деловито спихнул пару трупов в сторону и достал из-под тел убитых знамя рода. — Больше доверить некому, — сказал он, протягивая древко Темному Ветру. Тот дико взглянул на старого воина и неожиданно засмеялся: